— И что? — повторил Губарев.
— А то, что больше народу с берега на берег ездить будет! Понял?.. Прямая тебе выгода!
— Про мою выгоду вспомнил? — усмехнулся Губарев. — Гони сотенную — повезу!
— Ах ты… — срывающимся голосом воскликнул Василий.
Седоусый рабочий схватил Василия и силой отвел в сторону.
— Не срамись!.. Придумаем что-нибудь!..
Заметив с парома Василия, Сенька натянул шляпу. Прячась от него, торопливо соскочил на мостки и сбежал на берег, стараясь не попасться ему на глаза.
Над речным обрывом стоит беседка. Сюда и прибежал Сенька. Антик уже сидел там. Он слышал, как ругались у парома, и был очень весел. Сеньку он встретил по-приятельски.
— Шикарно выглядишь!.. На пароме без инцидентов проехал?
Сенька довольно мотнул головой.
— Ага! Без денег!
— А куда твои осы полетели?
— Не знаю.
— Врешь, — спокойно сказал Антик и с укором добавил: — А я думал тебя вместо Борьки поставить!
Сеньку опять прошиб пот.
Антик сжалился над ним.
— Не мучайся! Так и скажи — на завод пошли, уборку будут делать!.. Великая тайна!.. А вот оборудование они зря искать перестали.
— Ты и про это знаешь? — удивился Сенька.
— Я все знаю! — Антик похлопал Сеньку по плечу. — Мне ведь не жалко — пусть завод работает… И мама говорит — пусть работает!.. Я и со своими ребятами уже разговаривал. Скоро мы начнем искать оборудование!
— Ну да? — вырвалось у Сеньки.
— Помогать будешь?
— Да хоть сейчас!
Антик наклонился к Сеньке и прошептал доверительно:
— Пожалуй, и в газетах об этом напишут: сын Дымбаева и сын сторожа Семенова возвращают на завод утраченное имущество.
— Напишут! Обязательно напишут! — с искренней радостью подхватил Сенька и спросил шепотом: — Может, ты и место знаешь?
Антик развел руками:
— Чего не знаю — того не знаю! Мой папа — человек скрытный!
— Ничего! Все равно найдем! — утешил его Сенька. — Ты еще не видел, как я ныряю! Глубже всех!.. Всю реку прощупаем!
Антик еще раз похлопал Сеньку по плечу.
— Не поставить ли все-таки тебя вместо Борьки?.. Я подумаю…
На заводе кипит работа. Девчонки моют окна и до блеска натирают стекла. Мальчишки возят тачки с мусором, лопатами и косами срезают заросли бурьяна.
Колька Клюев с двумя пареньками вставляет в раму выпавшее стекло.
Разговор идет о Сеньке.
— Надо не отворачиваться, а устроить ему темную! — запальчиво говорит один из Колькиных помощников. — Подловить вечером и выдать за все сразу!
— Разобраться надо! — возражает Колька.
— Может, он от обиды шляпу натянул! — вмешивается в разговор Верка Дадонова.
— А на тот берег зачем поехал? — спрашивает кто-то. — Тоже от обиды?
— Я и говорю — разобраться надо! — повторяет Колька. — Темную успеем!.. Пчелы не кусают без разбора!
К ребятам подходит молодой рабочий, улыбнувшись, спрашивает:
— Это вы — «Пчелки красные»?
— Мы!
— Самых главных — к директору! Совещание будет…
— Ладно, придем! — с достоинством отзывается Колька. — Пусть без нас не начинают!..
Комната набита комсомольцами. Все скамейки заняты. Сидят на подоконниках, стоят у стен. Сзади, на последней скамейке — Колька Клюев и командиры десяток. У небольшого стола, покрытого куском кумача, — Василий. Он заканчивает свое выступление.
— Так и остался котел на том берегу!.. Но пусть не радуются нэпманы! Котел мы переправим через реку! И нэпманов одолеем! Обязательно одолеем! Вон нас сколько! Да еще, — он подмигнул своему брату Кольке. — Да еще «Красные пчелы» помогут! Тоже сила немалая! Верно, ребята?
Колька солидно кивнул головой, а Верка Дадонова звонко и язвительно сказала:
— Небось когда нэп запускали, нас не спрашивали! А теперь не справиться?
Комсомольцы засмеялись. Василий качнул головой.
— Не дошло!.. Скажу проще!.. Что такое нэп в нашем городе?.. Вот тот же Губарев со своим паромом… Можем мы сегодня обойтись без него?.. Нет! Потому и терпим!.. Но мы можем все силы бросить на строительство моста — своего, народного, государственного!.. Построим — и Губарев лопнет вместе с паромом! И пойдет этот паром на переплавку! Машины из него сделают для завода!.. Вот что такое новая экономическая политика в нашем городе!
Кафе «Баядерка» по вечерам — пристанище нэпманов, а днем здесь бойко торгуют мороженым. Заняты почти все столики. Дородные мамаши, жеманные девочки с бантиками, пай-мальчики в отутюженных костюмчиках заполонили зал.
На эстраде мальчонка со скрипкой. Лицо бледное, усталое, большие печальные глаза устремлены на пюпитр, на котором вместо нот лежит свежая газета. Льется тоскливая мелодия.
Молодящаяся дамочка в шляпе с перьями раздраженно отложила ложку и громко спросила у своей соседки, сидевшей с двумя дочерьми за этим же столиком:
— Кого он там хоронит?.. Придешь отдохнуть, а тебе панихиду устраивают!
