– А сами вы кто? – в свою очередь спросила Кэтрин, с любопытством разглядывая собеседника. – Этого человека я раньше видела. Он ваш сын?
Она указала на Гэртона – спутника Хитклифа. За прошедшие два года парень нисколько не изменился, разве что стал крупнее и сильнее, оставаясь все таким же грубым и неловким.
– Мисс Кэти, – вступила я в разговор, – мы гуляем уже три часа вместо одного. Нам давно пора возвращаться.
– Нет, этот человек не мой сын, – ответил Хитклиф, отодвинув меня в сторону. – Но сын у меня есть, и вы его тоже раньше видели. И хотя ваша няня торопится, я полагаю, вам обеим полезно будет немного отдохнуть. Не обогнете ли вы этот холмик и не заглянете ли ко мне? Отдохнув, вам будет гораздо легче добраться до дому, а я с радостью приму вас у себя.
Я прошептала Кэтрин, что ей ни под каким видом не следует принимать его приглашение и что наш визит абсолютно невозможен.
– Почему? – громко спросила она. – Я устала бегать, и земля кругом вся мокрая от росы. Мне здесь даже не присесть. Давай пойдем, Эллен. Кроме того, он говорит, что я знакома с его сыном. Думаю, это ошибка, но я догадываюсь, где он живет – в том фермерском доме, где я оказалась, когда сбежала посмотреть на Пенистон-Крэг, верно?
– Верно. Послушай, Нелли, придержи язык; ей будет интересно заглянуть к нам. Гэртон, пойди с девушкой вперед, а ты, Нелли, прогуляешься со мной.
– Нет, она ни за что туда не пойдет! – воскликнула я, силясь высвободить свою руку, которую Хитклиф держал крепко; однако Кэти, обогнув холм, уже почти добежала до крыльца. Назначенный ей провожатый даже не пытался идти рядом; вместо этого он свернул по боковой дорожке и скрылся из глаз.
– Мистер Хитклиф, это очень дурно, – продолжала я. – И вы сами знаете, что задумали недоброе. Там она встретится с Линтоном, и, как только мы вернемся домой, все будет рассказано отцу, а я окажусь виноватой.
– Но я как раз хочу, чтобы она встретилась с Линтоном, – ответил он. – Последние несколько дней он выглядит лучше. Не так уж часто его можно показывать гостям. И мы скоро уговорим ее сохранить ваш визит в тайне. Что ж тут плохого?
– Плохо то, что отец Кэти никогда не простит мне, что я позволила ей войти в ваш дом; к тому же, я уверена, что, заманивая ее, вы вынашиваете какие-то недобрые планы, – ответила я.
– Мои планы самые что ни на есть честные. И я готов изложить их тебе без утайки, – сказал он. – Двоюродные брат и сестра могли бы полюбить друг друга и пожениться. По отношению к твоему хозяину я веду себя благородно. У его девчонки нет никакой надежды получить наследство, а коли она поступит так, как хочу я, она будет обеспечена наравне с Линтоном.
– Если Линтон умрет, – предположила я, – а его здоровье внушает некоторые опасения, наследницей станет Кэтрин.
– Ничего подобного, – возразил он. – В завещании нет такого пункта. Вся собственность Линтона перейдет ко мне. Но дабы избежать судебных тяжб, я желаю, чтобы они поженились, и намерен всячески этому содействовать.
– А я намерена воспрепятствовать ее визитам в ваш дом, – заявила я, когда мы подходили к воротам, где нас уже ожидала мисс Кэти.
Хитклиф велел мне замолчать и, пройдя вперед по дорожке, поспешил открыть дверь. Моя юная леди несколько раз взглянула на него, словно не могла решить, как к нему относиться. Но вдруг, встретившись с нею взглядом, Хитклиф улыбнулся и заговорил ласковее. И тогда мне хватило глупости предположить, что воспоминание о матери Кэти обезоружит его и не даст причинить девушке зло. Юный Линтон стоял у огня. Он, похоже, только что вернулся с прогулки по полям, ибо шапку еще не снял и кричал, чтобы Джозеф принес ему сухие башмаки. Для своего возраста – а ему оставалось несколько месяцев до шестнадцатилетия – он был высок и лицом все так же красив. В сравнении с тем, каким я его запомнила, глаза его сияли ярче, на щеках появился румянец, но эта временная живость явилась всего лишь следствием целительного свежего воздуха и ласкового солнца.
– Итак, кто это перед вами? – спросил мистер Хитклиф, обращаясь к Кэтрин. – Узнаете?
– Ваш сын? – предположила она, с сомнением переводя взгляд с одного на другого.
– Да, верно, – ответил он. – Вы видите его в первый раз? Подумайте! Ах, какая же у вас короткая память! Линтон, ты разве не помнишь свою кузину, о которой ты нам все уши прожужжал – так хотел ее повидать?
– Что? Линтон! – воскликнула Кэти, вспыхнув от радостного удивления при звуке знакомого имени. – Это тот самый малыш Линтон? Да он уже выше меня! Так вы Линтон?
Юноша вышел вперед и представился. Кэти с жаром его расцеловала, и оба с изумлением отметили перемены, которые сотворило время с каждым из них. Кэтрин выросла, ее фигурка была полноватой, но изящной и упругой, как сталь, весь ее облик говорил о прекрасном здоровье и веселом нраве. Внешность и движения Линтона были очень томны, юноша был крайне худ, но в его манерах присутствовала утонченность, смягчавшая эти недостатки и делавшая его довольно привлекательным. Обменявшись с ним нежными приветствиями, его кузина направилась к мистеру Хитклифу, который все еще стоял у двери и внимательно следил за тем, что происходило и в доме, и во дворе – притворяясь, будто его больше интересует второе, однако на самом деле увлеченный лишь первым.
