В этот раз я даже не стану делать себе замечание, потому что это единственное слово, которым я могу обозначить все свои чувства к Алисе: боль, гнев, разочарование, обиду и даже некое подобие печали — по времени, впустую потраченному на человека, который его не заслуживал.
— Простите, — как-то рвано говорю я, обращаясь к преподавателю, потому что внезапно начинаю задыхаться. — Можно мне уйти?
Речь к нему всё ещё не вернулась, поэтому он просто кивает: видимо, решил, что у меня припадок или что-то в этом роде.
Хватаю свои вещи, как попало закидываю их в рюкзак и пробкой вылетаю в коридор; там на мгновение прислоняюсь спиной к стене, потому что пару секунд мне нужно отдышаться. Всё-таки, подобное поведение не для меня, после родителей мой организм тяжело переносит насилие.
Когда дыхание худо-бедно приходит в норму, я отлепляюсь от стены и бреду куда-то вперёд, а после перехожу на бег, потому что тишина пустынных коридоров неожиданно начинает давить на мою психику.
— Нина! — слышу за спиной оклик Егора.
Оглядываться не хочу, потому что мне хочется побыть хоть немного одной.
Добегаю до главного входа, выхожу на улицу, и ноги автоматически несут меня в сторону парковки прямо к машине Макса; уже от одного её вида мне почему-то становится легче и спокойнее. Не только человеческая душа, но и работа его мозга — потёмки.
Проходит примерно семь минут, прежде чем я слышу знакомую поступь позади себя; прикрываю глаза и жду, пока Макс подойдёт достаточно близко, чтобы я могла вдохнуть его уверенности.
Когда его руки опускаются на мою талию, я тут же забываю о том, что только что пережила.
— Егор меня сдал? — спрашиваю.
Макс трётся щекой о мою щёку.
— Он, между прочим, порывался со мной пойти, — тихо отвечает парень.
— Ты его в живых хоть оставил? — с нервным смешком спрашиваю, помня о том, что Макс — невероятно ревнивый.
— Вроде трепыхался, когда я уходил, — подыгрывает он, но тут же разворачивает меня к себе. — В чём дело, детка? Только не говори, что это связано с Алисой…
— Я дала ей пощёчину прямо на паре, — на одном дыхании выпаливаю я.
Лицо Макса вытягивается от удивления.
— Ты ударила её?
Хм, вроде же на русском разговариваю…
— Да.
— Посреди пары?
Господи, ну чего он так тормозит?
— Да.
Макс широко улыбается.
— Моя девочка. — Прижимает меня к себе, и я чувствую, как внутри разливается приятное тепло. — Что она сказала?
— Как обычно ничего хорошего, — вздыхаю. — Говорила о том, какой ты у меня плохой.
Парень усмехается.
— Всего лишь плохой? Я достоин, по меньшей мере, звания засранца.
— Только не со мной, — качаю головой и заглядываю ему в глаза. — Меня ты любишь.
Мне кажется, или лицо Макса начинает светиться?
— Безумно люблю.
Прежде чем я успеваю среагировать, его губы накрывают мои — слишком напористо и грубо, чтобы я могла нормально соображать. Макс заставляет меня пятиться назад, и через пару шагов я упираюсь спиной в правое крыло его машины. Это его любимое занятие — загонять меня в угол, из которого у меня лишь один выход — в его объятия. И я ныряю в них с головой, потому что по-другому уже просто не могу.
— У меня есть идея, — хрипит Макс, когда наконец отлепляется от меня и тянется за телефоном.
Несколько минут он с кем-то переписывается, не комментируя, после его губы расплываются в улыбке, и он снова прижимает меня к машине.
— У тебя паспорт с собой?
Озадаченно смотрю на парня: я всегда ношу с собой практически все документы — на всякий «пожарный».
— С собой. А что?
— Ты доверяешь мне, детка? — спрашивает он таким тоном, что кроме слова «да» в голове больше никаких вариантов. Но и произнести это вслух не могу — язык не слушается — поэтому просто киваю. — Тогда поехали со мной.
Мои брови удивлённо ползут вверх — прогулять пары? — но я всё же позволяю ему усадить себя в машину и даже пристегнуть ремень безопасности, хотя его руки больше скользят по моему телу, чем действительно пристёгивают ремень. Пока Макс садится в салон, в моей голове проскальзывает мысль о том, что преподаватели не особенно удивятся, заметив моё отсутствие: Сергей Николаевич уже наверняка рассказал всем о моём «невменяемом» состоянии…
Максим уверенно ведёт машину по городскому асфальту, а я пытаюсь представить, куда он меня везёт.
— Я знаю, что это делается по-другому… — виноватым голосом нарушает тишину Максим. — Но даже если ты скажешь «нет» — я потащу тебя силой.
Куда это он тащить меня собрался?
— В ЗАГС, конечно, — ухмыляется он, и я понимаю, что снова думаю вслух. — Нас распишут прямо сейчас.
Кажется, от грохота моей челюсти глохнут даже космонавты на МКС.
— Это как?
Вот только так получается у меня выразить свои мысли.
— У Кирилла там тётка работает, она всё устроит. — Ну, теперь понятно, с кем Макс переписывался… — Так что? «Да», или мне уже можно доставать верёвку и связывать тебя?
Как ни стараюсь, сдержать улыбку не получается.
