– Есть, капитан.
– Если вы захватите их врасплох, спешивайтесь и сдерживайте. Не подпускайте их к лошадям. – Сэр Джон кивнул оруженосцам. – Джейми, ты со мной. Остальные едут вместе с лордом Уимарком.
Когда он пустил коня по грязи, его ноздрей достиг запах травы и молодой земли, напомнив о Хелевайз, ее груди…
Он вспыхнул и постарался сосредоточиться на теплом дне и усталом коне. Слева от него лорд Уимарк привстал в стременах. Кончик копья качнулся. На склоне холма что-то виднелось.
Взрыв, похожий на молнию. На шаровую молнию.
Потом вдали что-то щелкнуло, и один оруженосец вместе с лошадью в мгновение ока обратился обгоревшей горой плоти.
– Святой Георгий… – прошептал рыцарь за спиной.
Сэр Джон колебался одно мгновение – он не знал, что его ждет, но понимал так же твердо, как свою грешную природу, что попытки обдумать это будут стоить ему людей и лошадей. Он вспомнил о своей возлюбленной и рассмеялся вслух, потому что от этой мысли его тело повело себя так, как будто ему было пятнадцать лет и он впервые увидел женскую грудь.
– Вперед! – проревел сэр Джон.
Десять его копий, лишившиеся оруженосцев, по одному объехали угол высокой каменной стены и увидели склон холма, похожий на лоскутное одеяло из зеленых и бурых полей, раскинувшихся на целую милю и окруженных широкой каймой деревьев, которые росли на гребне холма, как волосы на макушке лысеющего мужчины.
На расстоянии полета стрелы виднелась стая бесят. Сэр Джон раньше с ними не встречался, но один из оруженосцев Красного Рыцаря, Адриан Голдсмит, неплохо рисовал и изобразил мерзких созданий, похожих на адских гончих, во всех подробностях. В войске говорили, что они такие же быстрые, как все Дикие, и охотятся на лошадей. Пока он смотрел, жуткие твари развернулись, как стая птиц, и понеслись навстречу по свежевспаханному полю.
У сэра Джона за спиной стояли десять рыцарей, десять лучников и десять пажей. Поле было топким, земля отяжелела от талого снега и весеннего дождя, почернела и блестела под солнцем. Вдоль дороги шла узкая канава. За спинами рыцарей высилась каменная стена, окружавшая чей-то яблоневый сад. Стена слишком высокая для лошади со всадником.
Он отдал приказ еще до того, как сам осознал его.
– Спешиться! – заорал он. – Лошадей назад, на ферму. Рори! – позвал он старшего пажа, который был бледен, как простыня.
Сэр Джон соскользнул с седла, а бесята мчались на них со скоростью болта, выпущенного из арбалета. Даже когда его ноги коснулись земли и он сорвал с луки седла боевой молот, он не знал, верное ли решение принял. Если они доберутся до лошадей раньше…
– Ко мне! – крикнул он. – Ко мне! Лучники во втором ряду!
Все происходило медленно, как во сне. Но Господь оказался милосерден. Жидкая грязь затрудняла продвижение жутких бесят. Но они катились по полю настоящей волной, и их становилось все больше – из-за деревьев постоянно выбегали новые.
– Дайте нам воткнуть перед вами три стрелы, – попросил лучник сзади.
Рори только что схватил Искандера под уздцы и тянул его назад. Конь закатывал глаза и искал, кого бы убить. Сэр Джон на прощание шлепнул его по крупу и отошел.
– Три стрелы! – крикнул главный лучник остальным.
До бесят оставалась сотня ярдов. Они покрыли землю как будто бледно- зеленым ковром зубов и мышц. Их было сотен пять, не меньше.
– Стреляйте! – крикнул лучник.
– Стреляйте!
– Стреляйте!
Стрелы воткнулись во множество тел. Бесята все еще были довольно далеко.
– Продолжайте стрелять, – сказал сэр Джон. – Рори, приведи помощь с фермы.
Рори, сидевший на Искандере, отсалютовал господину.
«Пусть нас кто-нибудь похоронит».
За стаей бесят из-за деревьев полезли боглины. Тактика сэра Джона сработала идеально – врага они отрезали. Ему хотелось придушить охотника. Это был не маленький отряд, а целая армия. Вспышка магии на дальнем склоне холма ясно говорила, что у врага есть и волшебник.
Лучники двигались очень быстро, стрелы то и дело срывались с тетивы, люди ритмично и почти непристойно выдыхали при каждом выстреле – примерно в том же ритме скрипела вчера старая кровать.
– Стреляйте! – крикнул старый ублюдок перед сэром Джоном.
– Стреляйте!
– Поменять ряды! – велел сэр Джон.
Лучники бросились назад, и теперь между ними и бесятами стояла стена стали и плоти.
– За стену! – крикнул старик.
У большинства лучников не было доспехов, не считая наколенников, налокотников и бацинетов. Бесята разодрали бы их в клочья.
Многие демоны уже полегли. Но те, которых тяжелые стрелы пригвоздили к земле, все равно рвались вперед, в битву. Сэр Джон, не раздумывая, встал в стойку, опустив молот. Чтобы добраться до него, бесятам нужно было перескочить канаву.
