Ожидаю ваших прямых указаний по этим вопросам. Если мы не будем отвечать американцам в самом начале организации взаимодействия с ними, едва ли можно будет рассчитывать на благоприятное отношение американцев к нам. Шарапов».
Генерал Шарапов был прав, в Москве его мнение было учтено. Начальник военной разведки Ильичев приказал передать донесение начальнику специальных заданий Генерального штаба Красной армии генерал-майору Н. Славину с просьбой доложить его генералу армии А. Антонову. По донесению Шарапова было принято конкретное решение, в соответствии с которым начальник американской разведки в штабе Европейского театра военных действий генерал Сайберг получил необходимые ему ответы.
Через несколько дней в офис генерал-майора Шарапова прибыл начальник разведки ВВС Великобритании вице-маршал Инглис. После встречи с английским разведчиком Шарапов докладывал в Центр:
«Во время встречи с вице-маршалом Инглисом были обсуждены:
— мероприятия командования немецких ВВС накануне открытия второго фронта;
— скорректированы британские и наши оценки общей производительности немецких авиастроительных заводов, определены заводы, подлежащие бомбардировке и уничтожению…»
В ходе встречи начальник разведки английских ВВС интересовался нашими данными о том, можно ли ожидать от немцев применения нового вида оружия, которое способно оказать решительное влияние на ход войны или операции «Оверлорд».
В первой половине 1944 года обмен сведениями между представителями разведслужб США и Великобритании, с одной стороны, и советской военной разведкой — с другой, имел одну существенную особенность. Американские и английские разведчики ничего не сообщали представителям советской военной разведки о своих планах открытия второго фронта. Однажды генерал-майор А. Васильев, заместитель Н. Харламова, доложил в Центр, что представители союзников ничего не говорят о подготовке операции «Overlord». Из Центра пришел однозначный ответ: «Мы по своим войскам ничего конкретного союзникам не даем, за исключением пунктов продвижения, поэтому и не можем требовать этого от них. Обмен разведывательными сведениями идет только по войскам противника. Главный Директор».
Указание Ильичева было продиктовано соображениями сохранения все той же бескомпромиссной военной тайны. Никто — ни в Москве, ни в Лондоне, ни в Вашингтоне — не мог гарантировать, что конкретные сведения о действиях войск союзников или Красной армии не окажутся, в случае обмена такой информацией, доступны агентам германской разведки.
Союзники, как стало известно уже после окончания Второй мировой войны, сосредоточили на Британских островах 1-ю и 3-ю американские, 2-ю английскую и 1-ю канадскую армии. В общем силы вторжения состояли из 39 дивизий: 20 американских, 14 английских, 3 канадских, 1 французской и 1 польской. Дополняли их 12 отдельных бригад. 2876 тысяч человек, из них 1533 тысячи американцев, должны были постепенно пересечь Ла-Манш, нанести удар по немецкой группировке в северной Франции и войти в Европу. Возможно, навсегда.
В обеспечении операции «Overlord» должны были принять участие 10 859 боевых бомбардировщиков и истребителей. Для переброски воздушно-десантных войск планировалось использовать 2316 транспортных самолетов. Операцию обеспечивали 6939 кораблей и судов различных классов и типов, в том числе: 7 линейных кораблей, 24 крейсера, 2 монитора, 104 эсминца и фрегата, 14 флотилий тральщиков, большое число боевых катеров различного предназначения[328]. «Властелин» действительно собирался продемонстрировать всему миру свою военную мощь.
Силы вторжения были объединены в 21-ю группу армий. В нее входили американская 1-я армия под командованием генерала О. Бредли и английская 2-я армия, возглавляемая генералом М. Демпси. В дальнейшем планировалось создать еще одну (12-ю) группу армий, которую должен был возглавить генерал О. Бредли. Верховным главнокомандующим экспедиционными силами союзников был назначен генерал армии Д. Эйзенхауэр. Под командованием Эйзенхауэра были тысячи солдат и офицеров, превосходно обученных и экипированных. В их распоряжении были почти все виды самой современной по тем временам боевой техники. Командовал группой армий, готовившихся к высадке на французское побережье в Нормандии, британский фельдмаршал А. Монтгомери.
Ранним утром 2 июня вице-адмирал Харламов, наспех позавтракав и разместив небольшие походные кейсы в багажнике «бьюика», вместе с помощником выехал из Лондона, предварительно захватив в одном из кварталов британской столицы помощника начальника имперского Генерального штаба бригадного генерала Файербресса. Втроем они направились на юг, в Портсмут, где на рейде находились британские военно-морские силы и десантные корабли, приготовившиеся к операции «Оверлорд».
Харламов был недоволен тем, что в спутники ему навязали именно Файербресса. Адмирал знал, что Файербресс предвзято относился к Советскому Союзу и к сотрудникам советской военной миссии, в каждом из которых видел советского шпиона. Британский генерал явно переоценивал объемы британской помощи Советскому Союзу.
