От надвигающегося дождя я чувствую сонливость. Под монотонное пищание сканера выкладываю на кассу покупки и быстро лезу в карман за телефоном, потому что он снова звонит.
Черт!
От разочарования закусываю губу.
— Да, — зажимаю трубку между ухом и плечом.
— Как проходит полет? — бодрый голос отца фонтанирует энтузиазмом, чего нельзя сказать обо мне.
— Нормально, — собираю продукты в пакет.
— Мне тут посоветовали хорошую автомастерскую, — сообщает он. — Если ты не имеешь возражений, я отгоню им твою красавицу.
— Что за мастерская? — спрашиваю равнодушно.
— Приличная, — отвечает он. — И берут недорого.
Мой отец не из тех людей, которые отлично приспособлены к жизни, поэтому такое рвение кажется мне странным. Он даже к врачу самостоятельно записаться не в состоянии или купить себе новую одежду. Я выбираю для него одежду сама. С доставкой до самого порога, в зависимости от того, в каком городе нашей страны он в тот момент находится.
— Ты уверен? — настаиваю, выходя из магазина.
— Абсолютно!
Сгрузив пакет в корзинку на руле, настороженно раздумываю пару секунд. Я готова сдаться, ведь мне совсем не хочется лишний раз смотреть на то, что стало с моей машиной. От этих мыслей в душе шевелится неприятный осадок с таким мерзким привкусом, что хочется его выплюнуть.
— Ладно… хммм… — соглашаюсь. — Просто держи меня в курсе.
— Обязательно, — салютует он и кладет трубку.
Удивленно смотрю на свой телефон, но через секунду мне на щеку падает капля мелкого дождя.
Отстегнув велосипед, вывожу его на дорогу и набрасываю на голову капюшон.
Воздух пахнет осенью, а когда добираюсь до дома еще и шашлыками, потому что за забором соседнего дома проходит пикник.
Шум голосов и музыка слегка раздражают, ведь весь смысл моей поездки заключался в том, чтобы побыть от людей подальше.
Подобрав у калитки упавшее с ветки яблоко, бросаю его в корзину и иду к дому.
Ступеньки старого крыльца скрипят под ногами, когда поднимаюсь на него, пристроив велосипед у перил.
Через час начинает темнеть, и, закутавшись на диване в плед, я бездумно пялюсь в свой ноутбук. На экране сырой бизнес-план рекламного агентства, которое я планирую создать при поддержке своего отца. Я никогда не занималась рекламой напрямую, но год назад получила диплом по маркетингу, и больше не хочу пылить его в шкафу.
Убрав с колен ноутбук, вышагиваю по комнате в огромных вязаных носках.
Если расстояние должно притуплять влечение, то у меня все наоборот.
Я не могу не думать о том, где он сейчас. О том, с кем он сейчас. У него не самая простая работа, и не самая безопасная, судя по тому, что однажды он получил по лицу. У него есть оружие, и его выдают не для красоты. Все это собирается в груди клубком чувств, от которых, знаю это, меня не спасет никакое расстояние.
Если я искала повод сдаться, то это он и есть.
Рухнув на кровать, понимаю, что хочу вернуться в город.
Третья за утро чашка кофе окончательно убивает аппетит. Добавив еще сахара, размешиваю его ложкой и обращаюсь к своей собеседнице:
— Я не требую ответа прямо сейчас. Но постарайся решить хотя бы к следующей неделе.
С Ниной мы вместе учились на заочном курсе по маркетингу. Она моя ровесница, у нее отличные мозги и она мать-одиночка с трехлетним малышом на руках, так что вовлеченность и заинтересованность в любой работе у нее на высшем уровне.
Я предложила ей должность PR-директора в своем рекламном агентстве. Я присмотрела подходящий офис для аренды, но в ближайшее время не смогу позволить себе еще каких-то сотрудников, поэтому мне нужен один, но такой, на которого я могла бы положиться. Нам придется все делать самим, именно поэтому я предлагаю ей большой процент от всех проектов, которые будет вести она.
Нина — брюнетка с пышными формами, и это как раз тот случай, когда пышкой быть идет. У нее очень свежее и женственное лицо, и она хорошо за собой ухаживает. Не знаю, почему ей не везет с мужчинами, но ведь не мне быть для нее психоаналитиком. Бардак в моей личной жизни — худший пример для подражания в ее случае.
Отпив кофе, она сосредоточенно смотрит в стол.
У нее есть “стабильная” работа секретаря на одном из городских предприятий, и то, что я ей предлагаю, для человека со стабильной работой выглядит как авантюра. Тем не менее я бы хотела, чтобы это была она. У меня на примете есть еще пара человек, но именно с ней я связалась в первую очередь. Может быть, я просто хочу дать ей шанс что-то поменять в своей жизни, ведь проигрывать и тащить ее на дно вместе с собой я не собираюсь. Я собираюсь получить из рук нашего мэра статуэтку “Предприниматель года”. Бесполезная штуковина, но мне она пригодится, потому что чужой успех притягивает людей, как магнит.
— Гхм… — говорит Нина собранно. — Я никогда не занималась привлечением клиентов. Здесь у меня нет опыта.
— Для этого опыт не нужен, — заверяю ее. — Но в любом случае, на первых этапах я буду искать клиентов сама. Мы просто будем делить их между собой для работы, потому что одна я с таким потоком не справлюсь.
