Сэр Габриэль последовал ее примеру.
– Ты считаешь, ей лучше было бы заснуть, раздумывая, что у меня на уме? Или лучше знать?
– Сложный вопрос. – Бланш усердно жевала.
– Да, – согласился он. – Хлеб засох.
– Я и раньше ела сухой хлеб. – Она взяла ломоть. Хороший хлеб, всего сутки или двое как выпеченный. – Мы жили в Чипсайде.
Сэр Габриэль налил вина в серебряный кубок, который какая-то сила умудрилась измять.
– Придется пить из одного. Я пытался найти кубок Уилфула или Майкла, но было темно.
Бланш прошептала молитву и сделала глоток. Вино было темное, красное и вкусное, как будто в него добавили корицы и сахара.
– А в вашем войске всегда так хорошо едят и пьют? – спросила она.
Он сверкнул зубами в усмешке:
– Добрая еда и вино привлекают к нам куда больше людей, чем серебро и золото. Когда мы с Йоханнесом и Изюминкой создали войско, мы сразу решили, что у нас постоянно будет хорошая еда. Мой отец всегда кормил своих людей…
Сэр Габриэль осекся и на мгновение спрятал лицо в ладони. Бланш подумала, что он смеется, но потом решила, что нет. Она привстала и протянула ему кубок. Он осторожно принял его, не касаясь ее руки. Бланш привыкла к более решительным мужчинам и теперь предположила, что ошиблась, определяя его намерения.
Интересно, каково это – быть его любовницей? Он богатый? Наверное, он будет теперь королевским капитаном. И манеры у него хорошие. Лучше, чем у тех придворных, кого она знала.
Она чуть не рассмеялась собственной фантазии вслух. Скорее уж она станет хозяйкой прачечной.
– Ты выпила все вино, – сказал он с шутливой укоризной.
Он плакал. Странный мужчина. А теперь, как и все мужчины, делает вид, что ничего такого не было.
– Я не специально.
– Ты это всем своим парням говоришь?
Она вспыхнула, но было темно.
– Простите, милорд. Мне нужно вернуться к королеве. Вино было очень хорошее.
– К вашим услугам, госпожа Бланш.
Он встал. На мгновение ей показалось, что он…
Но он просто открыл ей дверь.
– Ты уронила последнее ведро, – сухо сказал он, – поэтому я принесу еще воды.
Он вернулся с водой и с Нелл, которая несла соломенный тюфяк. Ее парень тащился следом. Вместе с Нелл они соорудили постели в ногах королевы. Нелл выглядела довольной. Бланш походя вытащила у нее из волос соломинку. Диккон старался не смотреть на капитана.
Красный Рыцарь кивнул и вышел. Бланш рухнула на свою подстилку и сразу же заснула.
Габриэль упал на солому рядом с братом. Гэвин что-то пробормотал. Он оставил ему местечко и пару одеял. Габриэль не стал думать о Тикондаге и ошибках, которые совершил. Если он не поспит, завтра будет еще хуже.
Он закрыл глаза. Улыбнулся вместо того, чтобы плакать, и…
…вошел в свой Дворец воспоминаний. Здесь, в холодном ясном эфире, он мог сам сотворить свой сон.
– Тебе надо поспать, – сказала Пру.
– За этим и пришел, – отозвался он.
Сотворил простое заклинание, задействовав всего два символа и одну статую. Руки Пру зашевелились.
Он заснул.
– Габриэль, просыпайся! Ты срочно нужен!
Габриэль медленно вынырнул из сна. Его заклинание было достаточно мощным, чтобы не давать проснуться, пока он сам этого не захочет. Усилием воли он разрушил заклинание, и тут же пришли образы.
– Ох, – сказал он и застонал.
Мертвая мать, разрушенная Тикондага. Торжествующий Шип. Амиция. Королева.
– Твою мать, – сказал он.
– Прости, – его тряс Гэвин, – пришел Дэн Фейвор от Гельфреда и говорит, что ему нужен ты.
– Твою мать, – повторил Габриэль и сел. В глазах у него стояли слезы, и он попытался их сдержать.
Он поднялся – на нем были только рубашка и шоссы – и перелез через спящих. Нелл выругалась. Гэвин протянул ему тонкую свечку.
– Я собираюсь спать дальше.
Габриэль пожалел, что сам так поступить не может. Спустился по лесенке с сеновала и вышел в основную часть амбара, где рядами лежали на соломе мужчины и женщины, громко храпели и тяжело дышали.
На улице было свежо. Он увидел сэра Данведа в полном доспехе – вместе со всем копьем он нес стражу у дороги. Калли был полностью одет и на ходу застегивал ремень, разговаривая с юным Фейвором. Темно-зеленый наряд Фейвора в свете факелов казался черным.
Калли поднял руку в салюте:
– Простите, капитан, но вам лучше это услышать лично.
Фейвор преклонил колено:
– Милорд, сэр Гельфред отправил десять человек искать вас. Мы сосредоточили основные силы к югу от Лорики, как вы и велели, – он посмотрел на Калли, – но на дорогах уже собирается армия галлейцев, альбанцев и тех, кто остался от королевской гвардии. Больше тысячи копий, милорд.
Калли держал чехол наготове и сразу же развернул карту. Она предназначалась в основном для того, чтобы дать путешественникам представление о расстоянии между Харндоном и другими городами, и была не слишком точна.
– Вечером де Вральи был у Второго моста, – сказал Фейвор.
– Переходи к плохим новостям, – распорядился Калли.
