После декабрьского 1943 года совещания в Государственном комитете обороны Ставка ВГК поставила перед военной разведкой задачу: усилить наблюдение за переброской немецких войск на советско-германский фронт. К решению этой задачи были подключены резидентуры военной разведки, действовавшие во Франции, Швеции, Болгарии, Великобритании и других странах. В январе 1944 года в Центр стали поступать конкретные данные о передвижении германских войск по европейским странам в направлении Восточного фронта.
11 января 1944 года Сталин утвердил предложения Жукова и 12 января подтвердил свое решение директивой Ставки ВГК, предусматривавшей нанесение встречных ударов фронтов под основание Корсунь-Шевченковского выступа, вершина которого доходила до самого Днепра.
20 января начальник ГРУ генерал-лейтенант Ильичев направил Сталину, Жукову и Антонову донесение, в котором докладывал, что «371-я пехотная дивизия и дивизия СС Nоrdland переброшены на Восточный фронт». В донесении, со ссылкой на достоверный источник, также сообщалось о больших затруднениях с переброской немецких войск на южном участке советско-германского фронта из-за возросшей активности и эффективности действий советских разведывательно-диверсионных групп и партизан, а также из-за слабой пропускной способности румынских железных дорог. Мешали им и временная оттепель, и раскисшие дороги. Немцы опаздывали с концентрацией войск на южном участке советско-германского фронта. Назрел решительный момент.
В январе 1944 года диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан, зачитывая официальные сводки «Совинформбюро», неоднократно сообщал о том, что на советско-германском фронте ведутся «бои местного значения». На самом деле войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ватутина и 2-го Украинского фронта — генерала армии И. Конева производили скрытную перегруппировку и готовились к операции на Корсунь-Шевченковском выступе. Цель операции — окружить и уничтожить 1-ю танковую и 8-ю армии противника, входившие в состав группы армий «Юг».
Перегруппировка советских войск происходила в полной радиотишине — все рации командующих армий, командиров корпусов и дивизий молчали, все приказы передавались в письменной форме. Немецкая радиоразведка недоумевала. Специальная группа немецкой военной разведки абверкоманда-101 под командованием подполковника Лингарда безуспешно пыталась добыть сведения о том, что происходит в войсках 1-го Украинского фронта. Абвергруппа-102, собиравшая сведения о 2-м Украинском фронте[306], также не смогла ничего узнать о состоянии войск генерал-полковника Конева. Когда же немецкие разведчики разобрались в том, что происходит перед фронтом группы армий «Юг», было поздно. Морозной ночью 24 января 2-й Украинский, а через сутки и 1-й Украинский фронты начали боевые действия. Советские войска с востока и запада обрушили мощные удары на противника. Ватутин 5 февраля взял Ровно и повернул на юг, к северному течению Днестра. Замысел Ставки был реализован — группа армий Манштейна рассечена на две части. Северная оборонялась между Припятскими болотами на севере и Карпатами на юге. Южная часть была блокирована. В начале марта Коневу удалось отрезать 1-ю танковую армию немцев от 4-й танковой.
Противник оказывал упорное сопротивление, но оно было сломлено. 28 января передовые отряды двух советских фронтов замкнули кольцо окружения. Блестящая по замыслу операция, в основе которой лежал несомненный полководческий талант Г. К. Жукова, умело и своевременно использовавшего данные советской военной разведки, проводилась точно по плану Ставки ВГК.
9 февраля Жуков доложил Сталину: «По показаниям пленных, за период боев в окружении войска противника понесли большие потери. В настоящее время среди солдат и офицеров чувствуется растерянность, доходящая в некоторых случаях до паники.
По данным разведки, окруженный противник сосредоточил главные силы в районе Стеблев — Корсунь-Шевченковский. Видимо, противник готовился к последней попытке прорваться навстречу танковой группе, наступавшей на М. Боярку…
8 февраля в 15.50 наши парламентеры через командующего стеблевским боевым участком полковника Фукке вручили ультиматум окруженному противнику…»
Противник ультиматум отклонил. Атаки немцев со стороны внешнего кольца окружения не принесли им никаких результатов. 17 февраля с немецкой группировкой, попавшей в окружение, было покончено. В плен было захвачено около 19 тысяч немецких солдат и офицеров, 73 тысячи уничтожено.
25 марта Гитлер вызвал Манштейна в Оберзальцбург и обвинил его в создании «неблагоприятной ситуации, в которой оказалась группа армий»[307]. Манштейн, успешно командовавший немецкими танковыми армиями в начале войны, был отстранен от командования войсками в России. Командующим группой армий «Юг» был назначен генерал Модель.