– Выходит, вы мой дядя! – воскликнула Кэти, бросившись к нему с объятиями. – Вы мне сразу понравились, хотя поначалу на меня злились. Зачем вы с Линтоном не бываете у нас в «Дроздах»? Очень странно жить столько лет рядом и никогда не зайти в гости. Почему так?
– Я бывал в «Дроздах» слишком часто еще до вашего рождения, – ответил он. – Послушайте… черт возьми! Если у вас много лишних поцелуев, отдайте их Линтону, тратить их на меня бесполезно.
– Противная Эллен! – вскричала Кэтрин и кинулась на этот раз ко мне, чтобы осыпать бурными ласками. – Гадкая Эллен! И ты не давала мне войти в этот дом! Теперь я буду приходить сюда каждое утро – можно, дядя? – и когда-нибудь приведу с собой папочку. Вы ведь будете рады нас видеть?
– Конечно! – ответил дядя, с трудом скрыв гримасу, выражавшую глубокое отвращение к обоим предполагаемым посетителям. – Однако погодите, – продолжал он, повернувшись к юной леди. – Пожалуй, мне все-таки придется кое-что вам сказать. Мистер Линтон предубежден против меня. Однажды мы с ним жестоко поссорились, совсем не по-христиански, и, если вы расскажете ему, что были здесь, он более никогда вас к нам не отпустит. Потому вам не стоит говорить ему об этом визите, если желаете и впредь видеться со своим кузеном. Приходите, когда вам захочется, но отцу ни слова.
– А почему вы поссорились? – спросила Кэтрин, явно упав духом.
– Он считал, что я слишком беден, чтобы жениться на его сестре, – ответил Хитклиф. – И очень сожалел, что она все-таки пошла за меня. Его гордость была уязвлена, и он мне этого никогда не простит.
– Но он неправ! – воскликнула девушка. – Когда-нибудь я так ему и скажу. Но мы с Линтоном не имеем никакого отношения к вашей ссоре. Хорошо, я не стану приходить сюда, но зато Линтон сможет бывать у нас в поместье.
– Для меня это слишком далеко, – пробормотал ее двоюродный братец. – Четыре мили пешком меня убьют. Нет, приходите лучше вы, мисс Кэтрин, но не каждое утро, а иногда – раз или два в неделю.
Отец метнул на сына взгляд, полный горького презрения.
– Боюсь, Нелли, все мои усилия пойдут прахом, – шепнул он мне. – Мисс Кэтрин, как зовет ее этот нытик, быстро поймет, чего он стоит, и пошлет его к черту. Вот если бы на месте Линтона был Гэртон! Ты знаешь, что я двадцать раз на дню думаю о нем с нежностью, несмотря на его грубость и униженное положение. Я бы любил парня, будь он кем-нибудь другим. Но полагаю, ее любовь ему не грозит. Я подобью его на соперничество с этим жалким ничтожеством, коли мой сынок быстро не расшевелится. По нашим расчетам, Линтон проживет лет до восемнадцати, не больше. Ох, что за слизняк! Занят только тем, что сушит свои ноги, а на девицу даже не глядит! Линтон!
– Да, отец, – ответил юноша.
– Разве тебе нечего показать своей двоюродной сестренке где-нибудь невдалеке от дома – кроликов или норку ласки? Отведи ее в сад, пока не переодел башмаки, и на конюшню – посмотреть твою лошадь.
– Может, вам будет приятнее посидеть здесь? – обратился Линтон к Кэтрин, и по тону его голоса было ясно, что у него нет никакого желания выходить из дома.
– Не знаю, – ответила она, бросив тоскливый взгляд на дверь и явно не радуясь этому предложению.
Линтон остался на месте, лишь придвинулся ближе к огню. Хитклиф поднялся и вышел на кухню, а оттуда во двор. Там он позвал Гэртона, тот откликнулся, и вскоре оба они явились к нам. Молодой человек только что умылся – это было понятно по его сияющим щекам и мокрым волосам.
– О, теперь я хочу задать вопрос вам, дядя, – воодушевилась Кэти, вспомнив, что говорила ей ключница. – Он ведь не мой кузен, правда?
– Нет, ваш, – отвечал Хитклиф. – Гэртон – племянник вашей матери. Неужто он вам не нравится?
Кэтрин посмотрела на Гэртона с сомнением.
– Ну чем не красавчик? – продолжал Хитклиф.
Невоспитанная девица поднялась на цыпочки и прошептала что-то ему на ухо. Тот засмеялся. Гэртон помрачнел. Я поняла, что паренек принимает близко к сердцу, когда на него глядят свысока, смутно осознавая свою ущербность. Но его хозяин – или опекун – согнал с лица юноши тучу, воскликнув:
– Ты будешь ходить у нас в любимчиках, Гэртон! Она говорит, что ты… как бишь там? Ну, что-то очень лестное. Так вот, прогуляйся с нею вокруг фермы. И смотри, веди себя как джентльмен! Не ругайся, не глазей на юную леди, когда она на тебя не смотрит, и опусти глаза, если вдруг посмотрит. А беседуя, произноси слова медленно и вынь руки из карманов. Ступайте! Развлекай девушку со всею приятностью.
Он наблюдал, как парочка проходила мимо окна. Эрншо шел, отвернувшись от своей спутницы. Казалось, он изучает знакомый пейзаж с интересом чужестранца или художника. Кэтрин лукаво взглянула на него без особого обожания, потом стала высматривать вокруг что-нибудь интересное и наконец весело зашагала дальше, напевая песенку, раз уж беседы не получилось.