Гитлер, вопреки всем ожиданиям, начал военные действия против Англии, которая на словах поддержала Польшу, а на деле не оказала ей никакой помощи в борьбе против агрессора. Вскоре в Париже и Лондоне, а также в других европейских городах поняли, насколько Гитлер коварен и опасен. Но было поздно. Тем не менее без боя никто сдаваться не собирался. Европейцы объединенными усилиями попытались организовать отпор германской агрессии. Военные разведки этих государств также начали обмениваться сведениями о Германии и ее вооруженных силах. Однако обмен разведсведениями о противнике в ту пору оказался малополезным, а военное противодействие — не достаточно эффективным. В результате 14 мая 1940 года под натиском германских армий капитулировали Нидерланды, несколько позже бельгийская армия, потеряв ключевые позиции обороны, отступила к Антверпену. 20 мая фашистские танковые соединения вышли к Ла-Маншу, отрезав в Бельгии и Северной Франции крупную группировку англо-франко-бельгийских войск[267]. В ходе Дюнкерской операции, продолжавшейся до 4 июня, союзники потерпели еще одно поражение, в результате чего 215 тысяч англичан, 123 тысячи французов и бельгийцев были эвакуированы морем на британские острова. Вся тяжелая техника была брошена союзными войсками и оказалась в руках немцев[268].
Незначительными по эффективности оказались и усилия французской военной разведки, данными которой не смогли воспользоваться ни командование французской армии, ни союзники. Результатом этого явилось то, что 22 июня 1940 года в Копьенском лесу около Парижа было подписано соглашение о перемирии. В соответствии с условиями капитуляции большая часть Франции, включая Париж, была оккупирована германскими войсками. На остальной территории было создано профашистское государство со столицей в Виши.
Более успешно началось взаимодействие между американскими и британскими разведками. Оно также активизировалось в мае 1940 года. Правительство У. Черчилля принимало меры по организации эффективной обороны Англии. В это же время американцы, стремясь оказать британцам помощь, начали операцию по высадке своих войск в Гренландии и затем в Исландии с целью создания там своих военных баз. Данные о германском флоте, активно действовавшем в Атлантике, американцы в основном получали от англичан.
В 1940 году обмен сведениями о противнике между разведками стран, воевавших против Германии, носил эпизодический характер. Объединенного органа, способного координировать усилия военных разведок государств, оккупированных германскими войсками, не существовало.
По мере расширения военных действий в Западной Европе руководители военных разведок Польши, Чехословакии, Бельгии, Голландии, Франции и их штабы со средствами связи обосновались в Лондоне. В то же время добывающие резидентуры этих разведок продолжали действовать на территориях оккупированных государств. Шеф германской политической разведки В. Шелленберг[269] считал, что на территориях оккупированных немцами стран действовали до 250 радистов. А это значит, что радисты передавали сведения, поступавшие от источников 250 резидентур советской, чехословацкой, польской, французской, бельгийской, английской, норвежской, американской и других разведок. Нельзя исключать, что этих резидентур было гораздо больше.
В августе 1940 года начались массированные воздушные бомбардировки Англии немецкой авиацией. Правительство У. Черчилля готовилось к отражению возможного вторжения немецких войск на территорию британских островов. Потребность в разведсведениях о Германии резко возросла. Англия начала использовать в своих интересах уникальные возможности военных разведок государств, штабы которых приютились в Лондоне. Британская военная разведка пользовалась услугами польских военных разведчиков на протяжении всей войны.
В 1942 году лондонские поляки начали активно сотрудничать с советской военной разведкой. Развивалось это сотрудничество успешно и продолжалось более года.
Глава 2Миссия адмирала Харламова
С началом войны фашистской Германии против СССР 22 июня 1941 года вектор германской агрессии поменял направление — теперь он был устремлен строго на Восток. Основные сражения во второй половине 1941 года шли уже на советско-германском фронте. Тем не менее военные разведки оккупированных немцами государств продолжали собирать сведения о Германии, ее сателлитах, их вооруженных силах, производительности военных заводов и другие данные, которые передавались британской военной разведке. Можно сказать, что к июню 1941 года РКС стран, воевавших против фашистской Германии, уже существовал. Главным его учредителем и потребителем сведений о противнике была английская разведка.
