– Не хочу, чтобы вы умерли от холода, – ответила я.
– Иными словами, не хочешь, чтобы я ожила! – сердито воскликнула она. – Впрочем, я пока не беспомощна, сама открою!
И прежде чем я успела помешать, она выскользнула из кровати, на нетвердых ногах бросилась через всю комнату, распахнула створку и высунулась наружу, даже не заметив, что ледяной воздух резанул ее по плечам, словно острый нож. Я принялась упрашивать и попробовала применить силу, но вскоре обнаружила, что из-за горячки она гораздо сильнее меня (в том, что у нее горячка, меня убедили ее поступки и бессвязные речи). Луны не было, внизу все тонуло в туманной мгле – ни огонька не светилось ни в ближних, ни в дальних домах, все давно погасли, окон «Грозового перевала» отсюда не видно – и все же она уверяла, что видит.
– Смотри! – с жаром вскричала Кэтрин. – Вон моя комната и свеча горит, и деревья колышутся у окна, другая – в каморке Джозефа. Он засиделся допоздна – ждет, когда я вернусь и можно будет запереть ворота. Придется подождать. Путь предстоит нелегкий, на сердце грусть, и еще нужно миновать гиммертонскую церковь! Мы вдвоем часто бросали вызов ее призракам и бегали среди могил. Хитклиф, хватит ли у тебя на это смелости теперь? Если ты готов рискнуть, то и я пойду. Я не буду лежать там одна: пусть меня зароют на двенадцать футов и сверху обрушат церковь, я не упокоюсь, пока ты не ляжешь со мной!
Больная помолчала и продолжила со странной улыбкой.
– Он колеблется – хочет, чтобы я сама за ним пришла! Ищи же дорогу! Только не через погост… Догоняй! Не жалуйся, ведь ты всегда следовал за мной!
Понимая, что спорить с ней в таком состоянии бесполезно, я стала прикидывать, как бы дотянуться до чего-нибудь, во что можно ее завернуть, не разжимая рук (не могла же я оставить ее одну у распахнутого окна), как вдруг, к моему ужасу, загремела дверная ручка и вошел мистер Линтон. Он наконец покинул библиотеку, проходя через холл, услыхал наш разговор и, привлеченный любопытством или страхом, решил узнать, почему мы не спим в столь поздний час.
– Ах, сэр! – вскричала я, предупреждая возглас, готовый сорваться с его губ при виде открывшегося ему мрачного зрелища. – Моя бедная хозяйка больна, и я не могу с ней справиться, так что придите на помощь и помогите уложить ее в постель! Позабудьте свой гнев, спорить с ней сейчас бесполезно.
– Кэтрин больна? – воскликнул он, поспешив к нам. – Эллен, закрой окно. Кэтрин! Почему…
Он потрясенно умолк. Изможденный вид миссис Линтон лишил его дара речи, и он мог только переводить взгляд с нее на меня в ужасе и недоумении.
– Сидела тут в печали и почти ничего не ела, – продолжила я, – и не жаловалась. Никого не впускала до сегодняшнего вечера, поэтому мы и не могли сообщить вам о ее состоянии – мы же сами не знали, но все это пустяки!
Пока я сконфуженно бормотала оправдания, хозяин хмурился.
– Пустяки, Эллен Дин?! – строго спросил он. – Ты еще ответишь за то, что не сообщила мне об этом!
Он поднял жену на руки и с болью вгляделся в ее лицо.
Сначала она его не узнала, скользнув по нему отрешенным взглядом. Впрочем, бред поработил ее не до конца: оторвавшись от тьмы внутри, она сосредоточила внимание на внешнем и узнала того, кто ее держит.
