В Москве советское Верховное главнокомандование тоже должно было принять стратегическое решение на 1942 год — обороняться или наступать?
Начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников, понимая, что для накопления резервов необходимо выиграть время, считал, что нужно по всему фронту перейти к стратегической обороне.
Сталин и Жуков согласились с необходимостью перехода к стратегической обороне, но предложили провести несколько наступательных операций. В конечном счете, было выработано компромиссное решение — в качестве главного вида действий Красной армии на лето 1942 года была принята стратегическая оборона, дополненная, в соответствии с рекомендациями Сталина, частными наступательными операциями.
В первом квартале 1942 года в Генеральном штабе пытались определить, где германское командование может нанести главный удар. Мнения были различными, но превалировало одно — главной целью германских войск является Москва. Так считал Сталин.
У Гитлера были более обширные секретные планы. 28 марта начальник Генерального штаба германских сухопутных войск прибыл в ставку Гитлера и доложил ему план летней кампании 1942 года. Продолжая наступление на Кавказ, планировалось захватить Сталинград, выйти к Волге и перерезать эту важную транспортную артерию, связывавшую Москву с югом России. Новый план получил кодовое наименование «Блау».
Гитлер несколько дней тщательно изучал проект плана новой операции, внес в предложение Генштаба сухопутных войск уточнения и дополнения. 5 апреля план был утвержден в качестве директивы № 41.
Цель летнего наступления 1942 года германских войск на Восточном фронте заключалась в том, чтобы «вновь захватить инициативу и навязать противнику свою волю». Главный удар намечался на южном участке фронта с «целью уничтожить противника западнее реки Дон и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет». План операции «Блау» дополнял замысел стратегического наступления на Кавказ, замысел операции «Эдельвейс».
В ходе операции «Блау» немецкое командование планировало овладеть Сталинградом и перерезать переброску грузов по Волге. Чтобы создать предпосылки для успешной реализации этого плана, предполагалось первоначально овладеть Севастополем, Керчинским полуостровом, срезать выступ советского фронта в районе Барвенково, также провести операции на некоторых других участках Восточного фронта.
Гитлер все еще рассчитывал, что Германии удастся втянуть в войну против СССР Японию и Турцию.
Несмотря на все меры предосторожности, которые принимались службой безопасности (СД) и военной разведкой и контрразведкой (абвер), советские военные разведчики смогли добыть сведения о замыслах германского командования на лето 1942 года еще до того, как Гитлером была подписана директива № 41. Первые сведения о замыслах германского командования поступили в Москву в марте 1942 года.
В то время в Разведуправлении Красной армии происходила радикальная структурная перестройка. Она началась в феврале, после того как в Разведуправлении был проведен комплексный анализ действий военной разведки в ходе начального периода войны. На основе этой «самопроверки» комиссар Разведуправления Иван Ильичев подготовил докладную записку Верховному главнокомандующему.
В записке Ильичева говорилось о том, что «организационная структура военной разведки не приведена в соответствие с условиями войны и является тормозом в разведывательной работе», отмечалось, что на протяжении начального периода войны «не было начальника Разведуправления, а также руководителя, возглавляющего агентурную работу». Серьезной критике был подвергнут и Генеральный штаб, который, по словам Ильичева, «не руководил работой Разведуправления».
Были названы и другие проблемы, мешающие повышению эффективности работы военной разведки. В частности, отмечалось, что «материальная база РУ является очень узкой». В Разведуправлении не было ни одного самолета для переброски агентов в тыл противника, отсутствовали возможности по экипировке и продовольственному обеспечению агентурных работников, забрасываемых за линию фронта, в составе РУ не было «важных в условиях войны отделов для проведения диверсий» в тылу противника, а также управления или, по крайней мере, отдела войсковой разведки.
Ильичев просил «немедленно назначить начальника военной разведки», «обязать Генштаб конкретно руководить разведкой или же возложить общее руководство Разведуправлением на одного из заместителей наркома обороны».
В той докладной были и другие конкретные предложения по улучшению работы военной разведки. В частности, предлагалось безотлагательно «перестроить организационную структуру центрального аппарата в соответствии с условиями войны», утвердить положение о военной разведке, включить в штаты РУ три самолета типа «Дуглас», приказать начальнику тыла Красной армии без проволочек выделять по заявкам военной разведки «экипировку и продовольствие», необходимые для обеспечения агентов.
