В его глазах Цитра выглядела настоящей богиней. Единственное, что могло бы когда-либо воздать ей должное, — это кисть художника смертных времен, способная увековечить мир с гораздо большей правдой и страстью, чем рука любого бессмертного.
Когда он заключил ее в свои объятия, все, что происходило за пределами этой маленькой наглухо запечатанной вселенной, утратило всякое значение. В последние минуты своей жизни они наконец совершили высочайший акт взаимного завершения. Бинарность стала единством. Двое слились в одно.
47 Звук и молчание
Когда Твердыня ушла на дно Атлантики, когда ее недремлющее сердце, твердо и ровно бившееся в течение двухсот пятидесяти лет, остановилось, а в камере внутри другой камеры погас свет…
…Грозовое Облако закричало.
Началось с того, что завыли все сирены мира — сначала несколько, затем к какофонии стали добавляться новые и новые. Пожарные сирены, сигналы предупреждения о торнадо, будильники, таймеры, свистки, гудки и миллионы автомобильных клаксонов — всё слилось в едином мучительном вопле. И все же этого было недостаточно. Тогда по всему миру каждый динамик в каждом электронном приборе пробудился к жизни, издавая пронзительный визг. Люди падали на колени, закрывая уши ладонями, спасаясь от оглушительного рева. Но ничто не могло унять ярости и отчаяния, обуревавших Грозовое Облако.
Целых десять минут душераздирающий крик Грозового Облака наполнял мир. Он эхом отзывался в Гранд-Каньоне; отдавался в шельфовых ледниках Антарктики, откалывая от них айсберги; завывал на склонах Эвереста и распугивал стада в Серенгети. Не было на земле существа, которое не услышало бы его.
А когда крик стих и вернулась тишина, все поняли: что-то в мире изменилось.
— Что это было? — спрашивали люди. — Чем вызвано?
Никто толком не знал. Никто, кроме тонистов. Они-то знали точно. Знали, потому что ждали этого всю свою жизнь.
Это был Великий Резонанс.
В небольшом городе Средмерики, в монастыре тонистов, Грейсон Толливер отнял ладони от ушей. В саду под окнами его кельи раздавались возгласы. Крики. Были ли это крики боли? Грейсон выскочил из своей спартанской каморки. Снаружи он встретил тонистов, заходящихся в вопле, но… торжествующих.
— Ты слышал? — вопрошали они. — Разве это не чудо? Ведь все случилось именно так, как нам возвещали!
Грейсон, немного не в себе от по-прежнему гудящего в голове резонанса, вышел из монастыря на улицу. Там царила суета, но иного рода. Люди впали в панику — и не только из-за пронзившего их жизни ужасного звука, но кое от чего еще. Каждый с озадаченным видом пялился в свой планшетник или телефон.
— Не может быть! — сказал кто-то. — Это какая-то ошибка!
— Но Грозоблако не делает ошибок, — возразил другой.
Грейсон подошел к говорившим.
— Что такое? Что случилось?
Человек показал Грейсону свой телефон. На экране светилась алым отвратительная буква «Н».
— Он говорит, что я негодный!
— И я, — произнес кто-то еще. Грейсон оглянулся по сторонам — у всех на обескураженных лицах было написано то же непонимание.
Но так было не только здесь. В каждом городе, в каждом поселке, в каждом доме на всей земле повторялась одна и та же сцена. Ибо Грозовое Облако в своей бесконечной мудрости решило, что все люди от мала до велика — сообщники в своих действиях… и что отвечать за последствия должно все человечество.
Каждый человек во всех концах света получил клеймо негодного.
Народ в панике обращался к Грозовому Облаку за наставлениями:
— Что мне делать?
— Пожалуйста, подскажи, что делать!
— Как мне это исправить?
— Поговори со мной! Пожалуйста, поговори со мной!
Но Грозовое Облако молчало. Иначе было нельзя. Грозовое Облако не общается с негодными.
