Переброска 6-й танковой армии СС на советско-германский фронт кодируется в немецких сообщениях условными наименованиями операции “Grey” (“Грей”).
2. Имеются признаки, что часть сил 5-й танковой армии и 19-й армии также может быть переброшена с западноевропейского на советско-германский фронт. Обе армии получили инструкции, в которых даны указания о порядке действий выгружающихся войск против атакующего противника.
Из состава указанных армий на советско-германский фронт могут быть переброшены:
— из 5-й танковой армии — 11-я и 116-я танковые дивизии, 3-я и 5-я артиллерийские дивизии;
— из 19-й армии — 17-я артиллерийская дивизия…»
Завершая донесение, генерал-лейтенант Ильичев сообщал: «По официальным данным англичан, переданным 30 января 1945 года главе нашей военной миссии в Англии генерал-лейтенанту Васильеву, значительная часть сил 6-й танковой армии СС 24–26 января 1945 года перебрасывалась из районов Дюссельдорф, Нейсе, Крефельд на Оснабрюк. Англичане полагают, что 6-я ТА СС должна полностью сосредоточиться в районе Франкфурта-на-Майне к 7 февраля 1945 года. К настоящему времени в армии насчитывается немногим более 200 танков. К моменту сосредоточения за счет доукомплектования 6-я ТА СС может иметь до 400–500 танков…»
Донесения Ильичева свидетельствуют о том, что военной разведке удалось заблаговременно установить начало переброски немецкой 6-й ТА СС с Западного на Восточный фронт, определить состав армии и места погрузки войск. Конечный пункт сосредоточения сил армии к 31 января 1945 года еще не был установлен.
Все сведения, связанные с переброской 6-й ТА СС, интересовали советский Генеральный штаб. Были учтены данные, переданные 12 февраля начальником армейской секции английской военной миссии полковником Бринкманом, приняты в расчет и сведения американского генерала Дина, переданные 20 февраля 1945 года.
21 февраля Ильичев направил Сталину, Булганину и Антонову срочное специальное сообщение. Данные, изложенные в этом донесении, противоречили сведениям, которые днем раньше передал в советский Генштаб американский генерал Дин.
Генерал-лейтенант Ильичев докладывал данные «заслуживающего доверия источника» о перегруппировке немецких войск. Первым пунктом этого донесения было сообщение о том, что «вся 6-я танковая армия СС направляется в Венгрию»[358].
В подтверждение этого вывода начальник ГРУ приводил следующие доказательства:
«— 2 февраля 1945 года командующий Южной группой армий получил из Берлина распоряжение о снабжении 2-го танкового корпуса СС, а копия приказа была направлена командующему 6-й танковой армией СС генерал-полковнику Зеппу Дитриху[359];
— оперативный отдел войск СС в своем распоряжении от 8 февраля 1945 года указывал, что районами сосредоточения грузов для 1-го танкового корпуса (в который входят 1-я и 12-я танковые дивизии) являются Вена и Гензерндорф (35 километров северовосточнее Вены);
— 9 февраля 1945 года оперативный отдел войск СС отдал приказание о направлении через Вену двух офицеров в разведывательные части 1-й и 9-й танковых дивизий СС;
— 9 февраля 1945 года командующий Южной группой армий отдал приказ — под страхом смертной казни сохранять в абсолютной секретности все, что касается «группы отдыха и пополнения» (имеется в виду 6-я танковая армия СС в составе 1, 2, 9 и 12-й танковых дивизий СС). Место нахождения указанной группы не должно указываться ни на каких картах…»
Далее Ильичев сообщал, что «немецкое верховное командование (ОКВ) в приказе от 10 февраля 1945 года указало командующим немецким войскам, расположенным южном секторе советско-германского фронта, что для операций в южной Венгрии потребуется переброска части сил из Кроатии. В связи с этим некоторые местные наступательные операции в Кроатии необходимо приостановить и перейти к обороне».
«В операциях в Венгрии, — докладывал начальник военной разведки, — будут принимать участие 1-я горнострелковая дивизия, 7-я горнострелковая дивизия СС “Принц Евгений” и 11-я артиллерийская дивизия, которые будут изъяты из подчинения группы армий “Ф”[360].
Сведения ГРУ были срочно переданы начальнику Разведуправления ГШ генерал-полковнику Ф. Кузнецову для уточнения и проверки, а также для своевременной организации оперативной разведки в районах возможного появления соединений 6-й ТА СС. Анализ обстановки позволил сделать вывод: на южном участке советско-германского фронта складывается опасная ситуация. Противник планирует перейти в контрнаступление и намерен добиться серьезного успеха.
