Первым акт о капитуляции группировки немецких войск в Северной Италии подписал генерал Морган. Затем свои подписи поставили полковник Виктор фон Швайниц — от имени германского генерала фон Витингофа и представитель генерала Вольфа майор СС Макс Веннер. Главные германские «миротворцы», прежде всего, генерал Карл Вольф, свои подписи под этим документом не поставили. Даллес тоже не имел права на такую подпись.
Был ли какой-либо практический смысл в этом заговоре «миротворцев»? Видимо, да. Были спасены жизни американских, британских и немецких солдат, промышленные объекты в Северной Италии.
Был и другой смысл в этих переговорах. Он носил тайный характер. Аллен Даллес пытался не допустить Красную армию в Европу, о чем он думал, но открыто не заявил. Он сказал это от имени генерала Вольфа, активного участника американо-германских переговоров. В конце апреля 1945 года Вольф настойчиво убеждал Кессельринга безотлагательно дать санкцию на подписание сепаратного соглашения с американцами. Вольф так охарактеризовал цель будущего американо-германского сепаратного акта в разговоре с Кессельрингом: «Прекращение огня… даст англо-американцам возможность остановить продвижение русских на Запад, противостоять угрозе захвата Триеста войсками Тито и восстанию коммунистов, которые пытаются установить советскую республику в Северной Италии…»[389]
Замысел операции «Кроссворд»[390] был грандиозным. Но реализовать его в полном объеме Даллесу все-таки не удалось. Советская военная разведка своевременно добыла сведения о переговорах Даллеса с представителями СС. Вмешательство Сталина, выразившего Рузвельту озабоченность советского правительства в связи с американо-германскими переговорами в Берне, приостановило ход переговоров в самый решающий для них момент.
Ждал ли фельдмаршал Александер момента подписания акта о капитуляции группировки немецких войск в Северной Италии? Несомненно. По свидетельству того же Даллеса, «как только капитуляция свершилась, фельдмаршал Александер приказал генералу Бернарду Фрейбергу, командовавшему новозеландской моторизованной дивизией, как можно быстрее двигаться к Триесту. Они прибыли одновременно с партизанами Тито. Тогда генерал Кларк двинул американскую 91-ю дивизию в том же направлении для демонстрации силы. Триест был спасен от захвата коммунистами…»[391]
Писатель Илья Эренбург называл Даллеса «самым опасным человеком на земле». Однажды Эренбург написал такое предсказание: «Если Даллес по какому-нибудь недоразумению попадет в рай, он и там станет устраивать заговоры и начнет отстреливать ангелов».
Глава 7В реймсе и Карлсхорсте
Война в Европе близилась к завершению, зловещая машина Третьего рейха с грохотом катилась в пропасть. Гитлер и его соратники лихорадочно искали пути предотвращения катастрофы. Однако день возмездия неумолимо приближался.
Гитлер, пытаясь поднять дух своих генералов, обещал предоставить им «чудо-оружие», которое, как он убежденно говорил, спасет Третий рейх. Фюрер призывал на помощь астрологов, надеялся на все, что могло бы изменить обстановку на фронтах и позволить Германии вновь овладеть стратегической инициативой. Возможно, в те дни Гитлер не раз вспоминал пророческое завещание первого немецкого канцлера Отто Бисмарка немецкому народу: «Никогда не воевать против России».
Горячей весной 1945 года над Европой гуляли холодные ветры. Попал под их воздействие и представитель СССР в Контрольной комиссии по делам Италии и Франции генерал-майор артиллерии Иван Алексеевич Суслопаров[392]. В 1939–1941 годах он был советским военным атташе при полпредстве СССР во Франции, резидентом военной разведки, направлял в Центр сообщения о подготовке нападения фашистской Германии на Советский Союз.
Когда началась война, Суслопаров был отозван в Москву. В июле 1941 года он был назначен на должность начальника штаба командующего артиллерией Красной армии, затем был начальником артиллерийских краснознаменных курсов усовершенствования офицерского состава Красной армии. С января 1943 года генерал-майор Суслопаров — заместитель командующего, через три месяца — командующий артиллерией 10-й армии, которой в 1942-м командовал генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, бывший начальник Разведывательного управления Красной армии.
В июне 1944 года в службе генерал-майора Суслопарова произошли серьезные изменения. После изгнания фашистских войск с территории Франции Ставка Верховного главнокомандования поручила начальнику ГРУ подобрать специалиста на должность советского представителя при штабах союзников во Франции. Оценивая возможные кандидатуры на эту ответственную должность, начальник военной разведки генерал-лейтенант И. И. Ильичев вспомнил о И. А. Суслопарове, который работал в Париже накануне войны. Предлагая назначить его на военно-дипломатическую работу во Францию, Ильичев докладывал Сталину: «Суслопаров по зарубежной работе в 1939–1941 годах характеризовался положительно. Специальную работу освоил. Францию, ее вооруженные силы и французский язык усвоил удовлетворительно. Морально устойчив. Политически подготовлен хорошо». Участие в боевых действиях генерала Суслопарова тоже было оценено положительно.
