Крыса закусила губу до крови, но не дрогнула — только побледнела до синевы. Остальные под стать — терзают шмалабои в отчаянном стремлении жить. Смысла орать исконно командирское и маневрировать уже не вижу. Но сдаваться не приучен. Ка-ка пришли жрать, а я, сука, умею готовить.
— Под щит! — рявкнул коротко и перекинул автомат за спину. — Давай железная, только ты да я.
«Принято»
В руках по бутылке огненной смеси, шаг вперед и па-де-труа — засадил горючку прямо себе под ноги, ловя алые выплески силой адхары. Немного жаль экипировку, но я не жадный, да может и обойдется — контроль усилен, опыт есть. Пора бояться, черти.
Вскинул руки в отталкивающем жесте и пламя рвануло навстречу черноте, скручиваясь в обжигающий вихрь. Слух, пострадавший от массированного залпа, сдал окончательно — визг сотни глоток резанул точно лезвием. Гнилостные запахи сменило амбре поджарки — еще более мерзкие, если хотите знать.
— Фрау! — Ору и не слышу. С трудом оглянулся, пытаясь сориентироваться в мире, который уверенно срывался в черно-белый спектр. — Фрау!!
Жар и дым оттолкнуло широким потоком. Услышала красавица, сработала — молодца. И я сделал шаг, сдвигая адище. Если пламя коснется запасов, рвану сверхновой — так-то хрен с ним, но страшно жалко патронов.
Еще один метр позади.
По левому флангу сумрак обрисовал безумный оскал Шеста. Тощий орал непотребное, вот только мне видится лишь беззвучно открывающийся рот. Но в бойца верю — словеса использованы верные. Он и на пальцах чего-то показал, затем выдвинул Пугало и покосился. На лице, подрумяненном жаром, один вопрос.
— Нахер, — прохрипел я. Пиро буйствовало, высасывая силы, и функция начала выказывать признаки беспокойства.
— Нахер! — донеслись отголоски вопля, и тощий выстрелил.
— Ушел за щит, нахер! — сумел я сформулировать.
Замес грамотно шел приставными, прикрывая команду — точно ледокол, вставший на курс.
«Лимит активации»
«Оператор»
Понял, не дурак. Огненные комки тварей, что бесновались меж стен, вроде измельчали и перестали напоминать чашечку Петри, кишащую бактериями. Визги и клекот пошли на убыль, если можно верить остаткам слуха.
— Смена №7! — долетело сзади. — Сосите твари!
Конструкт посредственный, но мне полегчало. Толчком пиро отослав огненный танец дальше по коридору, качнулся назад и брякнулся о щит, своевременно подставленный верным Замесом.
— Командир?
Дружный вопрос — хороший вопрос, но мне бы сейчас… Ива бесцеремонно утрамбовала в меня шмат био. Мысли резко прояснились, лишаясь темных оттенков. Пора соображать, Джимми.
Под ногой хрустнула обгоревшая тушка, взметнув пепел. А обувка вроде держит — хорошо.
— Бегом, — сумел я вернуться к вербальному и, толкнувшись лопатками, нырнул вперед. Пока твари не опомнились, сумеем достичь цели. Еще сотенка метров и будет нам радость.
Искомая метка распахнулась перед сменой продолговатым залом, который пронзал тоннель — с виду напоминает станционную платформу, но при полном отсутствии выходов на поверхность. Вот кто так сука строит? Никаких идентификационных признаков — зачем построено, для чего, непонятно. Извечные обломки по углам и глухие стены, в одной из которых расположилась едва приметная низенькая дверца — простенькая металлическая створка, помятая недоброжелателями. Кто-то сильно хотел пройти, но не знал как. Проблема?
Я жестом указал на проход и изобразил на пальцах — открыть, зафиксировать и быстро.
Из заглубления тоннеля, где не успело порезвиться пламя, в зал просачивалось подозрительное шипение, сдобренное клацаньем.
Замес, опередив тощего, который пытался увернуться от медика, подошел к дверному проему и незамысловато дернул за ручку. Не поверите, но створка просто открылась, скрипнув эдак по-домашнему.
— И чего? -спросила у пространства Крыса.
Я заглянул в проход. А вот и непонятка, отмеченная на карте — спуск уходил в наклон градусов на 15–20. Напоминало желоб, посередине которого безвестный гений проложил монорельс. Вот даже гадать не стану — есть рельс, значит надо ехать. Свет не доставал до окончания перехода, но после недавней атаки инстинкты слегка притупились. Оружие на изготовку и алга.
Спуск занял минут двадцать — однообразие бетона ничем примечательным не проявилось. Кишка и кишка. Труднее всего пришлось тощему, чей совокупный вес груза прям взывал к невольному ускорению. Бойцу пришлось двигаться бочком, отчего матерное шипение не стихало добрую половину пути.
Но дошли без эксцессов. Коридор перетек в небольшой округлый зальчик, который напоминал клетку, где порезвилась циркулярная пила. Текстуры иссечены в крошево, на единственной двери — щедрые росчерки ударов. И сильно наносит ширмой.
Росчерки меня порадовали — такие остаются на крепкой преграде, что хрен пробьешь. А видит Ось, нам сейчас пригодятся барьеры, за которыми можно укрыться и прийти в себя. Тупо отдышаться, да обменяться парой фраз, напоминая себе, что мы еще человеки и путь наш, хоть и тернист, но праведен. Да, Джимми, загнул охренительно — думаю, то от усталости и нервов. Окстись призрак.
