В январе 1945-го в отношениях между Вашингтоном и Москвой опять назрело похолодание. Подобное состояние отношений между СССР и США уже возникало в 1943 году. Тогда, накануне Курской битвы, на советско-германском фронте сложилась тяжелая для Красной армии обстановка. Советский Союз нуждался в помощи англо-американцев и надеялся, что они наконец-то откроют второй фронт. Но этого не произошло.
Красная армия сражалась против гитлеровских войск под Курском, не рассчитывая на помощь союзников. Потери были большие. Сталин распорядился отозвать советских послов М. М. Литвинова и И. М. Майского в Москву[346].
Нормализовать отношения с Рузвельтом Сталин решил во время подготовки к Тегеранской конференции. В иранской столице в конце ноября 1943 года Сталину удалось добиться взаимопонимания с союзниками. На Тегеранской конференции Рузвельт и Черчилль более определенно обещали советскому руководителю открыть второй фронт в конце мая 1944 года.
Лучше поздно, чем никогда…
1 января 1945 года Сталин, отвечая на раздраженное послание Рузвельта по поводу будущего Польши, сообщал американскому президенту: «Я весьма сожалею, что не сумел убедить Вас в правильности позиции советского правительства по польскому вопросу… Тем не менее я надеюсь, что события убедят Вас, что Польский национальный комитет все время оказывал и продолжает оказывать союзникам, в частности Красной армии, важное содействие в борьбе против гитлеровской Германии, в то время как эмигрантское правительство в Лондоне вносит дезорганизацию в эту борьбу и тем самым помогает немцам…» [347]
В конце своего послания Сталин поздравил Рузвельта с Новым годом и пожелал ему «здоровья и успехов».
Черчилль, приютивший в Лондоне польское эмиграционное правительство на время войны, как и Рузвельт, рассчитывал, что близкие к нему польские политики возвратятся в Варшаву и возглавят правительство этой страны. О планах Черчилля в отношении Польши подробно сообщал в Центр резидент советской военной разведки в Лондоне генерал-майор Скляров.
В первых числах 1945 года английские солдаты тоже гибли в Арденнах. Черчилль получал ежедневные сводки о ходе боевых действий. Безмолвные цифры потерь тревожили Черчилля до такой степени, что он на время забывал о своих любимых сигарах.
5 января Рузвельт позвонил британскому премьер-министру…
В Берлине впервые за последние годы рождественские праздники не пахли баварскими сосисками и пивом, к чему немцы привыкали десятилетиями. Это раздражало берлинцев больше всего. Гитлер, ободренный наметившимся успехом на Западном фронте, мог бы сосредоточить силы вермахта и сбросить войска англо-американцев в океан. Но он не спешил активизировать боевые действия. У Гитлера были замыслы новых операций, которые, как он полагал, могли бы задержать продвижение войск Красной армии к Берлину. В январе 1945 года он думал о том, как найти компромисс с англичанами и американцами, чтобы создать единый фронт против большевиков. Это изменило бы, как считал Гитлер, не только ход войны, но и ход истории. О своих замыслах фюрер не сообщал даже ближайшим фельдмаршалам, опасаясь преждевременной утечки этих сведений. Он уже неоднократно убеждался в том, что советская разведка добывала данные о самых секретных планах операций вермахта на Восточном фронте. В результате германские войска терпели сокрушительные поражения под Сталинградом, Курском и в Белоруссии. Поэтому Гитлер, размышляя о будущем в новогоднюю ночь 1945 года, задумал мощный контрудар на южном фланге советско-германского фронта, в Венгрии, без нефти которой германская армия сражаться не могла. Новая операция представлялась ему под кодовым наименованием «Грей». Для ее проведения предстояло тайно перебросить с Западного на Восточный фронт 6-ю танковую армию СС, в составе которой было более 600 танков новых моделей…
В Москве 31 декабря 1944 года уже говорили о предстоящей победе над Германией. Из данных военной разведки в Ставке Верховного главнокомандования и Генеральном штабе знали, что на пути советских войск стояли две группировки противника: группа армий «Центр» и группа армий «Северная Украина» общей численностью около 6 миллионов человек. Тем не менее Сталину было доложено, что для разгрома немецких армий и взятия Берлина потребуется всего 45 суток…
6 января 1945 года И. В. Сталин получил от Черчилля неожиданное послание. Британский премьер-министр просил советского Верховного главнокомандующего активизировать действия Красной армии на Восточном фронте. Они должны были ослабить натиск немцев на Западе и спасти от разгрома англо-американские войска.
