Разведчик Додж поддерживал контакты с агентом Волком, который работал на фирме «Келоккс», выполнявшей заказы по американскому атомному проекту. Под псевдонимом Додж в США работал разведчик Михаил Суходрев. Координировал все действия разведчиков главный резидент военной разведки в США полковник П. Мелкишев. Он же — Мольер, работавший в Нью-Йорке вице-консулом под фамилией П. Михайлов.
В это же время военная разведка получала сведения от агента, имевшего условный псевдоним № 3. Этот источник изучал физические и химические особенности радиоактивных изотопов урана, имел большой круг знакомых среди американских атомщиков и передал значительное количество ценных материалов по урановой теме.
Отечественная военная разведка в 1944–1945 годах с помощью разведчика Л. Сергеева смогла добыть сведения еще об одном секретном атомном проекте США. Речь идет о проекте под условным наименованием «Меррей хилл эриа», представлявшем собой программу «инвентаризации глобальных запасов и месторождений радиоактивных элементов и установления над ними единого американского контроля»[405]. Американцы планировали ограничить доступ всех стран мира кроме Великобритании к мировым запасам урановых руд. По данным руководителя американского атомного проекта генерала Л. Гровса, эта задача была реализована к концу 1945 года на 97 процентов.
Не все планы военной разведки по «Проблеме № 1» осуществились. У разведчика-нелегала Макса был на связи агент Атом. Этот американец имел доступ к базе данных по атомному проекту объемом в 50 000 листов. От него было получено несколько документов. Но расширить это сотрудничество в полной мере не удалось.
Без внимания советской военной разведки не остался и германский атомный проект. По заданию Центра сведениями о работах немецких физиков в 1941 году занималась резидентура военной разведки в Лондоне, которой руководил генерал-майор И. Скляров. На начальном этапе работы Клауса Фукса в Бирмингемской лаборатории ему была поручена экспертная оценка немецких материалов, которые добывала британская разведка с помощью своего агента Гриффина, находившегося в Германии. Эти сведения Клаус Фукс передавал советскому разведчику полковнику С. Кремеру.
В том же направлении работала и резидентура «Дора». По указанию Шандора Радо этим занимался Пьер Ноэль, имевший широкие связи среди ученых Цюрихского университета. Один из них, профессор Гельбау, хорошо осведомленный о состоянии дел в германском атомном проекте, передавал нужную информацию Ноэлю.
В 1945 году сведения об американском атомном оружии добыли сотрудники токийской резидентуры военной разведки подполковники К. Сонин и М. Романов, майор А. Косицын, лейтенант Н. Кикенин и корреспондент ТАСС А. Варшавский. Рискуя жизнью, эти разведчики побывали после атомных бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки и представили полный отчет о поражающих факторах новой бомбы. Никто другой этого сделать не смог.
Усилиями сотрудников военной агентурной разведки Красной армии в 1941–1949 годах было добыто 5785 листов секретных материалов об атомных проектах США, Германии, Великобритании и Японии и 25 образцов. Научную значимость проделанной работы определил руководитель советского атомного проекта академик И. В. Курчатов. По его мнению, материалы принесли «громадную пользу нашим научно-исследовательским институтам», занимавшимся «аналогичной проблемой». Использование советскими физиками значительного количества добытых материалов ускорило процесс создания отечественной атомной бомбы.
В конце апреля 1999 года первый заместитель министра Российской Федерации по атомной энергии Л. Рябев дал такую оценку работе военных разведчиков, занимавшихся атомными секретами: «Военная разведка внесла весомый вклад в дело создания отечественного атомного оружия»[406].
Разведчикам Яну Черняку в 1995-м и полковнику Артуру Адамсу в 1999-м (посмертно) были присвоены звания Героев России.
Атомные секреты добывали генерал-майор И. Скляров, полковники С. Кремер и Н. Заботин, подполковники К. Сонин и М. Романов, майоры П. Мелкишев и П. Мотинов, капитан А. Косицын, старший лейтенант П. Ангелов и лейтенант Н. Кикенин, а также некоторые другие военные разведчики.
Глава 9«Немыслимое»
После подписания акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии в Карлхорсте по указанию премьер-министра У. Черчилля в Лондоне началась тайная разработка плана внезапного удара англо-американцев по советским войскам, дислоцированным в Германии и странах Восточной Европы. Разработкой этого плана в экстренном порядке занялись специалисты Штаба объединенного планирования военного кабинета Великобритании. Им предстояло создать план операции, которую Черчилль с полным пониманием дела назвал «Unthinkable» («Немыслимое»).
Первые дискуссии по вопросу создания нового плана были проведены в Штабе объединенного планирования британских вооруженных сил 15 мая 1945 года.