В связи с тем, что основные военные действия происходили на советско-германском фронте, Генеральный штаб Красной армии был крайне заинтересован в получении разведданных о противнике. Одним из поставщиков таких сведений была советская военная разведка. Не исключалась возможность получения данных о противнике и от англичан, которые заявили о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу. 22 июня Черчилль выступил с заявлением о готовности английского правительства оказать «России и русскому народу» всяческую помощь в борьбе против фашистской Германии. Обещания его были конкретизированы во время визита в Лондон заместителя начальника Генерального штаба — начальника Разведывательного управления ГШ КА генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова.
В ходе последующих советско-британских переговоров в Лондоне и Москве обсуждались возможности взаимодействия вооруженных сил двух стран, перспективы и объемы британских военных поставок, были заложены основы советско-британского военного сотрудничества, в том числе и в сфере обмена разведывательными сведениями о фашистской Германии. «Поддержка всякого рода», о которой говорил Черчилль, предполагала и обмен разведсведениями о Германии между разведками Советского Союза и Англии. Предполагалось это взаимодействие осуществлять по двум направлениям. Первое — обмен сведениями о противнике. Второе — оказание помощи в проведении отдельных оперативных мероприятий.
Реальное развитие получил обмен сведениями о противнике между Генеральными штабами Красной армии и английских вооруженных сил. Инициатором на этом направлении был контрадмирал Н. М. Харламов[270], который после отъезда Ф. И. Голикова возглавил советскую военную миссию в Лондоне. Харламов наладил взаимодействие с британской военной разведкой, военным министерством, Министерством экономической войны, другими государственными учреждениями, располагавшими сведениями о фашистской Германии. Харламов был человеком высокообразованным, тактичным, настойчивым и, что немаловажно, представительным. Военный дипломат из него получился первоклассный. Такой вывод напрашивается в результате изучения основных результатов деятельности Харламова в Лондоне.
Контр-адмирал Харламов стремился к организации взаимовыгодного обмена разведсведениями о противнике. Ему часто приходилось преодолевать сопротивление не только высоких должностных лиц в Лондоне, ответственных за советско-британское военное взаимодействие, но и в Москве. Тем не менее практически ежемесячно Харламов сообщал в Москву: «Докладываю изменения в боевом составе, дислокации и организации войск немецкой армии за прошедший месяц по данным военного министерства Великобритании…» Сведения, поступавшие от Харламова, в основном были интересны и полезны для советского командования, однако иногда страдали неточностями или запаздывали.
В 1944 году вице-адмирал Харламов был отозван в Москву в связи с назначением на новую должность. Советскую военную Миссию в Лондоне, по указанию Сталина, возглавил опытный военный разведчик генерал-лейтенант А. Ф. Васильев[271].
Глава 3Мартель и Барроуз в Москве
В годы войны британской военной миссией в Москве руководили генерал-лейтенант Г. Л. К. Мартель[272] и бригадный генерал М. Барроуз[273].
Генерал Монтегю Барроуз был назначен главой английской миссии в СССР в феврале 1944 года. Барроуз родился в 1894 году, принимал участие в Первой мировой войне, в 1918–1919 годах был в составе британских оккупационных войск в России. Английская газета «Дейли Экспресс» 24 февраля 1944 года опубликовала статью под заголовком: «Бывший враг возвращается в Россию!». Сообщая о том, что Барроуз в 1919 году руководил бандой русских крестьян, которые дрались против советской власти во время Мурманской кампании, корреспондент писал, что новый глава английской военной миссии в те далекие годы даже скрывался на одном из островов на Ладожском озере, хорошо знал русский язык, что позволяло ему выступать в качестве главаря банды.
После неудачного вояжа в Россию Барроуз окончил престижный британский университет, в 1922–1925 годах был инструктором в Военной академии в Кемберли, в 1935–1938 годах — британским военным атташе в Италии. В Риме он запомнился тем, что имел автомашину, которая была дороже той, на которой разъезжал по Риму Бенито Муссолини.
Таким был один из военных представителей Лондона в Москве. Его задачей являлось поддержание союзнических отношений между СССР и Великобританией накануне важнейших событий, которые должны были развернуться на Восточном и Западном фронтах. Находясь в Москве, Барроуз часто обращался за сведениями о Германии разведывательного характера в советский Генеральный штаб. Запросы Барроуза, как правило, удовлетворялись без задержки. Контроль за выполнением заявок представителей союзников осуществлял генерал-майор Николай Васильевич Славин