Силами разведывательных отделов фронтов в период подготовки к наступлению было проведено около 200 спецопераций, в ходе которых в тыл противника было выведено 188 разведывательных групп. Через государственную границу было переброшено 588 хорошо подготовленных разведчиков, имевших радиостанции для связи с Центром. Подавляющее большинство из них полностью выполнили поставленные перед ними задачи. Сведения о противнике добывали 2452 разведчика и агента, среди которых были русские, монголы, китайцы, нанайцы и лица других национальностей. Они владели китайским или японским языками, легко ориентировались на местности, занятой войсками Квантунской армии. Создать такую силу за два или даже три месяца невозможно. Эти силы военная разведка накапливала годами. В этой работе принимали участие Ян Берзин, Леонид Бурлаков, Кристан Салнынь, Василий Чуйков и многие другие разведчики. Чем дольше японцы находились на захваченных ими чужих территориях, тем больше появлялось у них непримиримых противников, тем шире становились возможности советских разведчиков, которым помогали те, кто не смирился с японской оккупацией. В нужный момент эта многочисленная армия военных разведчиков и их добровольных помощников была приведена в действие. Нейтрализовать ее японская контрразведка была не способна.
Разведчики и их агенты в период подготовки к наступлению держали под контролем на территории противника все: железные дороги, аэродромы, склады и другие важные объекты на глубину от 100 до 250 километров.
Несомненным успехом советской разведки в период подготовки Маньчжурской операции было и то, что разведчикам удалось своевременно установить скрытный отвод основных японских сил от линии передового соприкосновения. Это позволило выявить замысел генерала Ямады, состоявший в том, чтобы заблаговременно вывести главные силы из-под первого, как правило, массированного удара артиллерии и авиации, сохранить их, пожертвовав частями прикрытия, и тем самым заставить советское командование бить по пустым площадям.
Задумано было правильно. Однако Ямада не предполагал, что его тайный замысел будет разгадан. Маршал Василевский воспользовался предоставленными разведкой данными — наступление началось без традиционной артиллерийской подготовки, которую ожидали Ямада и его штаб. Советские войска внезапно и стремительно с трех направлений начали боевые действия, а затем стали крушить противника на второй и даже третьей линии его обороны. Такого развития ситуации японцы совершенно не ожидали.
8 августа 1945 года советское правительство заявило японской стороне, что с 9 августа Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией. 9 августа советские войска начали стремительное наступление в Маньчжурию и уже в первые дни нанесли сокрушительное поражение Квантунской армии.
В ходе наступления разведчики, несмотря на быстро менявшуюся обстановку, также успешно решали задачи по добыванию сведений о противнике. Офицеры военной разведки принимали участие в выполнении специальных заданий командования в составе десантных отрядов и групп. Представители разведывательного отдела штаба Забайкальского фронта были в составе парламентской группы, которую командующий фронтом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский направил 19 августа в Чанчунь, где находилась Ставка японского командования. Возглавлял группу особоуполномоченный советского военного командования полковник И. Т. Артеменко, начальник оперативного отдела штаба фронта. Это была смелая и дерзкая операция. Парламентеры вылетели в глубокий тыл противника, в Чанчунь, в 500 километрах от линии фронта, и там заставили генерала Ямаду принять требование советского командования о полной и безоговорочной капитуляции[432].
Командующий 1-м Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза К. А. Мерецков также направлял в тыл противника усиленные воздушные десанты. Один из них был высажен в Харбине, в районе которого находился секретный японский бактериологический центр — «Отряд-731». Вспоминая эти события, Мерецков писал, что он приказал создать усиленные подвижные отряды с задачей «продвигаться быстрыми темпами, овладевать важными промышленными центрами и не допускать вывоза или уничтожения японцами материальных ценностей» [433].
Серьезное содействие наступавшим советским войскам оказывали русские жители этих городов. В Харбине они наводили советских десантников на вражеские штабы и казармы, захватывали узлы связи, пленных. «Благодаря этому, — писал Мерецков, — нежданно-негаданно для себя оказались в советском плену некоторые высшие чины Квантунской армии»[434].
В те дни один из передовых отрядов 1-го Дальневосточного фронта выполнил специальное задание — захватил в плен японцев из «Отряда-731». Среди арестованных были генерал-лейтенант медицинской службы Кадзицука Рюдзи, начальник санитарного управления Квантунской армии; генерал-майор медицинской службы Кавасима Киоси, начальник производственного отдела «Отряда-731» Квантунской армии; подполковник Ниси Тосихиде, врач-бактериолог, начальник учебно-просветительского отдела «Отряда-731»; майор медицинской службы Карасава Томио, врач-бактериолог, начальник отделения производственного отдела «Отряда-731».