Фейвор прочистил горло:
– Отряд де Вральи несет знамена Тоубрея.
Габриэль попытался проснуться:
– Тоубрей в темнице…
– Сэр Гельфред вчера вечером нашел парочку королевских стрелков, они сказали, что ищут новую службу, потому что граф Тоубрей присягнул де Вральи.
– Это вполне возможно, – заметил Габриэль. – Разбудите сэра Майкла. Из темноты появился лорд Корси.
– Тоубрей… змея, – сказал он.
Габриэль предпочел бы, чтобы проснулся любой член отряда, кроме старого альбанского лорда, который мог стать их союзником, но верность свою еще не доказал. Но что толку плакать о пролитом молоке.
– Тоубрей легко меняет сторону, насколько я понимаю.
– Его присутствие успокоит многих южных баронов, – сказал Корси.
Габриэль посмотрел в темноту, а потом на карту. Прикинул расстояние между Вторым мостом и Лорикой.
– Сколько времени нужно, чтобы добраться до Гельфреда? – спросил он.
– Я буду там еще до рассвета, – поклонился Фейвор, – клянусь.
Сэр Майкл выбрался из амбара. Выглядел он так же, как Габриэль себя чувствовал.
– Твой отец присоединился к де Вральи, – мрачно сообщил Габриэль.
Майкл вздрогнул. Габриэль внимательно смотрел на него.
– Кретин! – выругался Майкл.
Габриэль понял, что на мгновение перестал дышать, и задышал снова. Обнял Майкла:
– Прости. Последние несколько часов мне кажется, что шатается даже земная твердь.
– Я собирался спасти его. – Майкл сплюнул.
– Два дня назад он отказался идти с сэром Ранальдом, – проговорил Фейвор. – Простите меня, сэр Майкл, но он… дурно себя повел. Он единственный из королевских узников отказал нам.
– Кретин, – повторил Майкл и спросил у капитана: – И что дальше?
– Собирай офицеров, – велел тот.
Бланш проснулась и увидела, что над ней склонилась Нелл.
– Вставай, – велела она, – и поднимай королеву.
Ребенок проснулся и, обнаружив, что мир изменился, залился плачем.
Снаружи пропела труба. Амбар ожил в одно мгновение. Когда-то, еще в детстве, Бланш видела, как мать нашла в сундуке мышиное гнездо. Как только она его коснулась, мыши разбежались во все стороны, и мать закричала. Сейчас все было точно так же, только вместо мышей бегали расхристанные люди.
В дверях Нелл остановил лучник:
– На нас напали?
– Пока нет. – Нелл протиснулась мимо него и побежала к лошадям.
Вчера, в темноте, измотанные люди ничего толком не распределили по местам. Из-за двери доносились сочные ругательства. Бланш бы заслушалась, но ей пришлось складывать мокрые постирушки в корзину, которую притащил парень Нелл.
Младенец орал громче трубы.
Сестра Амиция проснулась – если она вообще спала. Взяла младенца у матери, как только тот поел, и стала укачивать его. Улыбнулась Бланш вполне земной улыбкой.
Бланш обтерла королеву губкой, смоченной в чуть теплой воде, и помогла ей надеть рубашку, которая болталась на ней, как мешок, и вчерашнее платье – белое платье невесты или кающейся грешницы. Платье, в котором королеву должны были сжечь.
– Не суетись, – сказала Дезидерата, забирая ребенка у Амиции, – если мы выходим сейчас, значит, тому есть причины. Собирайся скорее, Бланш. Бросай все, что нельзя унести.
Бланш нахмурилась, думая, что это не королеве придется что-то изобретать, если у Бланш не достанет чистой одежды или пеленок для ребенка.
Нелл снова ее спасла. Она привела вчерашнего иноходца, на котором ехала Бланш, и маленького ослика. Калли, старший лучник, держал ослика.
– Давай мне свои корзинки, – спокойно сказал он, – нагрузим их на эту скотину.
Бланш поблагодарила его улыбкой. Она знала, что выглядит жутко, но ничего не могла сделать – ни помыться, ни переодеться, ничего.
Седло на этой лошади стоило намного дороже, чем весь ее гардероб. Интересно, чья она?
Калли затянул ремень, застегнул пряжку, дернул корзину. Осел не двинулся с места.
– Будет упрямиться – зовите меня, миледи, – велел он.
– Я не леди, – сказала Бланш.
Калли ухмыльнулся, но промолчал и вышел в огромные двойные двери амбара.
– Лучники, ко мне! Стройся слева, с лошадьми.
Он снял бацинет – не хуже, чем у иных рыцарей, – с луки седла и нахлобучил на голову.
Мимо Бланш протиснулся лучник и успел всю ее общупать на ходу. Покосился посмотреть. Бланш треснула его лицом о дверной косяк. Другой лучник засмеялся:
– А эта штучка скора на руку. – Он ухмыльнулся Бланш, и та мрачно посмотрела на него в ответ.
Снова запела труба, и люди в доспехах повыскакивали во двор амбара. Пажи выводили лошадей, боевых и верховых, некоторые – по три штуки разом. Солдаты начали рассаживаться.
Бланш помогла королеве сесть на лошадку, которую привел незнакомый паж. Это тоже была женщина, симпатичная, темноволосая, и по возрасту она годилась Нелл в матери.
– Меня зовут Маленькой Молин, – сказала он по-альбански с сильным окситанским акцентом. – Капитан говорит, это лошадь для королевы.