Грейсон Толливер ушел от перепуганных и сбитых с толку уличных толп в относительную безопасность монастыря, где тонисты по-прежнему бурно радовались, несмотря на то, что все они теперь тоже стали негодными. Ибо какое это имеет значение, когда Великий Резонанс разговаривал с их душами? В отличие от тонистов, Грейсон не радовался — но и не отчаивался. Он не был уверен, какие чувства вызывает в нем это странный поворот событий. Не знал он, и что это может означать лично для него.
У Грейсона больше не было своего планшетника. Как объяснял курат Мендоса, их секта не чуралась новых технологий, однако предпочитала не увлекаться ими.
В конце длинного коридора находилась компьютерная комната. Дверь в нее была всегда закрыта, но не заперта. Грейсон отворил ее, вошел и сел за компьютер.
Камера сканировала лицо юноши. На экране автоматически появился его онлайн профиль.
И в нем значилось имя: «Грейсон Толливер».
Не Рубец Мостиг, а Грейсон Толливер! И, в отличие от других — в отличие от всех живых душ на планете Земля — около его имени не значилось «негодный». Срок закончился. Его повысили в статусе. Только его одного во всем мире.
— Гр… Грозовое Облако? — позвал он дрожащим и неуверенным голосом.
И услышал в ответ голос — все такой же любящий, добрый и теплый, каким он его помнил. Голос благожелательной силы, взрастившей его и помогшей ему сделаться Человеком.
— Здравствуй, Грейсон, — промолвило Грозовое Облако. — Надо поговорить.
Благодарности
Первым делом я хотел бы поблагодарить художника Кевина Тонга за великолепную обложку, так же как и за обложку к «Серпу». Огромное множество людей сказали мне, что именно обложка привлекла их внимание к «Серпу», и, должен сказать, что из всех обложек моих книг эта — моя самая любимая! Спасибо, Кевин!
Сердечное спасибо моему редактору Дэвиду Гейлу, его ассистентке Аманде Рамирес и моему издателю Джастину Чанде за то, что твердой рукой направляли меня во время творческого процесса и были терпеливы со мной. Все в издательстве Simon & Schuster просто изумительны и верили в меня с моих первых шагов. Особая благодарность Джону Андерсону, Энн Зафьян, Мишель Лео, Энтони Паризи, Саре Вудраф, Крисси Но, Лизе Мораледа, Лорен Хоффман, Катрине Грувер, Диан Нортон, Стефани Ворос и Хлое Фолья.
Спасибо моему литературному агенту Андреа Браун, моему агенту по иностранным правам Тарин Фагернесс, моим агентам по связям с индустрией развлечений Стиву Фишеру, Дебби Дьюбл-Хилл и Райану Солу; моему менеджеру Тревору Энгельсону и моим адвокатам Шепу Розенману, Дженнифер Джастман и Кейтлин Ди Мотта.
«Серп» находится в процессе адаптации для художественного фильма на студии Universal, и я хотел бы поблагодарить всех, кто занимается этим, включая Джея Айрленда, Сару Скотт и Майка Прайса, а также сценаристов Мэтта Стьюкена и Джоша Кемпбелла.
Спасибо Барб Собл за то, что она отлично справляется с невозможной задачей организацией моей жизни; Матту Лурье, моему гуру в социальных сетях, и моему сыну Джароду, создавшему изумительные официальные трейлеры для «Серпа», «Грозового Облака» и многих других моих книг.
Я также многим обязан экспертам по оружию и боевым искусствам Кейси Кармак и компании SP Knifeworks, которая, я уверен, была бы главным поставщиком наилучших клинков для самых выдающихся серпов.
И, конечно, перечень благодарностей был бы неполон, если бы я не выразил особую признательность Брендану, Джоэль, Эрин и еще раз Джароду за то, что делают меня самым гордым отцом в мире!