В коммюнике Московской конференции было указано, что союзные державы признают «первейшей целью ускорение конца войны», но точных сроков открытия второго фронта в Европе министры иностранных дел США и Великобритании так и не определили.
В Москве в целом были довольны результатами переговоров с А. Иденом и К. Хеллом. Также позитивно оценивались результаты Московского совещания и в Вашингтоне. Мольер сообщал из США: «Как последователи, так и противники президента США Ф. Рузвельта не ожидали такого благоприятного исхода переговоров в Москве… Позиция Рузвельта за установление хороших отношений с СССР укрепилась больше всего после срыва германского наступления под Курском и перехода Красной армии в контрнаступление. Рузвельт убедил Хелла в том, что необходимо заключить с СССР реальное соглашение, ибо прежняя политика выжидания (пока Советский Союз будет обескровлен) в связи с победами Красной армии обанкротилась. Американцы очень обеспокоены позицией англичан после войны и хотят использовать СССР как препятствие для укрепления их влияния в Европе, особенно на Балканах…»
Так же оценивали результаты Московского совещания и английские дипломаты. Военная разведка добыла копию донесения английского посла Керра из Москвы. Посол сообщал: «…главной причиной успеха конференции является то, что взаимные подозрения сторон в большей части были не обоснованы». Керр отметил особый такт, с которым руководителю советской делегации «удалось заставить Хелла согласиться с предложениями Молотова и Идена, после того как они достигли согласия по основным вопросам».
По данным источника советской военной разведки, «в британском Министерстве иностранных дел можно услышать только похвальные отзывы о конференции и увидеть приятное удивление по поводу дружественности и такта русских».
Проблемы второго фронта и большой политики еще не были подведены к общему знаменателю. Политические компоненты отношений среди союзников были многообразны и противоречивы. Порой представители трех стран провозглашали одни цели, а тайно друг от друга разрабатывали или проводили мероприятия, которые соответствовали только их национальным интересам. Открытие второго фронта должно было объединить усилия трех государств антигитлеровской коалиции в борьбе против общего противника. Но в коридорах власти в Вашингтоне и Лондоне уже усмотрели, что после разгрома фашистской Германии на необъятных просторах Евразии окрепнет новый противник западной цивилизации. И этот противник был уже определен — Советский Союз. О существовании таких взглядов знала советская военная разведка. О них сообщалось политическому руководству СССР.
Московская конференция министров иностранных дел открыла путь к встрече лидеров СССР, США и Великобритании в Тегеране. Подготовка встречи «Большой тройки» проводилась в строгом секрете. Место возможной встречи было определено практически в самый последний момент.
Главным препятствием на пути организаторов встречи, несомненно, была политическая оппозиция, которая существовала, прежде всего, в США. Рузвельт должен был прислушиваться к ее влиятельным голосам. Однако он был мудрым и дальновидным политиком, способным принять самостоятельное решение. И он такое решение принял…
В Москве своевременно узнали о том, в каких трудных условиях американская и британская делегации готовились к визиту в СССР. Более того, и что тоже очень важно, военная разведка добыла сведения, в которых были изложены оценки результатов переговоров в Москве, данные К. Хеллом и А. Иденом. Эти оценки в общем были благоприятными и открывали перспективы для дальнейших переговоров на более высоком уровне. Можно сказать, что военная разведка задачу начальника Генерального штаба выполнила.
Однако решение одной задачи неизбежно выдвигает очередные проблемы. Так было и в этот раз. Перед военными разведчиками поставили новые задачи. Они были сформулированы так, что только начальник ГРУ генерал-лейтенант И. Ильичев мог понять, что речь идет о подготовке встречи Сталина, Рузвельта и Черчилля. Но где и когда может состояться такая встреча, он узнал только в середине ноября 1943 года, то есть практически накануне самой конференции.
Глава 3Совещание в Квебеке
В Москве, Вашингтоне и Лондоне в ноябре 1943 года в условиях повышенной секретности началась подготовка к встрече И. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля. Идея проведения такой конференции принадлежала президенту США Ф. Рузвельту. 5 мая
1943 года он предложил Сталину провести встречу, которая «была бы неофициальная и совершенно простая». 19 августа 1943 года Рузвельт писал Сталину из Квебека, где совещался с Черчиллем: «Мы снова желаем обратить Ваше внимание на важность встречи нас троих…»[253]
4 сентября начальник военной разведки Ильичев получил донесение из Лондона от своего разведчика-нелегала Сони. Под этим псевдонимом в военной разведке долгое время числилась Урсула Кучински. Она сообщила в Центр данные о результатах совещания в Квебеке Рузвельта и Черчилля и о подписании ими секретного соглашения об объединении усилий США и Великобритании в области создания атомной бомбы.