По залу пополз недовольный шумок.
Скрипач ничего не слышит. Он читает газету, а скрипка плачет в его руках.
В дверях, ведущих в жилую часть дома, показалась высокая женщина. Оглядела зал, послушала скрипку и властно позвала:
— Борис!
Вышел Борька Граббэ. Мать глазами указала ему на скрипача. Борька поправил очки, прыгнул на эстраду, дал маленькому музыканту подзатыльник, взял газету с пюпитра и процедил сквозь зубы:
— Опять?.. Выгоню!
Мальчонка испуганно отложил скрипку и поспешно сел за пианино. Веселый вальс заполнил зал.
В кафе вошли Антик, Валька Губарев и Сенька.
— Прошу сюда! — тоном гостеприимного хозяина произнес Борька, сходя с эстрады.
У окна столик с табличкой: «Просим не занимать». К нему и подвел Борька своих гостей.
Валька подтолкнул Сеньку в спину.
— Сними шляпу!
Сенька сдернул шляпу и, увидев за столиками женщин в головных уборах, спросил:
— А они?
— У них — перья! — пошутил Борька. — Садитесь… Я сейчас распоряжусь!
И вот уже на столе — вазочки с разноцветными шариками мороженого и бутылки с лимонадом.
Сенька и Валька вовсю уплетают мороженое. Антик и Борька с усмешкой поглядывают на них, лениво ковыряют ложками в вазочках.
— А вы чего? — удивился Сенька, заканчивая свою порцию.
— Не наелся? — спросил Борька.
— Разве им наешься! — возразил Сенька. — Я бы, наверно, все ваши запасы съел!
Борька прищурился и не то улыбнулся, не то поморщился.
— Вам только дай… На!
Он придвинул свою порцию Сеньке.
Игравший на пианино мальчонка с сожалением взглянул на Сеньку, вздохнул и, не переставая играть, подтянул одной рукой к себе стул, на котором лежит раскрытая книга.
Антик отдал свою порцию Вальке Губареву.
Увлекшись книгой, не глядя на клавиатуру, мальчонка опять заиграл какую-то тоскливую мелодию. Борька вскочил, поднялся на эстраду, взял книгу и что-то шепнул музыканту. Тот, напугавшись, ударил по клавишам, выбив из них бравурный марш.
— Кто это? — поинтересовался Сенька.
— Безродный! — ответил Антик. — Борькины родители подкармливают его.
Съев вторую порцию мороженого, Сенька начисто выскреб вазочку.
— Борька еще принесет, — сказал Антик. — Подождем.
— Подождем! — согласился Сенька. — Пойду посмотрю, здорово барабанит!
Он подошел к эстраде. Мальчонка покосился на него, спросил:
— Ты с левого берега?
— А что?
— Ничего… Просто я тебя здесь никогда не видел.
— И я тебя не видел… Здорово играешь!
— Ты не очень старайся! — понизив голос, предупредил мальчонка. — Они же нарочно тебе подсовывают!.. Не объешься, горло не застуди!
Сенька засмеялся.
— Мороженого не хватит!
Борька принес еще две порции. Сенька и Валька усиленно заработали ложками.
Никто из четверых мальчишек не заметил, как с улицы к стеклу приплюснулись две физиономии. Колька Клюев смотрел на Сеньку с удивлением и обидой. В цыганских глазах Верки Дадоновой было презрение.
На реке, на якорях, несколько лодок. Комсомольцы вбивают в дно стойки для временного помоста. Здесь будет центральный бык. Тяжелая «баба» равномерно и глухо стучит по торцу бревна.
На обоих берегах тоже ведутся подготовительные работы. Роют котлованы, готовят сваи.
На низком берегу работают и «Красные пчелы». Выстроившись в длинную цепочку, они по конвейеру передают булыжники, ссыпанные в кучу метрах в сорока от воды.
Ближе подвезти не удалось — очень топко. Ребята стоят по щиколотку в болотной жиже и перебрасывают камни из рук в руки.
На высоком берегу — штаб строительства.
Развернув на земле чертеж, Евгений Федорович объясняет что-то прорабу.
На груде бревен сидит Стэлла. С любопытством смотрит на противоположный берег, на вереницу мальчишек и девчонок, перебрасывающих камни.
— Папа! — задорно кричит она. — Смотри, они нас перегонят!
Отец оторвался от чертежа, взглянул на ту сторону.
— Ты бы своих джентльменов организовала! Или им не положено мостами заниматься?
— Почему столько иронии, папа? — удивилась Стэлла.
— Хочу повлиять на твой выбор.
— Какой, папа, выбор?
— Видишь ли, Стэлла… У каждого человека наступает день, когда надо выбирать себе друзей… Не для игры и забавы, а друзей для жизни! Мне думается, и для тебя этот день настал. Не ошибись, чтобы потом не сожалеть!
— Какой ты сегодня многозначительный, папа! Даже торжественный!
— Я недавно сделал свой выбор.
— Не поздно, папа?
— Завтра было бы поздно!
Стэлла хотела что-то спросить, но увидела Сеньку и Антика. Они шли к ней.
— О-о! — восхищенно воскликнула Стэлла. — Форма тебе к лицу!
Сенька смутился. Заметив это, Стэлла заговорила о другом.
— Смотрите, что на том берегу делается!
Сенька увидел «Красных пчел» и нахмурился.
— Красиво работают! — продолжала Стэлла. — Не хватит ли нам японской борьбой заниматься? Давайте и мы переправу через Миссисипи строить!
Антик зевнул.