явно не готов. Самое обидное, что в подобной ситуации от него ничего не зависело. Но это произойдет потом, а пока он активно работал, набирался опыта.
«Было трудно. Там ведь никогда не можешь быть спокойным, – рассказывает Александр Сергеевич. – Приходит как-то в аппарат советника доброжелатель. Приглашает, мол, давай встретимся. Ну, что ж, давай. Договорились назавтра вместе пообедать.
Когда я зашел в ресторан, где он ожидал меня, понял сразу что-то здесь не то. Доброжелатель пришел заранее, занял место лицом к входу, а меня решил усадить к входу спиной. Деваться некуда. Сел.
Он говорит: „Я пообещал советнику передать сборник военных контрактов“. А это толстенная книга, в которой расписаны все оборонные контракты американских фирм. Что и говорить, вещь ценная. Но чувствую, это чистой воды подстава. Сейчас возьмут тут и повяжут. Говорю: „Ну, раз ты пообещал советнику, сам и передай, ему будет приятно. А мне как-то не с руки“.
После встречи поехал к резиденту. Им уже был полковник Виктор Новаш. Доложил. Тот одобрил мои действия, но в то же время с сожалением сказал, мол, хорошо бы все-таки достать этот свод контрактов.
Пришлось очень активно поработать, чтобы и самому не подставиться, и гроссбух достать».
Помнится, после того как сборник контрактов оказался в руках Калинина, он почти всю ночь ксерокопировал его. «Весь запас бумаги „сожрал“ в аппарате советника», – смеется Александр Сергеевич.
Тем временем 1970 год перевалил свой экватор. Прошло лето, прошелестела осень. Однажды вечером Калинина вызвал к себе руководитель разведаппарата. Судя по выражению лица начальника, лейтенант понял: что-то случилось. Без долгих предисловий резидент спросил:
– Александр Сергеевич, помнишь Петрова? Вместе на курсах учились?
– Да как не помнить. Общительный парень, спортсмен, лыжник. Выпускник Военного института иностранных языков. Я, правда, с ним в друзьях не ходил, но знал прекрасно.
– Вот и он тебя прекрасно знал, – горько усмехнулся Новаш. – Сбежал Петров к американцам. Предателем оказался.
Калинин помнил, что по окончании курсов Петрова направили в Индонезию, в аппарат военного атташе. Там он и сдался американцам.
Александра Сергеевича предупредили, попросили быть осторожнее и, разумеется, запретили оперативную работу. А вскоре пришел приказ: откомандировать лейтенанта Калинина на родину в распоряжение управления кадров Главного разведывательного управления.
29 декабря 1970 года Александр Сергеевич вместе с семьей возвратился в Москву. Как узнал позже, многих его сокурсников отозвали из-за границы, уволили из военной разведки. Калинину можно считать повезло, его оставили, однако он стал невыездным на долгих десять лет.
Потом он часто размышлял над этим странным словосочетанием «невыездной разведчик». Прежде и представить себе такого не мог. А теперь в подобном качестве предстояло работать.
Москва: две пятилетки
Калинин вернулся в свое родное 1-е направление. В этот период шел обмен партийных документов. Ему, как возвратившемуся из зарубежной командировки, партбилет надо было получить в ЦК КПСС на Старой площади. Правда, в политотделе ГРУ сказали, что ему сразу выдадут новый партбилет. Но перед получением, как и положено, должна была состояться предварительная беседа.
«На беседу я попал к заместителю начальника политотдела Васильеву, – вспоминает Александр Сергеевич. – Он так мягко стелил: „садитесь, рассказывайте, как трудились в Штатах? Изучаете ли партийные документы?“ – „Да, у нас партучеба, проводим семинары“. „А вот с материалами июльского пленума ЦК КПСС по аграрной политике знакомы?“ И начинает задавать вопросы. Вскоре становится понятно, что я не очень знаком с решениями пленума по аграрной политике.
„А вот 23 декабря вышло постановление ЦК и Совмина „Об улучшении правовой работы в народном хозяйстве“. Что скажете?“ А что сказать, 23-го я срочно укладывал чемоданы и собирался на Родину. До постановления ли тут?
Заместитель начальника политотдела укоризненно качает головой: „Надо бы изучить, устранить пробел“.
Не успеваю возвратиться к себе в направление, впереди меня бежит дурная слава: Калинин не знает партийных документов. Получаю выговор по партийной линии, правда без занесения. В резидентуры летят телеграммы, все готовят папки с партдокументами. Вот так на моем примере политотдел показал, как надо изучать решения ЦК.
Потом, когда из США возвратился наш резидент Новаш и я с ним встретился, он признался: „Нам такого фитиля вставили, Александр Сергеевич“».
Вот таким было начало у Калинина после того, как он ступил на родную землю. Но, как говорили тогда в шутку: «Выговор не чахотка». И он взялся за дело. А дело это имело свои особенности.
