Все вещи в комнате покрыты кружевными накидочками, скатерками, чехольчиками. На спинках кровати с огромными блестящими шарами висят занавесочки. На окнах — тоже занавески. Даже круглая печка и та, как передником, прикрыта внизу кружевной шторкой.
Между кроватью и печкой лицом к стене стоит Валька. Он наказан.
Губарев-старший сидит в зачехленном кресле-качалке с ремнем в руке. Этот ремень только что гулял по Валькиной спине и мягкому месту. Сын всхлипывает, а отец сосредоточенно смотрит в окно.
— Я ж не знал, что котел повезут! — плаксиво тянет Валька, не поворачиваясь.
— Тебе не за котел и попало! — отвечает отец. — За тупость!.. Запомни, дубина! Кто похитрее, тот выдумывает, а кто поглупее, тот выполняет! А кого бьют?.. Ис-пол-ни-те-ля! Вот и получил!.. Это от меня, а еще и от них получить можешь!
— От кого? — всхлипнул Валька.
— А милиция на что?
— Пилил-то Сенька!
Отец помолчал.
Спросил:
— Кроме меня говорил кому-нибудь?
— Что я — дурак?
— Выходи, умник! — разрешил отец.
Напротив того места, где затонул котел, собралась толпа. Тут и Василий, и группа комсомольцев, и почти все «Красные пчелы». На берегу стоит лебедка. Ритмично работает помпа. Резиновый шланг тянется от нее в реку. Где-то там, под водой, находится водолаз. Все с нетерпением и любопытством следят за пузырьками воздуха. Обмениваются короткими репликами:
— Никак к берегу идет?
— Не нашел, наверно!
— Котел — не иголка! Найдет!
— А ты сам попробуй — вода-то мутная!
Поблизости в кустах бродит милиционер. Без особой надежды осматривает траву, раздвигает ветки, то и дело поглядывает на реку, где работает водолаз. Заметив узелок с Сенькиной одеждой, милиционер удивленно хмыкает, осторожно берет и разворачивает.
Шум голосов усиливается. Милиционер завязывает все в узел и торопливо выходит из кустов.
Пузырьки воздуха приближаются к берегу. Из воды показывается медная голова, резиновые плечи и грудь со свинцовым грузилом. Нетерпеливые ребята бросились по воде навстречу водолазу.
— Нашел? — во весь голос крикнул Колька Клюев, заглядывая снизу в круглое оконце шлема.
Водолаз утвердительно качнул тяжелой головой.
Верка Дадонова потрогала свинцовое грузило.
— Родненький ты мой!.. Как ты с этими веригами ходишь? Да еще по дну!
Она всплеснула руками и, как подкошенная, упала в воду — запуталась ногой в сигнальном конце.
Водолаз неуклюже нагнулся, с трудом поднял ее на руки и медленно вышагал с нею на берег.
Когда сняли шлем, он сказал:
— Застропил… Вира помаленьку.
Комсомольцы бросились к лебедке. Трос напружинился, подтягивая по дну к берегу невидимый подводный груз. Длинная дорожка пузырей обозначилась на воде. Потом поднялась муть и показались доски — старые, подгнившие, совсем не похожие на те, которыми был обит котел.
— Что-то не то! — произнес Василий и скомандовал: — Поднавались!
Лебедка заработала снова, и теперь все увидели, что в большом старом ящике не котел, а какая-то машина. Тускло поблескивали металлические части, обильно смазанные тавотом.
— Да это ж, — тихо сказал кто-то, — дымбаевское оборудование!
Василий удивленно, по-мальчишески присвистнул:
— Не врал, выходит, сторож…
Верка Дадонова взглянула на Кольку Клюева:
— И Сенька, значит, не врал?
На песчаном полуострове раскинута старая-престарая армейская палатка. Масляной краской написано над входом: «Штаб «Красных пчел». Вся бригада в сборе. Ребята сидят у палатки и в который раз спорят о Сеньке. Голоса разделились. На каждый довод за Сеньку тотчас высказывается довод против него.
— А про нефть забыли? — крикнул рыжеголовый паренек. — Он-то чистенький остался!
— Я заметил, — сказал Колька Клюев, — он тогда хромал! Ногу, наверно, наколол, потому и не полез в воду!
— И не ударил он никого, — добавила Верка Дадонова. — Ни меня, ни Кольку! Замахнулся и не ударил!
— Может, он и мороженое не ел? — насмешливо спросил кто-то.
Защитники Сеньки умолкли. Это был неоспоримый факт.
— А я бы, — робко сказала одна из Веркиных подружек, — я бы тоже… не отказалась…
Мальчишки возмущенно загалдели.
— Ты бы и форму ихнюю напялила?
— Так ведь это разное! — наивно воскликнула девчонка. — Форма разная, а мороженое одно… Вкусное — ужас!.. Сюда бы — большой стол! — Она вскочила и обвела руками широкий круг. — На всех!.. И каждому — мороженое, мороженое, мороженое!
Глаза у девчонки разгорелись, и она стала подносить ребятам невидимое мороженое. Жесты были такие красноречивые, убедительные, что все увидели это мороженое. Кое-кто даже облизнулся.
Воспользовавшись паузой, Колька Клюев пошлепал ладонью по брезенту палатки.
— Это что?.. Наш штаб!.. Как мы решили, помните?.. Мы решили так: кому плохо, кого обидели, у кого ссора — пусть все приходят сюда, в штаб. Поможем, защитим, разберемся! Так?
— Так! — подтвердили «Красные пчелы».
