– А чего это у вас тут Никита Сергеевич висит? – спрашивает он.
– Да вот, с моим зятем здоровается, – хитро отвечает теща.
Милиционер внимательно еще раз рассмотрел фотографию и, не вымолвив ни слова, ушел из квартиры.
А через два дня привезли колеса, все четыре, родные от «Волги» Иванова.
Вот так помогла фотография Василию Ивановичу. Что ж, как говорят, и на том спасибо.
«На сборы вам неделя…»
После возвращения из Бирмы Иванова оставили в центральном аппарате ГРУ в управлении информации по Юго-Восточной Азии. Однако долго он в Москве не задержался.
Как-то начальник отдела говорит:
– Василий Иванович, шеф тебя хочет видеть.
А шефом информации тогда был генерал Кореневский.
– Есть решение направить вас военным атташе в Эфиопию, – сказал генерал. – Идите в кадры, там все расскажут.
В кадрах повторили то же.
– Но у меня и двух лет не прошло с предыдущей командировки.
– Надо, Василий Иванович, – сказал замначальника управления кадров. – Подумайте, посоветуйтесь с женой. Если согласны, на сборы вам неделя.
– Как неделя? Это же новая для меня страна.
Кадровик только руками развел и поднял глаза вверх: мол, решение принято там, наверху.
В общем, согласие Иванов дал. На подготовку, к счастью, не неделя, месяц получился.
Что собой в ту пору представляла Эфиопия? Страна, конечно, слаборазвитая, но исторически у России, а потом и у Советского Союза отношения с ней сложились дружественные.
Наряду с исламом действует эфиопская православная церковь. Многие эфиопские офицеры учились в наших училищах, академиях. СССР вел строительство на территории Эфиопии. Отношения с Министерством обороны также удалось наладить.
Разведработы против Эфиопии наша военная разведка не вела, но интересы свои отстаивала, поскольку рядом всегда находились наши заклятые друзья – американцы. А они уж не упускали случая, чтобы навредить советским.
Были и другие заботы, дела, заморочки, которые, разумеется, к разведке никакого отношения не имели, но полковник Василий Иванов, как военный, военно-морской и военно-воздушный атташе вынужден был ими заниматься.
Так император Эфиопии, как командующий военно-морскими силами страны, ежегодно приглашал и принимал у себя советский военный корабль. Это был большой праздник для Аддисс-Абебы. Гремел оркестр, наших моряков восторженно приветствовали жители столицы. Император всегда лично посещал наш корабль, любил концерты, которые устраивали моряки.
Однако в 1968 году праздник был омрачен побегом нашего моряка с борта корабля. Эсминец стоял у пирса, и матрос дал деру. Часовой видел побег, но стрелять не решился, а беглец тем временем скрылся.
Самое неприятное, что случилось это в день отхода корабля. Военный атташе вместе с помощником выехали, чтобы проводить корабль, но видят – в городе матросы. Почуяв неладное, двинули быстрее на пирс. Командир корабля так и огорошил:
– Товарищ полковник, у нас беглец. Я отправил в город несколько групп на поиск, но нам уже пора отходить.
– Всех возвращайте, отходите по графику, как положено, мы это дело берем на себя, – успокоил командира Иванов.
А сам поехал к заместителю главкома военно-морских сил Эфиопии, кстати, внуку императора. Переговорил, просил оказать помощь. Потом отправился к главкому ВМФ адмиралу флота Советского Союза Горшкову. Он в составе делегации прибыл в Эфиопию и находился на территории военно-морской базы.
Было раннее утро. Порученец, завидев атташе, грудью встал на защиту начальника.
– Адмирал Горшков еще отдыхает, к нему нельзя.
Иванов тем не менее открыл дверь в покои Горшкова. Тот уже проснулся:
– Что случилось?
Атташе рассказал о беглеце, о том, что корабль пришлось отправить, а сам он уже побывал у эфиопского заместителя главкома ВМС.
– Хорошо, – сказал адмирал. – Передайте ему мою просьбу оказать помощь.
Назавтра беглеца нашли. Он оказался молодым матросом, призванным всего полгода назад. Службу нес в кочегарке, а там жара страшная, вот и не выдержал «тягот и лишений».
Однако найти-то его нашли, а как отправить на корабль? Договорились с руководством ВМС Эфиопии и отвезли на катере.
Вот и такими вопросами приходилось заниматься военному атташе.
Но тут еще полбеды: офицеры, матросы – люди военные, а если взбунтуются женщины… Какие женщины, спросите вы? Наши, советские, например с гидрографического судна ВМФ.
В 1967 году наше гидрографическое судно находилось в Индийском океане. На обратном пути вошли в Красное море, да тут началась «шестидневная» война между Израилем и арабами. Суэцкий канал закрыли. И как теперь попасть в родной Севастополь? А все ресурсы на судне – топливо, питание, вода – были строго рассчитаны на определенные дни возвращения. А вместо возвращения – дрейф в Красном море.