– А-а, явился-таки, Эдгар Линтон? – воскликнула она с гневным возмущением. – Ты из тех, кого никогда нет рядом, если нужно, и кто всегда рядом, если не нужно! Полагаю, скоро здесь будет много причитаний, но им не помешать мне упокоиться под землей, куда я сойду прежде, чем кончится весна! Вот так-то: место мое не среди Линтонов под крышей часовни, а под открытым небом, с могильным камнем над головой; и ты уж сам решай, к ним пойти или ко мне!
– Кэтрин, что ты наделала? Неужели я больше ничего для тебя не значу? Неужели ты любишь этого негодяя Хит…
– Цыц! – вскричала миссис Линтон. – А ну, цыц! Назовешь его имя, и я тут же со всем покончу, выпрыгнув из окна! Тело, которое сейчас держишь, можешь оставить себе, но душу тебе к рукам не прибрать – душа моя улетит на вершину вон той горы! Я больше не хочу тебя, Эдгар, прошло то время! Возвращайся к своим книгам. Я рада, что у тебя есть утешение, ведь меня ты лишился.
– Разум ее блуждает, сэр, – вмешалась я, – она весь вечер болтала ерунду. Ничего, сэр, дайте ей покой и правильный уход, и она поправится. Отныне нам следует быть осторожными и поменьше ее огорчать.
– Избавь меня от дальнейших советов, – ответил мистер Линтон. – Ты знала характер своей хозяйки и поощряла меня ее мучить. И не уведомила, что с ней происходило все эти дни! Какое бессердечие! Долгие месяцы болезни не вызвали бы такой перемены!
Мне пришлось защищаться, поскольку нельзя перекладывать вину на одного человека из-за злобного своенравия другого.
– Я знала, что натура миссис Линтон – упрямая и властная, но не знала, что вы желаете поощрять ее вспыльчивый нрав! Я не знала, что нужно подчиняться ее капризам и потакать мистеру Хитклифу! Я исполнила свой долг верной служанки, рассказав все вам, и получила сполна! Что ж, это научит меня впредь быть осторожной. В следующий раз сами все разведывайте!
– В следующий раз вздумаешь мне небылицы рассказывать, и твоя служба здесь закончится, Эллен Дин, – предупредил он.
– Значит, вы предпочли бы ничего не знать, мистер Линтон? – уточнила я. – Пусть Хитклиф и дальше приходит ухаживать за мисс, пользуясь вашими отлучками, и настраивает миссис против вас?
Кэтрин, хотя и была не в себе, суть разговора уловила быстро.
– А-а, так Нелли оказалась предательницей! – запальчиво проговорила она. – Нелли – мой тайный враг! Ах ты, ведьма! Значит, ты и правда искала чертовы пальцы, чтобы нам навредить! Отпусти меня, и я с ней поквитаюсь! Я заставлю ее покаяться!
В ее глазах вспыхнула маниакальная ярость, она изо всех сил рванулась из рук Линтона. Я решила не медлить, выскочила из спальни и на свой страх и риск бросилась за доктором.
Проходя через сад к дороге, где в стену вбит крюк, я заметила что-то белое – оно как-то странно дергалось, похоже, совсем не от ветра. Невзирая на спешку, я подошла посмотреть, чтобы впоследствии не тешить себя фантазиями, что мне явилось существо из потустороннего мира. Каково же было мое удивление и потрясение, когда я скорее на ощупь, чем на вид, узнала Фэнни, собачонку мисс Изабеллы, подвешенную на носовом платке и почти испустившую дух. Я поспешно освободила животное и отнесла в сад. Когда мисс отправилась спать, собачонка последовала за ней наверх, и я недоумевала, почему она очутилась здесь и что за негодяй так с ней обошелся. Развязывая узел на крючке, я вроде бы слышала в отдалении цокот копыт, но меня занимало столько забот, что я почти не придала этому значения, хотя в наших краях это довольно странный звук для двух часов ночи.
