— Кажется, я выспалась. Поменяемся местами?
Предложение прозвучало вовремя — он немного устал. Пару часов отдохнуть от руля было бы неплохо. Притормозил, пустил ее на водительское место. Дождь стал немного потише, но все же не прекращался. Хотя и не выдержал такой бешеной гонки за их «Мерседесом», и тучи начали уже заметно отставать.
Когда машина тронулась, Геля вдруг сказала:
— Ведь это ты во всем виноват.
— Виноват в чем?
— Ты придумал эту глупость с алиби.
— Глупость?
— Ну да. Глупость. Тебе очень уж мешал отец,
— А тебе не мешал?
— Представь себе, нет!
— До тех пор, пока большую часть имущества он не решил переписать на тебя. А ты не считаешь, что это несправедливо? Лишить родного сына наследства? А?
— Сейчас не время для выяснения отношений, — отмахнулась Геля.
— А по-моему, самое время! Ведь я же не знаю, что ждет меня в Москве! Ты думаешь, я -законченный идиот и не понимаю, что у тебя есть какой-то план? Но я не собираюсь добровольно лезть в петлю. Разве до тебя не дошло, что ты недооценила меня?
— Да ты просто…
— Щенок, да? Так называл меня папа? Ведь так?
— Зачем сейчас об этом?
— А о чем? Может быть, ты хочешь рассказать мне всю правду?
— Какую правду?
— О том, что случилось на самом деле? С супругами Лебедевыми? С моей женой?
— Я тебе уже все рассказала!
— Ой ли?
— Я тебе скажу, только ты тоже ответь на один вопрос.
— На какой?
— Почему в твоем паспорте была вырезана фотография? Маникюрными ножницами?
— Ты что, шутишь? — опешил он. И удивленно переспросил: — Какими ножницами?!
— Нет, я не шучу. Маникюрными. У тебя что, появилась тайная поклонница? Молодая жена нанятого тобой мужика? Это сделала она?
— Что за чертовщина! — пробормотал он.
— Оперативник сказал: так можно вырезать фотографию из паспорта, только имея в руках маленькие острые ножнички. Если хочешь знать, милиция была в затруднении. Ее сотрудники засомневались в личности погибшего. Может, он вовсе и не Марат Константинович Лебедев? Но сейчас получить какую-либо справку не проблема, все дело в цене.
— Я ничего не знаю о фотографии в паспорте. Теперь ты в свою очередь ответь. Насчет паспорта Эли и обручального кольца. Как они там очутились, в машине?
— Я ничего об этом не знаю, — облизнула губы Геля.
Как они все-таки были похожи, эти две сестры! Но одну он до смерти ненавидел, а без другой не мог представить себе жизнь. Да, именно так. Жизнь без Эли не имела смысла.
— Все, что ты мне наплела в пансионате, в номере для новобрачных, — вранье, от первого до последнего слова, — отчетливо произнес он.
— А ты пойди да проверь, — вдруг усмехнулась рыжая.
— Эля не могла быть с тобой настолько откровенной. Она же тебя терпеть не могла! Всю жизнь вы с сестрой были соперницами.
— Откуда я тогда знаю подробности? Где вы должны были остановиться, как поменяться местами? Откуда?
— Ты… Ты сделала с ней что-то ужасное! -пришло ему вдруг в голову.
— Ага. Пытала, — скривилась Геля.
— Ты…
И тут он не выдержал. Накопившаяся злость выплеснулась наружу. Развернулся и влепил ей кулаком в лицо.
Мачеха вскрикнула от боли и выпустила из рук руль. В этот момент машина въехала в лужу, а поскольку скорость была высока, случилось то, о чем предупреждал Марат. Аквапланирование. «Мерседес» потерял управление и завертелся на месте, словно очутился на скользком льду. Геля с безумными глазами тут же схватилась за руль, но оказалась бессильна. Он, в свою очередь, попытался ее оттолкнуть, чтобы самому справиться с управлением.
Все случилось в течение нескольких секунд, показавшихся вечностью. Крутанувшись в луже, машина вылетела в кювет и два раза перевернулась.
Он почувствовал, как сработала подушка безопасности: что-то уперлось в грудь. Ощутил мощный удар и кровь во рту. Но сознания не потерял, и, когда машина замерла, первая мысль была: жив.
Потом он отчаянно рванул дверцу, попытался выбраться из машины. Когда это удалось, скатился на землю, тут же вскочил и побежал. По щеке текла кровь, правая нога сильно болела, но он не обращал на это внимания. Пробежав метров тридцать, вдруг решил вернуться.
Так же бегом возвратился к машине, рванул дверцу со стороны водителя. Ее заклинило. Попытался разглядеть через разбитое стекло: что там, в салоне? Женщина не шевелилась и никаких звуков не издавала. Каким-то шестым, звериным чувством понял: мертва. Геля мертва! На стекле кровь, в салоне кровь, голова женщины разбита. Похоже, при падении ударилась виском о стойку. Он понял, что вскоре появятся машины, и начнется!
Так и есть. Визг тормозов на шоссе. Подчиняясь интуиции, шарахнулся в кусты. Документы были при нем, деньги тоже, сумка осталась в салоне. При женщине, ехавшей за рулем «Мерседеса», мужские вещи. Но что тут такого? Она была в машине одна, и точка!