В пути до Портсмута Файербресс был спокоен, корректен и ненавязчив. Но Харламов в каждом жесте британского генерала, в каждой его любезной улыбке на морщинистом лице видел неприязнь и недоверие.
В Портсмуте у пирса Харламова ждал катер, присланный с крейсера «Мавришес», который был одним из флагманских кораблей вторжения. Командир крейсера контр-адмирал Питерсон радушно встретил Харламова, разместил во флагманской каюте, показал крейсер, дал четкие объяснения взаимодействия американских и английских сил, которым предстояло участвовать в операции «Властелин».
2 июня 1944 года в 19.30 корабли покинули портсмутский рейд. Была низкая облачность. Море штормило, но не столь сильно, чтобы повлиять на ход операции. Более того, штормовая погода была хорошим прикрытием для кораблей союзников, пересекавших Ла-Манш. Немцы не ожидали, что в таких условиях англо-американцы решатся на вторжение. Элемент внезапности был достигнут. Несмотря на то что немецкая разведка добыла сведения о предстоящем вторжении, она не ожидала, что переброска войск начнется в такую погоду.
Авиационного прикрытия кораблей вторжения не было — Эйзенхауэр и Монтгомери решили, что использование авиации на первом этапе операции может преждевременно раскрыть замыслы союзников. Авиация в конце мая сбросила на позиции немцев во Франции, Бельгии и Голландии тысячи тонн бомб различной мощности.
Корабли должны были прибыть к подходной точке фарватера в районе высадки 5 июня в 01.40. Однако из-за низкой облачности над французским побережьем авиация не могла обеспечить поддержку и прикрытие десанта. Высадку отложили на 24 часа. Корабли совершили дополнительный маневр, чтобы в точно указанное время выйти в назначенный район.
Ранним утром 6 июня Харламов находился на мостике с командиром крейсера Питерсоном, командовавшим колонной британских кораблей.
Над кораблями вторжения, силуэты которых проступали сквозь утреннюю дымку, проносились английские тяжелые бомбардировщики. На небольшой высоте барражировали эскадрильи истребителей, прикрывавших морскую армаду союзников. Артиллерийские орудия уцелевших немецких береговых батарей открыли огонь по кораблям, приближавшимся к Нормандии. Вспоминая этот ответственный момент операции, Харламов писал: «В воздухе послышался зловещий посвист снарядов. Кое-где встали гигантские фонтаны воды.
— Ну, адмирал, — с волнением заметил Питерсон, — началось самое интересное.
Не успел он проговорить, как в полумиле за кормой шлепнулось в воду несколько снарядов. Вторая серия легла в нескольких кабельтовых прямо по курсу. Справа от нас языки пламени лизали борт транспорта, откуда неслись дикие крики.
— Как вы думаете, адмирал, куда упадет следующий снаряд?
— Думаю, прямо в середину крейсера, — ответил я. — Поверьте, я был когда-то неплохим артиллеристом. Они пристрелялись…
Питерсон бросился к телеграфу.
— Право руля, — рявкнул он.
Крейсер круто повернул вправо и неожиданно вздрогнул всем корпусом: метрах в семидесяти за кормой взвился столб воды. Питерсон молча взглянул на меня и вытер лоб платком…»[329]
Корабли приближались к французскому берегу, откуда доносился грохот разрывов авиационных бомб. Английские самолеты усиленно пробивали путь войскам вторжения. К 07.00 британская авиация нанесла сильнейший удар по прибрежной зоне. На позиции противника практически одновременно было сброшено около 4200 тонн 100-фунтовых бомб. Кроме того, самолеты сбрасывали рулоны металлизированной бумаги, что нарушало работу немецких радиолокационных станций. Этот метод активно использовала германская бомбардировочная авиация во время ночных налетов на Лондон и другие британские города. В марте 1944 года Харламов докладывал в Центр: «Нашей системе противовоздушной обороны следует учесть следующие особенности тактики последних ночных налетов немецких самолетов на Лондон.
1. Для создания помех в работе радиолокаторов в системе контроля и управления огнем зенитной артиллерии и ночными истребителями немцы сбрасывают пучки металлической бумаги по 350 полосок, каждая длиной 800 миллиметров и шириной 20 миллиметров. Часть английских радиолокаторов старой конструкции не приспособлена для борьбы с такими помехами и практически лишается возможности вести точный огонь зенитной артиллерии или наводить свои истребители на противника. На экране радиолокатора при сбрасывании пучков этой бумаги с самолетов образуется число индексов, подобных индексу самолетов, равное числу сброшенных пучков бумаги.
Систему радиолокаторов, не приспособленных к борьбе с металлической бумагой, англичане предлагают для поставки нам и умалчивают о наличии новых типов радиолокаторов, на которые указанная бумага не действует.
2. Немцы имеют на бомбардировщиках специальные установки, которые позволяют определять приближение истребителей противника. Это позволяет бомбардировщику своевременно начать маневр, состоящий из полета по горизонтальной спирали, что весьма затрудняет отыскание его ночными истребителями.