К счастью, когда я появилась на улице, мистер Кеннет как раз выходил из дома, чтобы навестить пациента в деревне, и мой рассказ о болезни Кэтрин Линтон вынудил его немедленно отправиться со мной. Он был человеком простым, грубым и не постеснялся высказать свои сомнения в том, что она переживет второй приступ, если только не станет беспрекословно следовать его указаниям.
– Нелли Дин, – сказал он мне, – я не могу отделаться от мысли, что у ее состояния есть другая причина. Что произошло в усадьбе? До нас доходят странные слухи. Крепкая жизнерадостная женщина вроде Кэтрин не сляжет из-за пустяка – людям ее типа это не свойственно. И нужно очень постараться, чтобы вылечить ее от лихорадки. С чего все началось?
– Хозяин вам сам расскажет, – ответила я, – вы же знаете, какой буйный нрав у этих Эрншо, а миссис Линтон их всех за пояс заткнет. Скажу вам вот что: все началось с ссоры. В пылу с хозяйкой случилось нечто вроде припадка, она выбежала из гостиной и заперлась у себя в спальне. Потом стала отказываться от еды и вот уже бредит – нас-то она узнает, но разум ее полон странных идей и иллюзий.
– Мистер Линтон очень расстроится? – задумчиво спросил Кеннет.
– Расстроится? Да у него сердце лопнет, если с ней что-нибудь случится! – ответила я. – Не пугайте его больше чем нужно.
– Ведь я предупреждал, – вздохнул мой спутник, – теперь пусть будет готов к последствиям своей небрежности! Вроде бы он в последнее время сблизился с мистером Хитклифом?
– Хитклиф посещал усадьбу часто, – ответила я, – хотя скорее благодаря дружбе с хозяйкой в детстве, чем из-за того, что хозяину нравится его компания. В настоящий момент он избавлен от необходимости визитов из-за слишком самонадеянных устремлений, связанных с мисс Линтон. Сильно сомневаюсь, что его примут вновь.
– А мисс Линтон к нему равнодушна? – был следующий вопрос доктора.
– Я не пользуюсь ее доверием, – уклончиво сказала я, не желая продолжать тему.
– Скрытная девица, – заметил доктор, качая головой. – Знай себе помалкивает. Но на самом деле просто маленькая дурочка. Мне достоверно известно, что вчера ночью (и что за прелестная ночка выдалась!) они с Хитклифом прогуливались за вашим домом более двух часов, и он настаивал, чтобы она села с ним на коня и уехала! Мой осведомитель утверждает, что ей удалось от него отделаться, лишь клятвенно пообещав, что к следующей встрече она непременно подготовится. Он не расслышал, когда это будет, так что передайте мистеру Линтону приглядывать за ней получше!
Это известие переполнило меня новыми страхами, я обогнала Кеннета и пробежала большую часть пути назад. Собачонка мисс так и повизгивала в саду. Я задержалась, чтобы открыть ей ворота, однако она вовсе не бросилась в дом, а принялась носиться туда-сюда, обнюхивая траву, и выбежала бы на дорогу, если бы я ее не поймала и не взяла с собой. Поднявшись в спальню Изабеллы, я утвердилась в своих подозрениях: комната опустела. Поспей я на пару часов раньше, болезнь миссис Линтон могла бы удержать ее от опрометчивого шага. Что же делать? Вероятно, их еще можно было нагнать, если пуститься в погоню немедленно. Сама я пуститься в погоню не могла, будоражить домашних и поднимать переполох тоже не решилась и уж тем более не стала рассказывать о случившемся хозяину – нынешнее несчастье занимало все его помыслы, и новой беды он бы просто не вынес. Мне ничего не оставалось, как держать язык за зубами и ждать, когда все откроется само собой. Прибыл Кеннет, и я отправилась доложить о нем хозяину, кое-как приняв подобающее выражение лица. Кэтрин забылась тревожным сном, мужу удалось ее слегка успокоить, и теперь он маячил возле постели, пристально следя за каждой тенью, пробегавшей по ее измученному лицу.