Отошел подальше. Увидев большую лужу, первым делом умыл лицо. Глубокий порез на правой щеке — в общем-то, пустяк. Ногу ушиб, но идти может. Удивился собственному везению. Или дважды не умирают?
Пошел не вперед, а назад, подальше от места аварии. Опять-таки повинуясь инстинкту, потому что в этот момент ничего не соображал. Шел, тупо глядя перед собой. Примерно через пару километров, прихрамывая, вышел на шоссе и поднял руку. Остановилась фура, все так же заметно прихрамывая, подошел.
— В чем дело, мужик? — спросил водитель, открыв дверь.
— Подвезешь? Машина сломалась.
— А где ж она?
— Мы ехали с приятелем, тот вызвал подмогу, отбуксировали тачку в мастерскую. А мне надо в Москву. Заплачу хорошо.
— Садись, — кивнул водитель. — Только я собираюсь на ночлег остановиться.
— Идет, — и он полез в машину.
— Что с лицом? — спросил шофер, когда фура тронулась.
— Упал, — коротко ответил он. Водитель кивнул и больше вопросов не задавал. На счастье, оказался неразговорчивым товарищем.
Едва тронулись, как пришлось притормозить. На шоссе авария. На это и рассчитывал, потому и шел с таким упорством назад. Надо знать наверняка, что случилось с Гелей. А вдруг интуиция подвела, и мачеха осталась жива?
На шоссе стояло несколько машин, но ни милиция, ни «скорая» еще не приехали, люди суетились у помятого «Мерседеса», уже разбили переднее стекло и извлекли тело. Кто-то пытался оказать женщине первую помощь. В общем, была та самая суета, которая обычно не приносит ощутимых результатов. Люди слишком потрясены случившимся, чтобы принять разумное решение. А «скорой» все не было.
— Господи, ну чем же ей помочь?! Господи! — послышался чей-то крик.
Водитель спрыгнул из остановившейся фуры, прокричал:
— Эй, помощь нужна?
— Да уже нет, — отозвался кто-то. — Она умерла.
— Как умерла? — ахнула какая-то женщина.
— А вы разве не видите? Вот на моих руках сейчас и умерла.
— И-и-и… — тоненько заверещал кто-то. Потом раздался громкий женский плач.
— Ну, так что, мужики? — вновь крикнул водитель фуры.
— Да езжай уже! — махнул рукой кто-то из группы стоящих у «Мерседеса» людей.
Дальнобойщик сплюнул и полез в кабину. Когда машина тронулась, сказал, словно пожаловался:
— Вроде молодая. Жить и жить. Всегда говорил: бабе за рулем не место. Баба, она баба и есть.
Кивнул согласно, думая о своем: Геля умерла. Интуиция не подвела. И тут вдруг дошло: а как же наследство? Выходит, что после убийства Константина Дурнева и трагической гибели его сына, единственная наследница — вдова. Родители Дурнева умерли, братьев-сестер не было. А после смерти Гели наследуют ее ближайшие родственники. То есть родная сестра. Выходит, что его жена Элеонора — теперь единственная наследница огромного состояния?
Даже пот прошиб, когда он это понял! Вот как все повернулась! Теперь ее тем более надо найти. Пусть заканчивает ломать комедию, становится вновь собой, Элеонорой Лебедевой, и подает заявление о вступлении в права наследства.
Подумалось вдруг: а может, и ему стоит воскреснуть? А как же негативы? А свидетель? Ренат Гусев? Со смертью мачехи все еще больше запуталось. Сидел, пытался осмыслить ситуацию. В «Мерседесе» остались его вещи. Если он объявится живым и милиция начнет копать, возникнет вопрос: как эти вещи там оказались? Потом возникнет еще много вопросов. Он здорово наследил на юге. Нет, лучше оставаться мертвым.
Но как без проблем воскресить Элю? Для начала ее надо найти. Потом все обсудить и найти выход. Допустим, муж от отчаяния уехал на юг со случайной любовницей, когда молодая жена сбежала. Та женщина в машине — не Эля. Потом сбежавшая жена узнает о трупах на шоссе, о наследстве, и — ах! — произошла нелепая ошибка! Вот она я, Лебедева Элеонора, и подайте сюда мои денежки! Хорошо? Хорошо! Как заставить ее вернуться, придумает потом. В конце концов Эля его боится, видел это в глазах жены.
Вздохнул с облегчением. Выход есть.
— Ночевать где собираешься? — спросил у водителя.
— Едем пока.
— То есть никаких планов нет?
Шофер отрицательно покачал головой.
Ехали они до полуночи. Когда на другой стороне показалась группа кафе, и среди них «Ивушка», попросил:
— Свернем? Место хорошее: рекомендую.
Водитель притормозил, потом развернулся и съехал с обочины. Фура вскоре остановилась.
В «Ивушку» пошли вместе. Разумеется, кафе работало круглосуточно, в любое время проезжающие могли найти здесь приют. Но все затихало обычно к часу ночи, и хозяева могли поспать.
Из подсобного помещения выплыла пышнотелая Маша.
— Чего желаете? — спросила, зевая.
— Горяченького бы, — пробасил водитель фуры.
— Есть борщ, суп харчо. Шашлык можно зажарить.
— Можно, — согласился водитель.
— Так жарить? — нетерпеливо спросила Маша.
— Все давай, — кивнул водитель.
Та вновь исчезла в подсобке.
Водитель вдруг подмигнул ему:
— Во, баба? А?