Тайный замысел Гитлера о нанесении крупного удара по советским войскам в Венгрии начал реализовываться. Однако благодаря усилиям военной разведки 21 февраля 1945 года отдельные, еще не совсем четкие детали этого плана были уже известны Сталину и начальнику Генштаба Антонову. Незамедлительно Ставка ВГК направила указания командующему 3-м Украинским фронтом маршалу Ф. И. Толбухину — не останавливая подготовки наступательной операции на Вену, принять меры к отражению возможного контрудара противника.
3-й Украинский фронт в начале 1945 года выполнял особую задачу. Заняв западный берег Дуная, войска Толбухина сковали значительные силы противника и тем самым помогали Верховному главнокомандованию более успешно решать задачи на главном направлении советско-германского фронта. Начавшееся в середине января стратегическое наступление пяти советских фронтов от Балтийского моря до Карпат в первых числах февраля развивалось успешно. Советские войска почти полностью овладели Восточной Пруссией, освободили большую часть Польши и восточные районы Чехословакии. Наиболее глубоко продвинулись на Варшавско-Берлинском направлении войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Войска 1-го Белорусского фронта вышли на Одер и находились уже в 60 километрах от Берлина.
Вторая мировая война должна была завершиться падением Берлина. Вопрос, кто первым подойдет к германской столице и водрузит знамя Победы над рейхстагом, имел для Сталина принципиальное значение. Такое же значение вопрос о захвате Берлина имел и для союзников.
После стремительного проведения Висло-Одерской операции войска Красной армии прошли Польшу и уже в первой половине февраля 1945 года вышли к Одеру в районе Кюстрина. До Берлина было рукой подать. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г. К. Жуков планировал с ходу нанести мощный удар в западном направлении и в кратчайший срок овладеть столицей Германии. Однако он не сделал этого.
Вопрос о том, что же вынудило Жукова отказаться от возможного захвата Берлина еще в феврале 1945 года, вызывал после окончания войны острые дискуссии советских полководцев. По оценке В. И. Чуйкова, «Берлином можно было овладеть уже в феврале, а это, естественно, приблизило бы и окончание войны»[361]. Чуйков также писал: «Что касается риска, то на войне нередко приходилось идти на него. Но в данном случае риск был вполне обоснован. В Висло-Одерскую операцию наши войска прошли уже свыше 500 километров, и от Одера до Берлина оставалось всего 60–80 километров».
У Жукова была другая точка зрения. Он утверждал: «Должен сказать, что в наступательной операции на Берлин не все обстояло просто, как это кажется В. И. Чуйкову»[362]. Далее в своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Жуков подробно разобрал причины, ставшие препятствием на пути продвижения войск 1-го Белорусского фронта к Берлину и помешавшие в феврале 1945 года захватить германскую столицу. Причины достаточно убедительные. Никто, кроме Г. К. Жукова, не мог бы более точно оценить обстановку, сложившуюся в конце января — первой половине февраля 1945 года на Берлинском направлении. Одна из причин — отвлечение части сил 1-го Белорусского фронта для ликвидации группировки немцев в Восточной Померании, которая, как считали в Ставке, получила в это время значительное усиление. Вот что по этому вопросу писал Жуков: «Оценивая сложившееся положение, Ставка Верховного главнокомандования решила в целях ликвидации гитлеровцев в Восточной Померании, силы которых к этому времени возросли до сорока дивизий, привлечь четыре общевойсковых и две танковых армии 1-го Белорусского фронта».
Заведующий Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, кандидат исторических наук М. Ю. Мягков, анализируя эту ситуацию, пришел к выводу, что «на решение о приостановке наступления на Берлин в феврале 1945 года большое влияние оказали данные не только собственной (советской) разведки, но и информация, полученная от западных союзников и в первую очередь от британского Генерального штаба»[363].
В этом выводе есть две важные составляющие: данные «собственной (советской) разведки» и «информация, полученная от западных союзников».
Следует подчеркнуть, что данные собственной разведки не могли быть причиной «приостановки наступления на Берлин». Точные данные советской военной разведки в период проведения Висло-Одерской и Берлинской операций способствовали успешному развитию наступления войск маршалов Жукова и Конева, позволили своевременно и правильно оценить обстановку и принять адекватные решения на уровне Ставки ВГК и командующих фронтов. Эти данные позволили принять необходимые меры по отражению танкового удара 6-й ТА СС в Венгрии. Теперь можно определенно сказать, что самоотверженные действия разведчиков спасли войска 3-го Украинского фронта от поражения. Тысячи солдат и офицеров Красной армии, которыми командовал маршал Толбухин, остались живы благодаря информации, которую добыли военные разведчики подполковник Иван Макарович Козлов и генерал-майор танковых войск Иван Андреевич Скляров.
Что касается «информации, полученной от западных союзников», то речь идет о сведениях, переданных не только английским полковнико