Были захвачены в плен и другие сотрудники японских бактериологических центров. Среди арестованных был и генерал Ямада Отозоо, Главнокомандующий Квантунской армии. Все эти японцы были приговорены в 1949 году Военным трибуналом Приморского военного округа к длительным срокам тюремного заключения.
Характеризуя назначение «Отряда-731», обвиняемый Ямада показал: «“Отряд-731” был организован в целях подготовки бактериологической войны, главным образом против Советского Союза, а также против Монгольской Народной Республики и Китая». Далее Ямада показал, что на отряд № 100 «возлагалась задача по проведению диверсионных мероприятий, то есть заражению эпидемическими бактериями пастбищ, скота и водоемов. В этой части отряд № 100 в своей работе был тесно связан с разведывательным отделом штаба Квантунской армии…»
Советская военная разведка, добывшая в 1937 году сведения об «Управлении по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии», под видом которого действовал секретный бактериологический центр «Отряд-731», своевременно выявила серьезную угрозу безопасности нашей страны на Дальнем Востоке. В 1945 году эта угроза, как и Квантунская армия, была ликвидирована. Однако не все преступники оказались на скамье подсудимых. Бывшие руководители «Отряда-731» Сиро Исии и Масадзи Китано получили покровительство американской военной разведки. Они передали американцам секретные сведения о результатах испытаний бактериологического оружия на людях и с помощью американцев избежали заслуженного наказания.
После завершения Маньчжурской операции советские разведчики захватили ценные документы командования Квантунской армии. В результате их изучения оказалось, что в общей оценке группировки войск противника, подготовленной советской военной разведкой, с реальными данными серьезных расхождений не было. Были выявлены лишь несовпадения в нумерации некоторых японских частей. Оценка операционных направлений, сильных и слабых сторон укрепленных районов тоже почти полностью подтвердилась, кроме незначительного расхождения в количестве огневых точек и характере оборонительных сооружений в некоторых укрепленных районах.
2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе был подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции Японии. Первым акт подписал бывший министр иностранных дел Японии Мамору Сигэмицу. За ним свою подпись поставил бывший начальник японского Генерального штаба генерал Есидзиро Умэдзу.
Генерал Макартур подписал акт от имени США.
От имени Советского Союза акт о капитуляции Японии подписал генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко, кадровый сотрудник военной разведки.
В системе советской военной разведки в июне 1945 года произошла очередная реорганизация. Действовавшие в годы Великой Отечественной войны два центральных органа военной разведки (ГРУ и РУ Генерального штаба Красной армии) были объединены, и на их основе было сформировано Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии.
В последующие годы название отечественной военной разведки несколько раз изменялось.
Послесловие
В Главном разведывательном управлении в 1946 году состоялось закрытое совещание, в работе которого принимали участие командование ГРУ и начальники разведывательных отделов штабов всех фронтов, флотов и флотилий, чьи части и соединения сражались против немецко-фашистских войск и союзников Германии на западе и на востоке. Совещание продолжалось несколько дней. В ходе этого секретного симпозиума всем его участникам было предоставлено право рассказать о накопленном опыте организации и ведения военной разведки в годы войны.
Особенностью совещания было то, что в ходе его обсуждались только проблемы, связанные с деятельностью оперативной агентурной и войсковой разведки. Опыт организации и деятельности стратегической агентурной разведки на этом совещании обобщению и анализу не подвергался.
Начальники разведывательных отделов штабов фронтов откровенно говорили не об успехах, достигнутых военной разведкой в годы войны, а о недостатках, которые мешали специалистам эффективно выполнять поставленные перед ними задачи по добыванию сведений о противнике, в которых постоянно нуждался Генеральный штаб.
Выступая на совещании, генерал-лейтенант И. И. Ильичев сказал, что главным недостатком в работе офицеров центрального аппарата и периферийных структур военной разведки были слабая профессиональная подготовка разведчиков и спешка при подготовке групп, направлявшихся для выполнения специальных заданий в тыл противника.
Ильичев сказал, что в первые семь месяцев после начала Великой Отечественной войны в тыл противника было заброшено более 3000 разведывательных и разведывательно-диверсионных групп. Из них на связь с Центром вышли только 100 радистов, входивших в состав этих групп, а более или менее длительное время успешно действовали в тылу противника 20–30 резидентур, то есть всего один процент!