— Вот я и предлагаю — давайте вызовем сюда Сеньку!
— Правильно! — послышалось от реки.
Ребята оглянулись.
В лодке — Стэлла в светлом нарядном платье.
— Отчаливай! — крикнул кто-то.
— Фифочка какая приплыла!
— Вырядилась-то!
Не обращая внимания на эти выкрики, Стэлла спрыгнула с лодки на песок и спросила:
— А если я переоденусь в рваное и грязное — лучше будет?
— Дело не в одежде! — согласился Колька. — Ты не из нашей бригады, и делать тебе тут нечего!
— Есть чего! — возразила Стэлла.
«Пчелы» засвистели, закричали:
— Она еще спорит!
— Ишь как разошлась спецова дочка!
— Специалист, — спокойно произнесла Стэлла, — это человек, хорошо владеющий своей профессией. — Она подошла к Кольке. — Ты считаешь, что лучше не иметь никакой профессии?
— Я считаю — уматывай и все!
— Железная логика!
— Стальная!
«Пчелы» сгрудились вокруг Стэллы.
— Валяй, валяй отсюда!
— Чеши, пока цела!
Стэлла посмотрела на орущих и сказала:
— Пришла я из-за Сени.
И опять раздался взрыв голосов. Колька с трудом утихомирил ребят.
— Пусть говорит!
— Плохо ему! Очень плохо! — сказала Стэлла. — И в этом я виновата!
— Виновата — сама с ним и разбирайся! — ревниво крикнула Верка Дадонова.
— Я ходила к нему, — ответила Стэлла. — Он не пустил в дом и разговаривать не захотел.
— Хорошо сделал!
— Нет, нехорошо! — возразила Стэлла. — Брать на себя чужую вину — глупо!.. Он совсем не собирался утопить котел! Так уж подстроили…
Колька задержал ее:
— Не отпустим, пока все не расскажешь.
В хибарке за столом — знакомый милиционер. Сенька, подавленный, мрачный, сидит напротив. Смотрит в пол. На столе разложена форма.
— Я так и не понял, — мирно произнес милиционер, — твоя это форма или не твоя?
— Не моя! — буркнул Сенька.
— Хорошо. Спросим по-другому: ты носил ее?
— Носил! — сознался Сенька.
— Как же так? — милиционер сделал растерянное лицо. — Форма не твоя, а ты все-таки носил ее?.. Это все равно, что я бы попом вырядился или полицейским!.. Знаешь, кто такой полицейский?
— Знаю.
— Пойдем дальше, — как учитель на уроке, произнес милиционер. — Ты надел чужую форму. Зачем?.. Чтобы не стыдно было хулиганить?
— Не хулиганил я! — ответил Сенька.
— Хорошо! Скажем по-другому: чтобы не стыдно было утопить заводской котел?
Сенька вскочил.
— Не я!.. Я не хотел!
— А кто хотел?
— Никто не хотел!
Распахнулась дверь, и в хибарку по-хозяйски вошли трое: Колька, Верка Дадонова и второй командир десятки.
— Потом придете! — строго сказал милиционер.
— Как это — потом? — возмутилась Верка.
— У меня дело, а вы — успеете!.. Идите!
— А мы, может, по тому же делу! — заявила Верка и, как пистолет, наставила на Сеньку указательный палец правой руки: — Ты проволоку на плоту подпилил?
Сенька опустил голову.
— Не думал, что котел повезут…
— А говорил, никто не хотел! — укоризненно произнес милиционер.
Верка тем же движением прицелилась в Сеньку с левой руки.
— Зачем?
Сенька виновато взглянул на ребят.
— Подшутить хотели… И оборудование раньше вас хотели найти… Вы поплывете, а плот — развалится!.. Про котел я не знал!
— Честно?
— Честно!
— Вот и все! — сказала Верка милиционеру.
— Все! — согласился он и, взяв в охапку трех делегатов, поволок их к выходу, приговаривая: — Все! Все!.. Идите!
Выпроводив их, он вернулся к столу.
— Кто был с тобой у плота?
— Никого не было!
— Хорошо. Спросим по-другому, — милиционер загнул один палец, — Валентин Губарев был?
— Не скажу! — упрямо заявил Сенька.
Милиционер загнул второй палец.
— Антик Дымбаев был?
— Не скажу!
— Борис Граббэ был?
— Не скажу!
— Отец Губарева был?
— Не был! — выпалил Сенька. — Врать ни на кого не буду!
— Вот теперь, пожалуй, все, — сказал милиционер. — Так кто же предложил подстроить эту шуточку?
— Я!
— Нет! — возразил милиционер. — Ты подпилил проволоку. А кто первый сказал, что надо бы подшутить?
Сенька плотно сжал губы. Милиционер посмотрел на часы.
— Хорошо. Спросим по-другому: ты обедал?
— Нет! — буркнул Сенька.
— А у нас в милиции как раз обед… Пойдем! Пообедаем, посидим, подумаем…
Он свернул в узел разложенную на столе одежду и, пропустив Сеньку вперед, открыл дверь.
Вокруг крыльца толпа мальчишек и девчонок. Здесь собрались все «Красные пчелы».
Сенька с милиционером молча остановились на крыльце. «Красные пчелы» тоже молчали.
— Куда вы его? — тихо спросил Колька.
— Обедать! — за милиционера ответил Сенька и криво усмехнулся.
— Не пустим! — категорически заявила Верка Дадонова.
Милиционер добродушно улыбнулся.
— Я все-таки — милиция.
— Милиция у нас народная! — возразила девочка. — А мы и есть народ!