Сталин пригласил к себе начальника Генерального штаба А. М. Василевского. Выслушав его доклад о планах проведения ближайших наступательных операций, Верховный главнокомандующий спросил, реально ли в связи с тяжелым положением войск союзников в Арденнах досрочно начать Висло-Одерскую операцию. Василевский не дал ответа. Он попросил время для дополнительного изучения обстановки на центральном участке советско-германского фронта и проведения дополнительных расчетов.
В Генеральном штабе в срочном порядке были проведены новые расчеты и внесены изменения в планы боевых действий. Силы пяти разведывательных отделов фронтов провели дополнительные оперативные мероприятия, направленные на уточнение количества войск и боевой техники противника, сосредоточенных в первую очередь на Висло-Одерском направлении.
От разведывательных отделов фронтов поступили новые данные о противнике и системе его оборонительных сооружений, которые были тщательно изучены и учтены. Результаты окончательных расчетов Василевский доложил Сталину. После этого Ставка ВГК приняла решение — начать наступление на Висле и в Восточной Пруссии досрочно, 12–14 января 1945 года. Союзникам нужно было помочь…
Обстановка в Арденнах усложнялась. Англо-американцы несли тяжелые потери. Рузвельт вновь позвонил в Лондон. Черчилль сообщил ему, что направил в Москву для переговоров своего маршала Теддера[348], заместителя Главнокомандующего союзными экспедиционными силами. Теддер должен был добиться встречи со Сталиным и рассказать советскому Верховному главнокомандующему, в какой обстановке оказались англо-американские войска.
Маршал Теддер прибыл в Москву и в первой половине дня 15 января был принят Сталиным. Во второй половине того же дня Сталин сообщил президенту США: «Маршал Теддер производит самое благоприятное впечатление…»
Далее Сталин информировал Рузвельта: «После четырех дней наступательных операций на советско-германском фронте я имею теперь возможность сообщить Вам, что, несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развертывается удовлетворительно. Весь центральный фронт, от Карпат до Балтийского моря, находится в движении на Запад. Хотя немцы и сопротивляются отчаянно, они все же вынуждены отступать. Не сомневаюсь, что немцам придется разбросать свои резервы между двумя фронтами, в результате чего они будут вынуждены отказаться от наступления на Западном фронте. Я рад, что это обстоятельство облегчит положение союзных войск на Западе и ускорит подготовку намеченного генералом Эйзенхауэром наступления…
Что касается советских войск, то можете не сомневаться, что они, несмотря на имеющиеся трудности, сделают все возможное для того, чтобы предпринятый ими удар по немцам оказался максимально эффективным»[349].
Американский президент высоко оценил самоотверженный акт советского политического руководства, которое приняло решение начать операцию на Восточном фронте раньше срока, с тем чтобы не дать Гитлеру реализовать свои замыслы на Западном фронте. 18 января 1945 года Рузвельт сообщал Сталину: «Весьма благодарен за Ваше ободряющее послание от 15 января о Вашей беседе с маршалом авиации Теддером и о наступлении Ваших войск на советско-германском фронте.
Подвиги, совершенные Вашими героическими воинами раньше, и эффективность, которую они уже продемонстрировали в этом наступлении, дают все основания надеяться на скорые успехи наших войск на обоих фронтах. Время, необходимое для того, чтобы заставить капитулировать наших варварских противников, будет резко сокращено умелой координацией наших совместных усилий…»[350]
Так начался новый, 1945 год в Вашингтоне, Берлине, Лондоне и Москве…
Глава 2Как помочь «Аргонавтам»?
В годы Великой Отечественной войны военная разведка превратилась из вида обеспечения командования Красной армии необходимыми сведениями о противнике в один из факторов, использование возможностей которого позволяло советскому руководству оказывать действенное влияние на развитие отношений с англо-американцами. Сведения, добываемые разведкой, в достаточной степени отражали состояние сил германской армии, ее резервов и замыслов немецкого командования, а также, что тоже было очень важно, в значительной степени раскрывали замыслы американского и английского политического руководства.
В начале 1945 года главной задачей советской военной разведки было добывание достоверной информации о противнике, что должно было способствовать окончательному разгрому фашистской Германии. Сведения должны были способствовать принятию в Москве таких решений, которые содействовали бы продвижению войск Красной армии к Берлину, предотвращали уничтожение немцами польских, австрийских, чехословацких и других городов и промышленных объектов.
Вторая задача состояла в своевременном раскрытии замыслов союзников — США и Англии. Так было в 1943 году — в период подготовки и проведения Тегеранской конференции, так происходило и в январе — феврале 1945 года, когда Рузвельт неожиданно предложил Сталину провести очередную встречу с участием в ней английского премьер-министра. Предстоящая встреча получила в Вашингтоне и Москве кодовое наименование «Аргонавт».