— Ожидается поток? — спрашивает заговорщически.
— Не говори “гоп”, — пожимаю плечом.
— Это очень крутое предложение, — вздыхает она. — Но мне нужно подумать.
— Конечно, — смотрю в окно, за которым город поливает серый дождь. — Я подожду.
Мы на пятом этаже торгового центра. В кафе, которое мне нравится, потому что тут уютно и безлюдно. Здесь можно поговорить без посторонних глаз, и кофе у них отличный.
Помолчав, Нина спрашивает:
— Как у тебя дела?
Переведя на нее глаза, я не вижу в вопросе подвоха. Может, поэтому она мне и нравится. Еще в нашу первую встречу, Нина показалась мне очень приятной, но я слишком отвыкла обсуждать свои “дела” с кем-то, кроме своего отца или матери. Для матери у меня набор очень упрощенной информации. Она никогда не совала нос в мою жизнь, потому что была занята собственной, а сейчас эта дистанция стала нормой, что устраивает нас обеих. У нее есть сын от второго брака, с которым мы отлично общаемся. Сейчас он поступил на первый курс университета, так что проблем у матери хватает.
Что касается Нины, она задала мне слишком сложный вопрос, чтобы вдаваться в правдивый ответ.
— Хорошо, — улыбаюсь. — А у тебя?
— По-разному, — отмахивается. — Ты замуж еще не вышла?
— Нет, — бормочу, поправляя волосы. — А ты?
— Нет, — понимающе улыбается она.
Замолкаем, и я допиваю свой кофе, снова глядя в окно.
Не думаю, что она меня понимает. Эта тема задевает одну из моих внутренних струн. Ту, которая звучит, как орущая в трубе кошка. Раньше эта струна была просто раздражающей, а теперь она натягивает мои нервы, и мне хочется ее перерезать.
Я уже три дня в городе, но единственный человек, которого я жажду увидеть больше всех других, продолжает упорно молчать. Это нагоняет на меня отвратительную хандру, потому что я знаю — мы не сможем балансировать в таком состоянии вечно.
Моя жизнь превратилась в какое-то поле чудес, на котором один день без Стрельцова идет за три. Будто от него у меня химическая зависимость!
Если я приду к нему сама, мне придется бросить к его ногам все свои знамена. Я уже не знаю, чего боюсь больше — впустить его в свою жизнь или когда-нибудь его потерять. Вокруг себя я видела крушение такого количества отношений, что вообще перестала в них верить.
Я не сомневаюсь — Глеба не волнуют чужие примеры. Этот человек не тратит свое время на то, чтобы оглядываться на других. На капризы тоже не тратит, поэтому, когда лежащий на столе телефон начинает звонить, я даже не удивлена, черт возьми!
Глядя на экран, я напрягаюсь с головы до пят.
Знаю — если господин Стрельцов звонит мне сам, это значит, что меня ожидает очередной раунд противостояния его железобетонным “яйцам”, по которым, кажется, больше никогда не позволю себе топтаться. Одного раза мне было достаточно, чтобы понять — сделать это еще раз он не позволит. В нем есть гордость, и это та часть его характера, которая влечет меня, как и все остальные
Схватив со стола телефон, быстро говорю:
— Извини.
Встаю из-за стола и выхожу из кафе, давая себе секунду на то, чтобы успокоить волнение.
— Да? — отвечаю на звонок.
— Нужно поговорить, — коротко говорит Стрельцов.
— Обожаю разговоры, — тяну сладким голосом.
— Где тебя забрать? — не реагирует.
Спокойствие в его голосе проецируется на меня в перевернутом виде. Когда он такой спокойный, это значит, что у него все под контролем. Когда у него все под контролем, это значит, что у меня самой ни черта не под контролем.
Сжав пальцами перила ограждения, бормочу тихо:
— Прямо сейчас?
— Было бы идеально, — отзывается Глеб.
Черт…
Обернувшись, бросаю взгляд на кафе, но мне не стоит искать поддержки у пространства. Я уже не сомневаюсь в том, что мой любимый мужчина собирается загнать меня в гребаный угол, потому что, в отличие от меня, разговоры о погоде не его конек.
— Я в ТЦ… — запрокинув голову, прикрываю глаза.
— Подъеду к первому выходу минут через двадцать.
Сказав это, он кладет трубку, оставляя меня один на один с моими терзаниями.
Черный джип “вольво” тормозит напротив первого входа за секунду до того, как автоматическая дверь выпускает меня на улицу и поток встречного ветра подхватывает лежащие на плече волосы.
К своему удивлению вижу за рулем внедорожника Стрельцова.
Это неожиданность, но не настолько сильная, чтобы отвлечь меня от разглядывания его немного заросшего лица с правильными, грубоватыми и такими притягательными чертами, когда, пробежав под дождем, я забираюсь в салон машины.
— Черт… — бормочу, стряхивая с пиджака и волос холодные капли.
Подняв глаза, смотрю на водителя.
В сером свете дождливого дня его глаза выглядят зелеными и яркими. Под расстегнутой короткой кожаной курткой на нем белая рубашка, заправленная в синие джинсы, на ногах у него обычные кроссовки. Ничего, черт возьми, особенного, но в моем чокнутом понимании он выглядит горячо и невозможно сексуально.