На двери ровным красным трафаретом выведено «Сортировочный — 12. Подсобное помещение №2» Все согласно схеме — команда на верном пути и большая часть маршрута уже позади. Но от передышки не откажусь, чтобы не наломать лишнего.
Замковый механизм поддался на удивление легко — щелкнули фиксаторы, и панель с тихим гулом отошла, подчиняясь усилию Шеста. Зачем такой створ вспомогательному помещению, я додумать не успел. Иногда желания сбываются вопреки и потом приходится жить с последствиями.
— Жопа, — сказала Крыса.
Не могу, не согласиться.
Окончание главы 14)
Глава 15
За порогом просторная комната — из очевидного, да. И это нихрена не вспомогательное помещение, если только помощь не оказывается с использованием сложного оборудования с характерной грубоватой массивностью военной техники.
Простая крепкая мебель приткнулась у десятка металлических шкафов, этажерок темно-серых расцветок — некоторые открыты настежь, некоторые скособочены от ударов, на полу разбросаны папки, мятые бумаги, деревянные коробки со вскрытыми пломбами. Довеском — куски стекла, пластика и непонятной разбитой электроники.
Мусор, надо отметить, характерный — под стать приборным панелям, что тянулись вдоль стен. Слой пыли скрывал нехитрые индикаторы, клавиши, тумблеры и выпуклые экраны, что неожиданно ввергли меня в ностальгию — точно привет из далекого прошлого, когда о сенсорах никто не помышлял, а любым тумблером, при должной сноровке, можно пробить голову.
И опять же, столь подозрительный антураж — не первое, что бросалось в глаза.
По центру комнаты на потолочном крепеже подвешено тело — если коротко, в петле наличествовала женщина в унифицированной форме без опознавательных знаков. Волосы из-за наклона головы скрывали лицо, виден лишь острый сухой подбородок. Перед ней, в профиль к двери, на коленях осел мужчина в идентичной униформе — наклонился вперед, точно задремал, но черная лужица меж колен намекала на излишнюю продолжительность сна.
В метущихся лучах и сумраке, под вечный шепоток подземелья, зрелище не из оптимистичных. Сознательное старается дистанцироваться, но Муэрте уже забросила крючок и мягко намекает — кое-кто станет следующим. Стылость вековой картинки лишь усугубляла впечатление. Жизнь настолько давно покинула эти стены, что не осталось и намека.
— Жопа, — повторила мелкая. — Стремает.
— Да ладно, — расхрабрился тощий, обводя Пугалом технократические красоты. — Сметем в уголок и думать забудем.
Позади на подъеме что-то клацнуло, и смена почти единодушно одолела порог. А затем столь же дружно налегла на двери, блокируя проход. Тощий подергал замковую механику, хлопнул по створке и удовлетворенно прислушался к глухому звуку. Есть надежда, что твари встрянут. И трупы по соседству действуют уже не столь гнетуще. Мотивация, да.
Я обогнул мертвую композицию и присмотрелся к условным выходам, куда нам предстоит отправиться. Анализ локации пока в приоритете, а тревожное сопение бойцов подождет.
В противоположных углах комнаты примостилось две двери столь же внушительных габаритов, что и у пройденной ранее. Стальной массив с комплектом запоров и незамысловатой нумерацией «1−1» и «3–7». Логики немного, но ее и не ищу. Пусть будет дверь правая и, не поверите, — дверь левая.
Согласно схеме нам направо, если правильно интерпретировал закорючки. Но в данный момент я с полной самоотдачей смотрю в узкую бойницу горизонтально вытянутого окна, что рассекало дальнюю стену черной полосой. Именно черной — луч фонарика безвозвратно тонул в стекле, не в силах рассеять тьму. Единственная видимая деталь — металлический уголок, притиснутый к стеклу с внешней стороны -вроде опрокинутого стеллажа, белесый кусочек которого сигнализировал о наличии по другую сторону реального пространства. Вот только фонарь, сука, аргументировано возражал — тьма вовне не просто отсутствие света.
Прислушавшись к чуйке, что тихонько екала, я подошел к окну и постучал костяшками по стеклу. Так и думал, херовину не прошибить и снарядом. Итого, имеем бронированную смотровую щель с видом на аномалию, от которой мураши размером с тараканов.
— Командир, — тихо окликнул Замес.
Голос повышать не хотелось, чтобы не привлекать потустороннее, поэтому спросил на повышенных:
— Чего?
— Глянь, — уже обычным тоном предложил умник. Так-то лучше — мы живые, имеем право жить и все такое.
Я переместился к трупам, у которых мялся подопечный. Итак, очередная порция загадок или как? Вблизи проявились любопытные детали. Мужчине аккуратно выстрелили в затылок, пистолет игрушечного калибра валялся рядом — в нескольких сантиметрах от скрюченных пальцев. Выходное, судя по всему, случилось во рту, откуда и накапало. Повешенная — пардоньте за глубину анализа, либо повешена, либо повесилась. По ссохшемуся телу трудно определить анамнез, но кому это надо, верно? К ее груди булавкой приколот клочок бумажки с почти выцветшим словом «Вышла!».