Рузвельт не проинформировал Сталина об этом секретном решении в своих письмах в августе 1943 года.
26 августа Рузвельт, в частности, писал Сталину: «Ниже следует решение, к которому мы пришли во время нашего только что закончившегося совещания в Квебеке относительно военных операций, которые должны быть проведены в течение 1943 и 1944 годов»[254].
Также Рузвельт писал: «Мы будем продолжать бомбардировочное наступление против Германии с баз Соединенного Королевства и в Италии в быстро увеличивающемся масштабе. Цели этого воздушного наступления будут заключаться в уничтожении Военно-воздушных сил Германии, в дезорганизации ее военной, экономической и промышленной системы и в подготовке вторжения через Канал…» [255]
Сообщение о том, что в Квебеке были приняты секретные решения о создании атомного союза двух могущественных государств мира, которые менее всего пострадали от войны, было тревожно. Оно подтверждалось донесениями советской разведки, поступавшими в 1941–1942 годах, о том, что в США и Великобритании проводились исследования в области использования энергии атомного ядра урана. Решение руководителей двух государств об объединении усилий физиков США и Великобритании свидетельствовало, что теоретические изыскания переходят в область практических экспериментов.
В Кремле не могли не понять, что секретный англо-американский атомный союз имел антисоветскую направленность, так как создавался в тайне от СССР, союзника США и Великобритании по антигитлеровской коалиции.
Итак, в сентябре 1943 года в отношениях между Москвой, Вашингтоном и Лондоном появились новые важные факторы. Главным из них была победа Красной армии под Курском. А вторым — отсутствие определенности относительно открытия союзниками второго фронта в Европе.
Глава 4О чем еще умалчивали союзники?
17 сентября 1943 года Мольер докладывал в Центр: «Директору. Рузвельт на встрече в Квебеке с Черчиллем настаивал на созыве конференции руководителей трех стран без промедления. Черчилль предлагал подождать до стабилизации обстановки на Восточном фронте…»
Это сообщение имело особую ценность. Несмотря на совпадение взглядов по большинству военно-политических вопросов, между Рузвельтом и Черчиллем имелись явные противоречия. Сталин хотел понять, насколько они глубоки, прежде чем отправиться на встречу с союзниками. Военной разведке предстояло выявить эти противоречия и дать им оценку.
В Кремле считали, что главным результатом будущей первой встречи в верхах должно стать согласие США и Великобритании открыть второй фронт. Для будущего нужны были общие усилия, общие потери и общая Победа. Только это могло после разгрома фашистской Германии создать благоприятные условия для развития отношений между СССР, США и Великобританией. Для того чтобы добиться единого мнения по вопросу об открытии второго фронта, участники предстоящих переговоров должны были пойти на уступки друг другу и найти взаимоприемлемое решение.
Сталин знал о компромиссах немало, но редко прибегал к их использованию. В августе 1939 года он пошел на компромисс с Гитлером и подписал в Москве пакт о ненападении. Через два года Германия напала на СССР. Это был пример крайне неудачного компромисса.
На какие уступки Сталин мог пойти во время встречи с руководителями США и Великобритании? В сентябре — октябре 1943 года именно этот вопрос более других беспокоил руководителя СССР. Сталин, видимо, понимал, что в ходе предстоящих переговоров дело необходимо было организовать так, чтобы в результате встречи не было ни выигравших, ни проигравших. Для этого разведка должна была также заранее установить и сообщить в Москву точные или хотя бы ориентировочные позиции, которые по всем вопросам повестки дня займут на конференции Рузвельт и Черчилль. Можно предположить, что Сталин рассуждал так: концентрируя внимание и усилия участников встречи на совпадающих интересах по важнейшим вопросам повестки дня, можно будет добиться успеха по главному вопросу конференции — вопросу о втором фронте.
В первой половине октября 1943 года Сталин еще не был уверен в том, что ему удастся добиться от американского президента и английского премьер-министра определения точных сроков открытия второго фронта. Он стал ждать сообщений разведки и согласия на проведение встречи не давал.
Позиция Сталина в отношении встречи с Рузвельтом и Черчиллем стала меняться со второй половины октября. Что же могло оказать влияние на советского руководителя? Только одно — уверенность в том, что встреча руководителей трех держав антигитлеровской коалиции может закончиться не дипломатическими декларациями, а конкретными обязательствами сторон по наращиванию усилий, направленных на разгром фашистской Германии.