В это же время производилась переброска войск в прибалтийские страны из немецких портов Штеттин, Киль и Данциг. Данные о количестве переброшенных войск уточняю и сообщу дополнительно. Акасто».
Директор, оценивая сведения, переданные Никитушевым, сообщал ему: «Сведения ценные и получены своевременно».
Полковник Никитушев попытался наладить отношения с американским военным атташе полковником Рейенсом.
В конце 1943 года Никитушев докладывал в Центр: «Американский военный атташе полковник Рэйенс в беседе сообщил, что, по его данным, в Данию прибыли 4 дивизии полного состава и 3 дивизии, сформированные из немецкой молодежи в возрасте 16–17 лет. Установлено прибытие 150 вагонов с личным составом и материальной частью (танки).
По вопросу о стратегических резервах Германии Рэйенс сообщил, что в Германии формируется 50 новых дивизий из молодежи 16–17 лет. Дивизии не полного состава (рота — около 100 человек, дивизия — 8000 человек). Американец проявил исключительный интерес к нашим сведениям относительно «секретного оружия Гитлера». Он имеет только недостоверные сведения о том, что это оружие — управляемый по радио реактивный снаряд или ракетная бомба».
Сведения об общем противнике, которые Рэйенс иногда сообщал Никитушеву, не отличались точностью и были похожи в основном на рассуждения о том, что происходит или может произойти на Восточном фронте. Несомненно, Рэйенс знал больше, но в обмен он хотел получать от Никитушева точные сведения, интересовавшие американскую военную разведку. В первую очередь — данные о «секретном оружии Гитлера», которого американцы опасались в период подготовки к открытию второго фронта.
Прагматичный подход американца к взаимодействию в области обмена сведениями об общем противнике был для Никитушева вполне понятен. В марте 1944 года ценный источник Никитушева из шведского Министерства иностранных дел сообщил ему, что представители США в Стокгольме и Хельсинки по указанию из Вашингтона оказывали финнам полную политическую поддержку и передавали им необходимую военно-политическую информацию. 25 марта 1944 года Никитушев докладывал в Центр: «Если бы не поддержка американцев, финны уже в январе или феврале вышли бы из войны. Это мнение подтверждается и руководством шведского штаба обороны. Следовательно, только поддержка США через своих представителей в Стокгольме и Хельсинки дает
возможность финскому правительству продолжить свою позицию выжидания в надежде на постепенное истощение сил Красной армии…»
Принимал ли участие американский военный атташе в этой политической комбинации, утверждать нельзя. В Стокгольме и Хельсинки были и другие американские дипломаты, которые, видимо, и выполняли указания из Вашингтона. Сведения источника из шведского МИДа были не лишены смысла, Никитушев доверял им. Из шведского штаба обороны он получил подтверждающие данные о тайной политике США в Финляндии и сообщил о них в Центр.
Более конструктивные и полезные для общего дела отношения сложились у Никитушева с американским военно-воздушным атташе подполковником Хардисоном и его помощником майором Конради. Эти офицеры союзников были далеки от тайных политических интриг. 27 апреля 1944 года Никитушев докладывал в Центр: «Американский военно-воздушный атташе подполковник Хардисон интересовался возможностью открытия воздушной линии Лондон — Стокгольм — Москва. Хардисон является экспертом по самолетам «летающая крепость» и «либерейтор». Его задачей является наблюдение за эффективностью бомбардировок авиацией союзников военных объектов на территории Германии.
Хардисон сообщил, что вскоре произойдет вторжение союзников на континент. К этому времени они хотели бы наладить воздушное сообщение на Москву. Для этой цели они имеют пять самолетов «либерейтор». Если к установлению такого воздушного сообщения нет никаких «особых препятствий», то с нашей, местной точки зрения установить такое сообщение было бы желательно. Кроме повышения качества взаимодействия наших стран в борьбе против Германии, воздушное сообщение через Стокгольм позволило бы нам отправить около 400 наших солдат и офицеров, которые бежали из плена из Норвегии, Дании и Финляндии. Содержание их в Швеции обходится дорого. Есть и спецгрузы для отправки в Москву. Прошу проявить к предложению Хардисона заинтересованность. Орн».
Орн — второй псевдоним полковника Никитушева.
В 1944 году Никитушев поддерживал контакты с помощником британского военно-морского атташе майором Флитом. Однако встречи с ним были редкими и такими же мало полезными, как и с американцами.
Шведский филиал «разведывательного клуба» союзников в 1944 году расширился. В его состав вошел прибывший в Швецию военный атташе Чехословакии майор А. Чеславка и финский военный атташе полковник Стивен.
Чеславка прибыл в Стокгольм из Лондона 28 мая 1944 года. Во время первой встречи с Никитушевым он сообщил о том, что в британской столице был сотрудником чехословацкой военной разведки, которой руководил полковник Франтишек Моравец. Чеславка сказал Никитушеву, что Моравец передавал разведывательные сведения о Германии советскому полковнику Александру Сизову, и заявил, что, находясь в Стокгольме, готов делать то же самое. В 1944–1945 годах майор Чеславка передавал Никитушеву ценные сведения, которые добывал по своим каналам.