О таком положении гидрографы сообщили в Севастополь, оттуда телеграмма в Главный штаб ВМФ, а из Москвы в Аддис-Абебу – секретная депеша: военному атташе полковнику Иванову обратиться в Главный штаб эфиопской армии, договориться о поставке на судно топлива, воды, пищи, а главное, провести беседу с личным составом судна, успокоить их. А там пол-экипажа – женщины, которые несколько месяцев без берега, без семьи, без мужей.
Василий Иванович еще молодым лейтенантом узнал, что означает в таком положении беседовать с женщинами. В 1942 году, когда ехал он со своей маршевой ротой на юг, был назначен начальником эшелона. На Кубани остановились. Женщины, кубанские казачки, окружили вагон:
– Дай, начальник, солдатиков хоть на часок…
Сначала просили, потом на приступ пошли. Караульные едва солдат успевали оттаскивать от разъяренных баб. Тогда он еще подумал про себя: «Вот он, трибунал мой, разбегутся солдаты, ищи их потом по хатам, теплым постелям, под боком у казачек».
К счастью, эшелон вскоре тронулся в путь. Иначе несдобровать ему.
Теперь вот опять, через двадцать с лишним лет, уговаривать подобных казачек. Но приказ есть приказ. А человек он военный. Первым делом поехал в эфиопское минобороны, потом – на военно-морскую базу. Местные моряки выделили топливо, воду, питание. Встретился с экипажем судна. В основном солировали женщины. Они хотели к семье, домой, к мужу, детям. Выслушал. Объяснил, что топливом вскоре заправят, продукты загрузят, и отправится судно в обход Африки, по Индийскому, Атлантическому океанам, домой. Другого пути нет.
Экипаж согласился с доводами военного атташе, успокоились и женщины.
Так что забот у военного атташе СССР в Эфиопии было достаточно.
…В 1967-м командировка полковника Василий Иванова успешно завершилась. Он возвратился в Москву, в центральный аппарат ГРУ.
После двух зарубежных поездок теплилась надежда, что теперь подольше задержится на Родине, поработает в Центре, тем более опыта ему было не занимать. Но жизнь распорядилась иначе.
В 1970 году Василия Ивановича направили в Китай. С уверенностью можно сказать, в тот период не было более опасного и беспокойного места для наших дипломатов.
После событий на острове Даманский и без того сложные отношения между Китаем и Советским Союзом резко обострились. Страну покинули семьи наших дипломатов. Во время отправки, на аэродроме, сотрудники посольств различных стран устроили живой коридор, по которому проходили жены и дети советских дипломатов, укрываясь от беснующейся толпы китайцев. Многие дипломаты проявили большое мужество, спасая своих коллег из СССР. Так французский посол, сам рискуя попасть под удары, стоял в оцеплении, создавая живой коридор.
В этот день был жестоко избит военный атташе Советского Союза.
Сюда, в Центр, из Китая каждый день приходили сообщения одно тревожнее другого. Василий Иванович читал эти материалы и прекрасно осознавал всю сложность обстановки. Только вот не догадывался, что вскоре именно ему предложат возглавить аппарат военного атташе при посольстве СССР в Пекине.
Однако за год до этого будет у него командировка, по времени не продолжительная, но очень напряженная, ответственная и запомнившаяся на всю жизнь.
Василий Иванович оказался первым советским представителем, разумеется, неофициальным, который встретился с молодым лидером ливийской революции Муамаром Каддафи через несколько дней после его прихода к власти.
«Специальный посланник»
1 сентября 1969 года в Ливии произошел военный переворот. Он стал большой неожиданностью для США и Великобритании. Хотя американские и английские войска размещались на ливийской территории не один год и их спецслужбы, казалось, держали все под контролем, в первый день осени подразделения ливийской армии без особого сопротивления захватили важнейшие правительственные учреждения, военные объекты и места расположения сил национальной безопасности и полиции.
Король Идрис I был свергнут и провозглашена Ливийская Арабская Республика.
«Полностью захваченный врасплох дипломатический мир, – напишет потом известный ливийский историограф Ф. Мускат, – с напряжением и нетерпением хотел узнать, кто будет новым руководителем… и какой политике они будут следовать».
На подобные вопросы желали знать ответы и в Советском Союзе. Тем более что ответы эти были крайне важны для Москвы.
Ведь Соединенные Штаты Америки и Британия и после объявления Ливии независимым соединенным королевством в 1952 году не собирались выпускать эту страну из своих цепких когтей.
Муамар Каддафи, выступая по случаю 1-й годовщины революции в 1970 году, так охарактеризует положение в Ливии: «Англия начала играть судьбой нашей страны, навязав нам марионеточную власть и провозгласив ложную независимость. Она посадила на престол своего ставленника, который опирался на американские и английские военные базы».
В Москве хорошо помнили и так называемую доктрину Эйзенхауэра, в которой Президент США призывал поставить барьер «коммунистическому проникновению» на Ближний Восток и в Северную Африку. США были готовы помогать арабским странам, но в обмен на их отказ от связей с СССР.