В ноябре 1944 года генерал-майор Суслопаров был назначен главой советской военной миссии во Франции при штабах союзных войск. В мае 1945-го он принял участие в переговорах генерала Д. Эйзенхауэра с представителями германского командования.
События, завершавшие войну в Европе, развивались стремительно на всех фронтах. Помимо упорных сражений на Восточном фронте, происходили секретные дипломатические переговоры в столицах ряда европейских государств, разведки проводили свои тайные операции, создавая базы для работы в мирных условиях. Все эти и многие другие события, внешне не связанные друг с другом, происходили одновременно. Понять их логику, взаимосвязи и цели могли далеко не все командующие фронтами, политики и дипломаты. И только разведчики, посвященные в них, видели скрытый смысл, имевший огромное значение не только для завершающего этапа войны, но и для будущего Европы.
30 апреля 1945 года один из германских эмиссаров появился в Стокгольме. Он прибыл в шведскую столицу, чтобы сообщить представителям США и Англии о том, что фельдмаршал Буш, командующий немецкими войсками на севере, и генерал Линдеман, командующий германскими войсками в Дании, готовы сдаться, как только англо-американские войска выйдут на побережье Балтики[393]. Суть этих переговоров стала известна резиденту советской военной разведки в Швеции полковнику Николаю Никитушеву, состояла она в том, что немцы, особенно части СС, не намерены сдаваться русским, но готовы сложить оружие при встрече с американцами.
На Восточном фронте обстановка в апреле 1945 года продолжала оставаться напряженной. Гитлеровцы, отчаянно сражаясь, предпринимали попытки приостановить наступление 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Войска 1-го Белорусского фронта, которыми командовал маршал Г. К. Жуков, медленно приближались к Берлину. 21 апреля они перерезали окружную автостраду и завязали бои за пригороды германской столицы.
На подступах к Берлину немецкие войска оказывали сильное сопротивление и войскам 1-го Украинского фронта, но их упорство было сломлено. К исходу 21 апреля завязались бои на южном участке внешнего оборонительного обвода.
2-й Белорусский фронт также вел упорные бои, в результате которых 20 апреля главные силы фронта форсировали полноводную реку Вест-Одер, взломали оборону на левом берегу реки и, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, стали продвигаться на запад.
К исходу дня 21 апреля соединения 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов вступили в пригороды Берлина. Постепенно складывались условия для полного окружения всех сил немецко-фашистских армий, оборонявшихся в районе своей столицы. Ничто уже не могло спасти гитлеровцев от неминуемого разгрома. Положение берлинского гарнизона становилось катастрофическим.
30 апреля войска маршала Жукова, преодолевая неослабевающее сопротивление противника, особенно батальонов СС, штурмовали правительственные кварталы Берлина.
В этот день, 30 апреля, Гитлер покончил жизнь самоубийством. Остатки рухнувшего рейха достались адмиралу Деницу.
Дениц дал указание, чтобы все армии сдавались только англо-американцам.
На рассвете 30 апреля в штаб 102-го гвардейского стрелкового полка 35-й дивизии 8-й гвардейской армии, которой командовал генерал В. И. Чуйков, прибыл парламентер — подполковник германской армии. Он сообщил, что представитель верховного командования Германии просит указать место для перехода линии фронта для прибытия в советский штаб с целью ведения переговоров.
Переговоры с парламентером провел сам Чуйков. Он дал указание разведчикам армии обеспечить немецким парламентерам безопасное пересечение линии фронта.
Ожидая представителя немецкой стороны, командарм сообщил о предстоящих переговорах командующему 1-м Белорусским фронтом маршалу Жукову. Маршал приказал поддерживать с ним постоянную связь и немедленно сообщать о ходе переговоров.
Чуйков пригласил на свой командный пункт советских писателей Всеволода Вишневского и Евгения Долматовского, которые находились в войсках его армии. С ними явился и композитор Матвей Блантер.
В 3 часа 35 минут прибыли парламентеры. Главным был начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Кребс. Его сопровождали начальник штаба 56-го танкового корпуса полковник Генерального штаба фон Дуфинг и переводчик.
Кребс сообщил Чуйкову о том, что Гитлер мертв.
Чуйков, сдерживая волнение, спокойно ответил, что он уже знает о самоубийстве Гитлера.