Он прикончил двоих или троих, а потом бесенок сбил его с ног. Но они были совсем маленькие, а забрало и бармица защитили сэра Джона в те жуткие мгновения, пока он лежал на спине. Он ткнул кинжалом одного бесенка – откуда он вообще взялся, – поднялся на колени и треснул еще одного кулаком в латной перчатке. Кто-то вцепился ему в лодыжку, но лодыжка была защищена доспехом.
Он вытащил меч, ударил по твари, державшей его за ногу, очертил клинком круг, чтобы очистить себе пространство.
Стрела сбросила шлем с головы. Во время падения подшлемник сбился, и теперь сэр Джон почти ничего не видел. Он встал и попытался найти шлем. Двое бесят цеплялись за ноги, один нацелился на пах, где доспеха не было. Сэр Джон перехватил клинок за середину и за эфес и замолотил по бесятам, пятясь при этом, пока не стряхнул с ног всех тварей и не перебил им хребты.
Лучники теперь сидели на стене, окружавшей сад, и выпускали легкие стрелы в гущу битвы. Они уничтожили не меньше десятой части бесят, но похожие на собак рептилии возникали на трупах своих товарищей, как вороны над телом.
Сэр Джон знал, что потерял многих. Вокруг было слишком свободно. Он взмахнул мечом налево, потом направо, расчищая пространство рядом с собой, но монстры не походили на людей, которые расступились бы. Они просто перли вперед. Трое пролезли под его мечом, один вцепился в левое запястье. Сэр Джон уронил меч, переломил одному хребет ударом кулака и пинками разбросал остальных, благодаря Господа за свои саботоны.
Спиной он уперся в каменную стену. Отступать было некуда. О правое плечо звякнул меч, бесенок рухнул наземь. Он увидел знакомый зелено-золотой герб Мурьенов. Кинжал свисал с цепи на запястье. Сэр Джон перехватил его и воткнул в бесенка, который пытался его укусить. Перед ним защитной завесью обрушились стрелы.
В долине вдруг замерцал свет – золотой, зеленый, пурпурный и черный. Заревел рог. Он походил на обычный охотничий рожок, но звучал куда глубже и страшнее. В этом реве слышался голос судьбы.
Сэр Джон продолжил убивать. Он отлепился от стены, смирившись с тем, что по шлему будут стучать стрелы, перехватил длинный кинжал двумя руками и принялся разить бесят точными ударами. Постепенно его движения становились все легче – он нашел правильный способ расправляться с тварями, позволяя им цепляться за латные сапоги, чтобы бить кинжалом было удобнее. Пах он тщательно оберегал.
У одного из морейских рыцарей, сэра Янниса, было копье с длинным наконечником. Он стоял невредимый в центре вихря смерти, его оружие разило взад и вперед, резало и крушило. Один из рыцарей войска, сэр Дагон Ла Фор, действовал топором с тем же изяществом. Сэр Анеас сражался, держа по клинку в каждой руке и напоминая танцора. Вокруг него было больше свободного пространства, чем вокруг прочих. Один из джарсейских рыцарей лежал на земле мертвый, а на другом висела дюжина тварей, потому что он не надел кольчуги. Сэр Джон подошел и скинул с него мелких демонов – так отец мог бы отодрать пиявок от сына.
Бесят становилось меньше. Но за ними шли боглины. Несмотря на усилия восьми рыцарей и дюжины стрелков, они продолжали приближаться. Сэра Джона переполняли жажда битвы, страх и счастье от того, что он все еще жив. Он не понимал, что происходит. Когда последний бесенок рухнул, сэр Джон перевел дыхание. Сэр Дагон наступил твари на голову и вырвал из тела свой топор.
Шестьдесят боглинов для восьми рыцарей были не страшны. Но они продолжали прибывать.
– Стреляйте! – прохрипел сэр Джон.
– Стрелы кончились, капитан, – сказал кто-то сверху, – простите.
И в самом деле, поле боя походило на стерню, вот только вместо стеблей из земли торчали тяжелые боевые стрелы – почти вертикально. Там, где битва была особенно жестокой, стрелы стояли особенно густо. Дюжина лучников выпустила больше четырех сотен стрел за три минуты. Весь боезапас. Почти по сорок штук на человека.
Боглины тащились по грязи. За ними ломилось сквозь кусты что-то огромное. Вспыхнул зеленый огонь, разлетелись во все стороны крошки грязи, и открылся проход примерно для лошади. В него хлынули боглины. И демоны.
Сэр Джон покачал головой в шлеме и почувствовал кислый вкус воздуха.
– Твою мать.
Грязь задержала боглинов настолько, что лучники легко бы их перестреляли. Если бы у них оставались стрелы.
– Да ну их в жопу, – заявил старший лучник, спрыгнул со стены и принялся собирать стрелы. Через мгновение к нему присоединились остальные. – Больше никогда не полезу на эту хренову стену, – бормотал старший.
У невысокого морейского рыцаря была с собой бутылка вина. Он протянул ее сэру Джону, тот отпил глоток и передал бутылку лучнику.
– Вот это славно, сэр Джон. – Он сделал глоток и отдал бутылку.
За поясом у него торчала дюжина грязных стрел.
Боглины были в уже семидесяти ярдах. Казалось, они выдохлись. Надкрылья полуоткрылись, недоразвитые крылья повисли.
Лучники полезли обратно на стену. Лезть они могли только по одному – у всех очень устали руки, и приходилось цепляться за веревку.
Старший лучник выпустил свою дюжину стрел в боглинов, которые ковыляли по грязи. Его примеру последовали остальные.