В 1944 году, после того как Финляндия вышла из войны, Никитушев установил контакты с финским военным атташе полковником Стивеном, который передал Никитушеву документальные материалы о полном составе немецких войск в Финляндии и сообщил данные о сроках и маршрутах вывода немецких войск с финской территории.
Никитушев чувствовал себя в Стокгольме достаточно уверенно. Он не занимался сбором секретных сведений о шведских вооруженных силах, все его внимание было сосредоточено на Германии. Он вел свои дела конспиративно, умело и результативно. Контрразведка знала о контактах Никитушева с военными атташе других государств, но это не запрещалось международными законами. До окончания Второй мировой войны шведский «разведывательный клуб» позволял Никитушеву добывать необходимые сведения о Германии. Эти сведения получали высокие оценки в Центре и использовались в Генеральном штабе Красной армии.
Глава 6Спецгруппа по разведке
Провалы в работе абвера в первой половине 1944 года привели к «поглощению» этой организации ведомством Гиммлера. Адмирал Канарис был снят с поста начальника военной разведки. Полковника Гелена, хорошо разбиравшегося в обстановке, Гитлер назвал сумасшедшим. Подчинение абвера ведомству Гиммлера было стратегической ошибкой Гитлера, который хотел усилить контроль за деятельностью всех структур военной разведки и повысить эффективность ее работы. Но этого не произошло. Более того, абвер потерял самостоятельность и был ослаблен. Тем не менее возможности немецкой военной разведки все еще были достаточно высоки, в начале 1944 года они смогли точно установить дату и час начала операции по высадке экспедиционных англо-британских сил на северном побережье Франции.
На восточном направлении деятельность немецкой военной разведки была не столь результативной. Накануне решающих сражений 1944 года абвер не смог добыть сведения о том, что же может произойти на центральном участке советско-германского фронта.
В том же 1944 году советская разведка наращивала свои усилия по добыванию достоверной информации о противнике и прогнозированию его возможностей ведения войны против СССР. Расширялись и возможности по сбору сведений о противнике на территориях, все еще находившихся под контролем немецких армий. Происходило это за счет увеличения количества добровольных и бескорыстных помощников — иностранцев, желающих как можно быстрее избавиться от гитлеровских наместников, гауляйтеров и контролировавшихся ими органов власти. Вторая причина этого явления, несомненно, заключалась в победах Красной армии на советско-германском фронте. Эти победы побуждали многих европейцев, стремившихся избавиться от оккупации германских войск, оказывать Советскому Союзу различную помощь. В Стокгольме, например, по инициативе общества «Швеция — СССР» был создан Комитет помощи русским детям. Комитет возглавляла врач Ада Нильссон. Члены комитета собрали 100 тысяч крон, часть из которых была передана посольству СССР для приобретения медикаментов. Вторая часть направлена Центральному комитету помощи детям Ленинграда[294]. И таких примеров было много. Европейцы увидели в Красной армии ту единственную силу, которая могла оказать им реальную помощь в избавлении от немецких захватчиков, и потому старались всячески помогать Советскому Союзу. Некоторые иностранцы сознательно шли на сотрудничество с советской разведкой, часто передавая ей ценные сведения о фашистской Германии.
Военная разведка направляла в Генеральный штаб информацию, в которой освещались практически все вопросы, касающиеся германских вооруженных сил, их состояния и боевых возможностей, производительности германской военной промышленности, состояния духа германских солдат и офицеров. Сведения военной разведки учитывалась при разработке планов операций войск Красной армии на северном и южном участках советско-германского фронта.
Весьма важные сведения о противнике добывали и другие советские разведывательные службы — разведки Наркоматов внутренних дел и военно-морского флота.
Обстановка на фронтах изменялась быстро. Приближалось время открытия союзниками второго фронта в Европе. Советские войска готовились к решающим сражениям. В этих условиях ценность достоверных разведывательных сведений резко возрастала. Повысились и требования к оценке добытой информации, их обобщению, анализу и разработке прогнозов, приобретающих стратегическое значение. В таких военно-политических, военно-экономических и военно-технических прогнозах, готовящихся для Ставки ВГК, необходимо было полностью исключить какие-либо ошибки или просчеты. Поэтому по указанию И. В. Сталина была создана специальная группа по разведке, действующая при Генеральном штабе. Спецгруппа, созданная на основе приказа наркома обороны, действовала с 18 апреля 1943 года. В приказе указывалось, что для совершенствования «системы агентурной разведки на временно оккупированной территории СССР при начальнике Генштаба создается группа командиров с задачей обобщения и анализа поступающих данных о противнике всех органов разведки и контрразведки НКО, НКГБ, НКВМФ, управления «СМЕРШ» и партизанских штабов». Работу группы было поручено возглавить генерал-полковнику Ф. И. Голикову. Основные документы, которые готовились офицерами группы, направлялись И. В. Сталину, В. М. Молотову, начальнику Генерального штаба и членам Государственного комитета обороны.