Большинство предложений И. Ильичева было одобрено членами ГКО. 16 февраля 1942 года И. В. Сталин подписал приказ, в соответствии с которым Разведуправление ГШ Красной армии было реорганизовано в Главное разведывательное управление ГШ КА. В ГРУ были созданы новые региональные отделы. В частности, в Западном отделе нового управления были образованы два самостоятельных отделения — германское и европейское. Сотрудники этих отделов и занимались организацией деятельности зарубежных структур военной разведки.
Ильичев был доволен тем, что ему удалось сделать в столь короткий срок. От направления докладной в ГКО до подписания приказа Сталина о реорганизации Разведуправления прошло всего 16 дней! На сохранившейся копии докладной записки рукой Ильичева написано: «В дело. Все решено!»
Начальником ГРУ был назначен генерал-майор А. П. Панфилов. Военным комиссаром Разведуправления вновь был утвержден бригадный комиссар И. И. Ильичев.
В Главном разведуправлении было сосредоточено руководство всеми видами разведки — зарубежной, оперативной, войсковой и радиотехнической.
Сделано было действительно много, но решено далеко не все.
В соответствии с решением И. В. Сталина генерал-майор А. П. Панфилов стал заместителем начальника Генерального штаба. Это означало, что Генштаб улучшит свою работу по руководству ГРУ, как и произошло.
Так начался для советской военной разведки 1942 год…
Глава 2Непрерывно, всегда и всюду
Военная разведка принимала активное участие в боевых действиях под Москвой, Ленинградом и на других участках советско-германского фронта. Она достаточно активно проводила свои тайные операции — небольшие по масштабам, но имеющие особое значение для Генерального штаба Красной армии.
Разведчики добывали сведения о планах командования германских вооруженных сил, о переброске частей и соединений противника, о производственных возможностях военной промышленности Германии и ее резервах.
Военная разведка не разрабатывала планы стратегических операций. Этим занимались офицеры Оперативного управления Генерального штаба. Но сведения, которые добывались военными разведчиками, тщательно изучались, анализировались и учитывались офицерами Генерального штаба при оценке обстановки на фронтах и в ходе разработки замыслов новых операций.
Постоянный интерес к данным военной разведки проявляли Наркоматы химической и авиационной промышленности, Главное санитарное управление Красной армии, крупнейшие конструкторские бюро и заводы, где разрабатывались новинки вооружения и боевой техники для Красной армии. Данными и образцами, добывавшимися Разведуправлением Красной армии, интересовались руководители научно-исследовательских институтов, известные академики и доктора технических наук. Но главным «потребителем» сведений, добываемых военной разведкой, был Генеральный штаб.
В годы Великой Отечественной войны Генеральный штаб был рабочим органом Ставки Верховного главнокомандования. В 1941–1945 годах Генштабом руководили Г. Жуков, Б. Шапошников, А. Василевский и А. Антонов.
Для бесперебойной и эффективной работы Генерального штаба его офицерам постоянно требовались сведения по широкому кругу вопросов. С. М. Штеменко, который в 1942 году работал в Генштабе, высоко ценил усилия разведки по добыванию этих сведений о противнике и считал, что наиболее важным направлением работы штаба являлась организация активной и эффективной разведки.
В книге «Генеральный штаб в годы войны» С. М. Штеменко писал: «Разведка ведется непрерывно с первого до последнего дня войны, всегда и всюду — в бою, в походе и на отдыхе, на земле, в воздухе и на воде, в ближайшем и глубоком тылу, ведется всеми возможными путями и средствами — наблюдением, засылкой специальных групп и агентуры, подслушиванием, засечкой координат объектов противника, радиоэлектронными и другими средствами, фотографированием и, наконец, боем. Недаром главными требованиями к разведке являются непрерывность ее ведения, своевременность и достоверность. Чем выше штаб, тем больше сил и средств, разнообразнее способы ведения разведки. Самый высокий штаб организует и ведет разведку всеми силами и средствами, ему доступными»[213].
Эта оценка военной разведки больше похожа на цитату из учебника по стратегии одной из академий, чем на личную оценку генерала армии Штеменко. Опытный работник Генштаба, которому довелось после войны некоторое время быть начальником ГРУ, С. М. Штеменко знал цену разведывательным сведениям. Он справедливо отмечал, что полученные разведкой данные нередко были противоречивы, порой преувеличены или преуменьшены, а иногда и просто неправильны. Тем не менее из большого количества данных, поступавших от военной разведки, после тщательной их фильтрации, скрупулезного исследования и анализа в Генштабе отбиралось все ценное, достоверное, на основе чего и делались выводы. В ходе битвы под Москвой и во время Сталинградского сражения, по оценке Штеменко, военная разведка добывала достаточно сведений о противнике.