После окончания Великой Отечественной войны фельдмаршал Манштейн оправдывался: «Дважды я пытался добраться до ударных групп. Оба раза, однако, моя легковая машина безнадежно застревала в грязи. Каждый день погода менялась, снежные метели перемежались с оттепелью. Снова подтвердилось, что советские танки при передвижении по снегу или размокшей почве превосходят наши танки по своей проходимости, потому что у них более широкие гусеницы…»
Погода была одинаковой и для советских, и для немецких солдат. Поражение Манштейна и немецких войск объяснялось другими причинами. Солдаты и командиры Красной армии в начале 1944 года уже превосходили противника по силе духа и уровню ратного мастерства. Советская военная разведка лучше справилась со своими задачами, нежели сотрудники абвера. Своевременно добытые военными разведчиками сведения о противнике помогли правильно оценить его способности, замыслы и резервы. И в этом был скрыт главный секрет успеха советских армий на южном участке советско-германского фронта в январе — феврале 1944 года. Этот успех создал предпосылки для организации и проведения крупнейшей операции Великой Отечественной войны — операции «Багратион».
Весной 1944 года на всех участках советско-германского фронта, протяженность которого составляла более трех тысяч километров, продолжались упорные бои. Гитлер ожидал наступления весны с большим нетерпением. Он полагал, что русская распутица и бездорожье неизбежно остановят наступление войск Красной армии. И это даст вермахту возможность основательно подготовиться к летней кампании 1944 года. Перед германской военной разведкой была поставлена серьезная задача — выявить вероятные планы советского командования на германском фронте. Абвер во главе с адмиралом Канарисом искал пути ее решения. Эти же проблемы решал и полковник Рейнхард Гелен[308], начальник 12-го управления (Иностранные армии Востока) германского Генштаба, и подчиненные ему аналитики. Гелен в своих анализах использовал всю военно-политическую информацию, которой располагали германские разведывательные службы.
31 марта Гелен подписал очередной обзор положения на «Deutschen Ostfront» и составил прогноз развития стратегической обстановки на Восточном фронте. Он получился неутешительным. Вывод, к которому пришел Гелен, гласил — неизбежно резкое ухудшение соотношения сил Германии и противостоящей коалиции. Силы и боевые возможности Красной армии возрастают, американцы и англичане готовятся к высадке экспедиционных войск на севере Франции. Возможности Германии и вермахта сокращаются.
Прочитав этот доклад, Гитлер раздраженно крикнул, что Гелену самое место в сумасшедшем доме.
В эти первые весенние дни 1944 года в Европе, в Северной Африке, на Дальнем и Ближнем Востоке, а также в Юго-Восточной Азии происходили ожесточенные сражения стратегического характера, о которых адмирал Канарис и полковник Гелен знали больше, чем Гитлер и его генералы. Интенсивность сражений достигала порой максимального предела. Главными противниками на этих фронтах были советская и немецкая военные разведки. Здесь же действовали, решая свои задачи, военные разведки США и Великобритании.
Немецкая разведка, выполняя задания вермахта, делала все возможное, чтобы выявить основные замыслы советского военного командования. Об усилении деятельности всех структур абвера шла речь на совещании руководителей основных оперативных подразделений германской военной разведки в Баден-Бадене, которое в начале 1944 года проводил адмирал В. Канарис.
Глава 4Секретная конференция в Вашингтоне
Приблизительно в это же время в Вашингтоне состоялось другое секретное совещание, в котором принимали участие американские и британские военные разведчики. Какие же вопросы обсуждались в столице Соединенных Штатов? Учитывая то, что на британской территории экспедиционные войска союзников готовились к операции «Оверлорд», предусматривавшей форсирование Ла-Манша и открытие второго фронта в Европе, можно было бы предположить, что руководители военных разведок
США и Англии совместно со своими лучшими специалистами обменивались разведывательными сведениями о германской армии и военно-морских силах Третьего рейха. Однако такое вполне обоснованное предположение оказалось бы ошибочным. Военные разведчики США и Англии, вопреки логике и обстановке на фронте, обсуждали не возможности германских вооруженных сил в Западной Европе и Атлантике, а боевой состав и возможности Красной армии.
Конференция началась 31 января и продолжалась восемь дней. Первые четыре дня участники обсуждали стратегию и тактику боевых действий войск Красной армии. В ходе обмена мнениями были рассмотрены возможности батальонов Красной армии из различных родов войск.
Пятый и шестой дни конференции были посвящены вопросам организации частей и соединений Красной армии. В течение седьмого дня коллеги обменялись сведениями и своими оценкам