18 мая того же, 1945 года в Главное разведывательное управление из Лондона поступило донесение советского военного атташе генерал-майора И. А. Склярова о ходе разработки операции «Unthinkable», ее целях, привлекаемых войсках, ближайших, последующих и конечных задачах.
Донесение Склярова не только имело гриф «Совершенно секретно», но и необычное даже для условий завершившейся Великой Отечественной войны предписание: «Очень молния». Это указание говорило о том, что данную радиограмму в ГРУ следовало дешифровать безотлагательно и срочно доложить командованию военной разведки.
Генерал Скляров, ссылаясь на данные, полученные от агента Х, докладывал о том, что 15 мая 1945 года штаб объединенного планирования военного кабинета Великобритании начал разработку плана операции «Unthinkable» — плана войны против СССР.
Агент Х сообщал, что в разработке этого немыслимого плана принимает участие крайне ограниченный круг военных специалистов. Среди них генералы Томпсон и Пик, заместитель начальника отдела планирования полковник Барри, полковник Танджи и другие.
На закрытом совещании разработчиков операции «Unthinkable» выступил бригадир Томпсон, который «сообщил, что все подготовительные мероприятия должны проводиться в условиях особой секретности, и сказал, что Черчилль хочет преподнести урок Сталину и навязать англо-американскую войну Советскому Союзу, нанести русским неожиданный и ужасный удар».
Бригадир Томпсон сообщил разработчикам плана операции «Unthinkable» о том, что Черчилль хотел бы «отогнать русских на линию восточнее линии Керзона и затем заключить мир».
Ввиду исключительной важности нового военного замысла Черчилля, источник Х старался в своем донесении сообщить обо всем, что ему удалось узнать. По данным Х, поступившим в Москву, один из представителей Объединенного комитета начальников штабов заявил, что «невозможно составить план на основе такой ограниченной операции, и они должны будут… составить план тотальной войны» против Советского Союза.
Скляров докладывал в Центр: «План должен быть разработан и представлен на рассмотрение начальников штабов к 10 часам 30 минутам 16 мая 1945 года. Черчилль сам назвал этот план “Unthinkable”».
По данным агента Х, Черчилль и Комитет начальников штабов положили в основу плана следующие предложения:
«а) англо-американцы наносят удар по советским войскам ориентировочно 1 июля 1945 года без предупреждения и с полной неожиданностью;
б) моральное состояние британских и американских войск и общественное мнение будут на 100 процентов надежными;
в) война на Дальнем Востоке будет приостановлена, и Россия также придет к какому-нибудь соглашению с Японией;
г) немецкая армия и Германия будут использованы против России с максимальной возможностью…»
К разработке плана войны против СССР были привлечены начальник британской военной разведки генерал Синклер и сотрудник этого ведомства подполковник Стокдэйл.
Агент Х сообщил о том, что план «Unthinkable» «в общих чертах требует выполнить неожиданное клещевое движение двумя армейскими группами. Они двигаются — одна с севера Германии, а другая из района Лейпциг — как можно быстрее в центр Польши. Это должно сопровождаться сильным воздушным налетом на главные центры коммуникаций и ключевые железнодорожные мосты на основных речных преградах. Дополнительное наступление должно начаться на юге по оси Линц — Вена. Они рассматривают возможность бросить специальные силы на авиаматках в Черное море для того, чтобы бомбить кавказские нефтеперегонные заводы. Также рассматривается возможность морской и воздушной операций против Ленинграда».
Донесение генерал-майора И. А. Склярова о плане операции «Unthinkable» начальник военной разведки доложил И. В. Сталину и В. М. Молотову.
Идея нанесения внезапного массированного удара по советским войскам не получила полного одобрения на секретном совещании английского военного кабинета и некоторых военных специалистов. Начальник британской военной разведки генерал Синклер, например, считал, что «вся эта идея является вздором и не может рассматриваться». По оценке Синклера, «положение самой Германии с ее проблемой коммуникаций, миллионами беженцев, проблемой питания и состояния промышленности делает невозможным вести большую войну через Германию и Польшу…»
Возражая Синклеру, руководитель совещания в Объединенном комитете начальников штабов генерал Тронтон сказал, что «если мы не ударим по России сейчас, когда здесь находятся американцы и мы полностью отмобилизованы, то будет невозможно обуздать Россию в будущем».
Так по указанию Черчилля началась разработка плана операции «Unthinkable», которая являлась не чем иным, как начальной стадией подготовки войны союзников против СССР.
Завершая свое донесение, агент Х высказал свою точку зрения о плане операции «Unthinkable»: «Мое общее впечатление таково, что Черчилль пытается продемонстрировать, насколько он может позволить себе быть твердым в отношении Сталина и насколько безопасно он может запугать русских… Я думаю, что наиболее ответственные из его советников будут рассматривать идею войны против России как авантюру, но имеется и много его подстрекателей, которые, подобно Торнтону, говорят: “Теперь или никогда”».