Назначили Калинина экспертом при председателе объединения. Должность хорошая, солидная, но, как бы это поточнее выразиться, не очень подходящая под его характер. Его ведь определили «под крышу» не для того, чтобы он почивал на лаврах, а работал. А для тесного общения с заказчиками надо иметь соответствующую возможность делать эти самые заказы. То есть вести конкретное, деловое общение с представителями промышленности. И тогда Александр Сергеевич убедил руководство объединения, оставив его в должности эксперта, назначить также заместителем директора фирмы по работе с зарубежными странами.
Кто-то даже пошутил тогда над ним, мол, хочешь еще один хомут? Пожалуйста. Так, в сущности, и было. Однако, как признался в беседе со мной полковник Калинин, он прекрасно понимал: вряд ли завербуешь толкового агента, если будешь работать с ним только на честном слове. Нужен еще один весомый аргумент – конкретное дело.
Правда, когда Александр Сергеевич «влез» в работу фирмы, понял, что надо в корне менять и политику закупок. Прежде они занимались только розницей, например приобретали за рубежом видеомагнитофоны. Никто не скажет, что это не нужный товар. Но все-таки по большому счету это мелочовка.
А вот, к примеру, закупка оборудования для организации космической связи Белый дом – Кремль или уже в ту пору компьютеризированной системы организации движения судов в проливе Находка, это, как говорят, совсем другой коленкор. Иной уровень отношений. Да, ответственность велика. Это тебе не сотня «видиков». Однако волков бояться, в лес не ходить – так рассуждал Калинин. И оказался прав.
В ходе работы, общения с зарубежными бизнесменами, заключения контрактов нарабатывались нужные связи, укреплялись знакомства, столь необходимые не только в «крышевой», но и в разведывательной деятельности.
«Работа интересная, – признается Александр Сергеевич, – но на износ. Была одна зарубежная фирма, не будем называть ее по имени, хоть с тех пор прошло сорок лет. Долго мы к ней не могли подобраться. Она изготовляла прекрасное оборудование связи. Но подойти к ней было невозможно и на пушечный выстрел. Тем не менее удалось найти тропинку к этой фирме. Мой агент в Германии вышел на доверенное лицо на родине, тот на своего человека в США… В общем, цепочка из нескольких специалистов в разных странах. Комплект аппаратуры состоял из семи приборов. Каждый из них оказался столь ценен, что я сразу же, а не через полгода-год, получил семь оценок особой важности, а потом еще и медаль „За боевые заслуги“».
Ценные контакты нарабатывались годами. Надо было уметь поладить как с зарубежными бизнесменами, так и со своими родными «спецами» из Министерства машиностроения, промышленных средств связи, судостроения. Как разведчику, ему важно было совместить несколько параметров – понять, в чем нуждается наша промышленность, оценить свои возможности, получить заявку от ВПК и, самое сложное, выполнить ее.
Не хвалясь можно сказать, что Александр Калинин всегда был в тройке лучших, наиболее результативных оперативных работников своего направления.
Нельзя забывать и еще одно обстоятельство: это были 70-е годы прошлого века. Все, кто общался в ту пору с иностранцами, находился, скажем так, под присмотром Комитета госбезопасности. И офицеры военной разведки не исключение. А уж тот, кто работал постоянно с иностранцами, и подавно. Как, например, Калинин. «Там ты работал под чужой контрразведкой, а тут под своей», – улыбается Александр Сергеевич.
С годами «топтуны», конечно, попривыкли к нему, пригляделись, а поначалу не успеет он со своим знакомым иностранцем присесть в ресторане «Националь», как глядишь, официант тащит столик, ставит, и садятся рядом с ними соглядатаи с пивом и постными физиономиями. Как бы ни был психологически подготовлен, на нервы действует.
Да, две пятилетки в Москве Александр Сергеевич прослужил мощно, с полной отдачей. В 1977 году у него было десять оценок «особой важности». Результат, надо сказать, очень высокий. Но здоровье пошатнулось. В 1978-м он попал в госпиталь. Сложнейшая операция, полтора месяца на больничной койке. А когда восстановился, его ждала новая, более сложная и ответственная работа – подготовка к Олимпиаде-80. Прекрасно помнит совещание у первого секретаря Московского городского комитета партии Виктора Васильевича Гришина и его обещание, ежели какой срыв, партбилет на стол.
Калинин тогда отвечал за закупки оборудования для нашего телевидения. Сколько нервов и сил было потрачено. Казалось, все рассчитали, продумали, закупили табло, а оно не встает. Кто-то «умник» дал команду увеличить трибуны на один ряд.
Но самое обидное, вложив столько трудов в обеспечение Олимпиады, Александр Сергеевич ее так и не увидел. Накануне пришел приказ – убыть в длительную командировку в Непал.
Что ж, приказ для человека военного свят. Да и засиделся он в Москве. Правда, духовная столица мира, как нередко называют Непал, это не та страна, где можно развернуться как эксперту торгового советника, так и разведчику. Но он прекрасно понимал, у американцев хорошая память, а ему важно провериться. Как сказал один из его начальников, «главное, чтобы командировка прошла без замечаний, а там посмотрим…» Ну что ж, сказано – сделано.