— Зачем спрашивать, если ты для себя уже всё решил?
— Выражение твоего лица говорит о том, что ты согласна, — довольно мурлычет парень. — Сейчас заскочим за кольцами, и можно двигать.
Дальнейшие сорок минут просто выпадают из моей жизни; в себя прихожу лишь, когда улыбчивая женщина говорит известную всем фразу «Объявляю вас мужем и женой», но до меня всё равно не доходит, что это реальность, а не сон. Даже когда Макс — теперь уже на правах мужа — жадно целует меня, в моей голове стелется сплошной туман.
— Я люблю тебя, детка, — шепчет он тихо, сжимая моё лицо в ладонях.
— И я тебя люблю, СуперМакс, — глухо, но искренне отзываюсь в ответ.
Парень довольно ухмыляется.
— Ты теперь моя.
Выдыхаю и позволяю себе беспечно улыбнуться.
— Я итак была твоей.
— Да, но зато теперь тебе просто так не исчезнуть из моей жизни.
Макс вновь набрасывается на мои губы, сминая их в болезненном, но таком желанном поцелуе, и я просто теряю себя.
Нины Воскресенской больше нет — она канула в небытие вместе со своей прошлой жизнью.
Вопреки моим ожиданиям, домой мы не едем, а возвращаемся в универ, потому что успеваем на последнюю пару; Макс при этом всю дорогу загадочно улыбается и бросает на меня многозначительные взгляды, отчего я начинаю дрожать.
Правда, когда его машина тормозит на парковке, и я слышу звук блокировки дверей, который уже стал своеобразной традицией в наших отношениях, всё же не сдерживаюсь от вопроса.
— А роспись в самом деле была так необходима?
Вообще-то, я была счастлива получить ещё одно доказательство тому, что Макс меня действительно любит, просто думала, что это мне придётся уговаривать его узаконить наши отношения до уровня нормальной семьи, а тут такое… Учитывая, через что прошли мы оба в процессе взросления, получить предложение от парня — пусть и не традиционно, но тем приятнее — было для меня за гранью фантастики.
— А без неё мой подарок на день рождения не возможен, — всё так же загадочно улыбается парень.
Вот теперь я совершенно сбита с толку… Какое отношение свадьба имеет к основному подарку, который так хочет получить от меня мой СуперМакс? Здесь что-то не сходится. Разве предложение — не тот самый подарок, который он хотел?
— Что ты задумал? — спрашиваю в лоб.
Макс берёт в руки мою правую, на которой кольцо, и нежно целует безымянный палец.
— Скоро узнаешь.
От его голоса по телу бежит табун мурашек, а мозг лихорадочно пытается подобрать возможные варианты, но ничего путного так и не приходит в голову.
Прежде чем разблокировать дверь, Макс смотрит на меня таким взглядом, что единственное моё желание сейчас — растечься жаркой лужицей на коврике в его машине.
— Кстати, раз уж мы женаты, нет необходимости блокировать каждый раз двери, — глухо бормочу я.
Парень довольно скалится.
— А мне нравится смотреть, как ты испуганно вздрагиваешь каждый раз, как раздаётся этот щелчок.
Мои губы сами собой растягиваются в улыбке.
— Это не честно. У меня не получается застать тебя врасплох.
Макс подаётся вперёд, и его губы замирают в миллиметре от моих.
— Зато у тебя неплохо получается сводить меня с ума.
Это просто невыносимая пытка, поэтому я сама сокращаю расстояние и впиваюсь в его губы: вот сейчас я была бы очень даже не против прогулять пары.
Вновь резкий стук по капоту; поворачиваю голову и натыкаюсь на улыбающиеся взгляды друзей Макса.
— Они знают, где мы были? — спрашиваю.
Макс качает головой.
— Только Кир.
Мы выходим из машины, и Макс обнимает меня за талию.
— Где это вы были, друзья-товарищи, что ваши физиономии так довольно светятся? — словно он не в курсе, спрашивает Кирилл.
Соколовский берёт своей правой рукой мою правую руку и демонстрирует всем наши кольца.
Брови парней настолько высоко взлетают вверх, что я начинаю переживать, чтобы их глаза не покинули черепную коробку. Только Ксения, кажется, приятно удивлена.
— Вот молодец, Максим, не тянул лямку, как некоторые… — притворно ворчит девушка, хотя этот наигранно недовольный тон никак не вяжется с её улыбающимися глазами.
— Не понял? — хмурится Кирилл и поворачивает жену к себе лицом. — Это кто лямку тянул? Да я вообще не собирался жениться на ком бы то ни было, так что считай, тебе повезло!
Парни начинают потихоньку отмирать.
— Ну, ты и свинтус! — кривится Костя. — Тоже мне, друг называется… Как ты мог нас на роспись не позвать?
— Да ну нахрен! — одновременно с ним восклицает Лёша и закатывает глаза к небу.
— Ну вот, а я-то побухать надеялся… — ворчит Егор.
— Куда тебе бухать, Ёжик, — смеётся Макс. — Твоя Оля и так на тебя как на врага народа смотрит!
Егор что-то пробурчал и отвернулся, а я незаметно пихнула Макса локтем под рёбра: разве можно так друзей изводить? Бедный Егор и так хмурый ходит, а Макс ему соль на рану сыпет…