— Я думал, ты будешь кусаться… — бормочет мне в губы.
Заглянув в его глаза, смеюсь.
В них тоже плещется веселье, и вопрос нравится ли ему все это или нет отпадает сам собой.
— Только, когда останемся наедине, — обещаю ему.
— И когда это будет? — осматривается, повернув голову.
Снова смеюсь, сползая с его шеи.
— Расслабьтесь, капитан, — мурлычу. — Это ваша свадьба.
Глава 19. Глеб
Лампочки гирлянд отражаются в воде озера, и это красиво.
Здесь вообще красиво.
Втягиваю в себя свежие запахи загородной природы и раздуваю легкие, испытывая прилив странной ностальгии. Может, это от того, что день сегодня особенный. Красивое место, и момент тоже. Все, с кем я хотел бы этот момент разделить, уже здесь. У меня таких людей не много.
— Где такие водятся? — интересуется на последок Олег, армейский товарищ, с которым вместе служили по контракту.
Протянув мне руку, смотрит на освещенную гирляндами площадку, в центре которой уже изрядно схуднувший трехэтажный торт и толпящиеся вокруг него гости.
Тихо смеюсь и допиваю в стакане виски, проглотив заодно и лед.
— В волшебной стране, — пожимаю ему руку, наблюдая, как Рита порхает вокруг торта в моем пиджаке, наброшенном на голые плечи.
Вместе с сумерками немного упала температура, но я в основном этого не чувствую. Греет виски и гуляющий в крови дзен.
— Ясно, — вздыхает друг. — Мне не светит. Ладно, бывай, — хлопает по плечу. — Поздравляю. Праздник супер получился.
— Спасибо, — отзываюсь, проводя пятерней по голове.
Я чувствуя себя голодным.
Она тоже чувствует мой голод, потому что я не спускаю с нее глаз.
Следя за каждым ее движением, как голодный волк.
Не знаю, возможно ли вообще унять этот голод, или мне маяться с ним до конца жизни.
Обернувшись через плечо, Рита ловит мой взгляд на своем затылке.
Привычка — вторая натура. Мне тридцать один, и привычек у меня выше крыши. Самая масштабная, выработанная в качестве необходимости за годы работы в отделе — всегда оставаться незаметным и не привлекать к себе внимание. Очевидно, с ней мне придется попрощаться, как и с бывшей работой. Там, где есть моя жена, оставаться незаметным нельзя, потому что сама она незаметной быть не умеет, а стало быть и я не смогу.
Вручив стакан проходящему мимо парню в фартуке, вижу, как, пересекая газон, ко мне направляется Люба. На ней свободное платье чуть выше колена и туфли на шпильках. Волосы уложены красивыми волнами на плечах и спине. Живота в таком платье у нее не видно, ее мужа поблизости я тоже не наблюдаю.
Остановившись рядом со мной, она откашливается и говорит:
— Саша пошел за машиной. Мы поедем. Я… в общем, устала. Ноги гудят…
— Спасибо, что пришли, — кладу руки в карманы брюк.
Безымянный палец холодит ободок обручального кольца.
Новое ощущение, к которому нужно привыкнуть.
Привыкнуть к тому, что я теперь женатый человек, будет не сложно. Глядя на то, как воздушная полупрозрачная юбка облегает бедра моей жены, как ветер бросает в ее лицо шелковые пряди темных волос, я понимаю, что абсолютно и бескомпромиссно счастлив.
Переведя глаза на Любу, вижу, как пытливо она всматривается в мое лицо, и хоть, объективно, она уже взрослая женщина, я бы не смог объяснить ей того, что сейчас чувствую.
Гордость и умиротворение, легкую агрессию к миру, потому что с его стороны всегда есть какая-нибудь угроза. Чувствую себя счастливым.
— Ты ее любишь, да? — тихо спрашивает она. — Ты так на нее смотришь…
— Наверное, — пожимаю плечами, не вдаваясь в подробности, которые слишком личные.
— А она тебя?
Щелкнув сестру по носу, говорю:
— Хрен знает.
— Фу, — закатывает глаза и смотрит на гостей. — Строй из себя дурочка и дальше.
Рита идет к нам, кутаясь в моем пиджаке и огибая гостей.
— Привет, — обращается к Любе.
Осторожно изучает ее лицо, переводя глаза с нее на меня.
— Привет… — бормочет та, переминаясь с ноги на ногу на своих громадных шпильках.
— Вот, — Рита протягивает ей контейнер с большим куском свадебного торта. — Бонус, как родственникам.
— Эмм… спасибо, — забрав у нее контейнер, Люба смотрит на меня и выпаливает. — С днем рождения, — посмотрев на Марго, лепечет, — Поздравляю. Все было очень круто… особенно голуби.
Последнее замечание — шутка. С голубями вышло дерьмово. Затертые следы на лацкане и плече моего пиджака тому доказательства.
Опустив голову, Марго смеется.
— Спасибо, — снова смотрит на Любу. — Уходите?
— Эмм… да. Устали… то есть, это я устала, Романову то чего уставать.
— Точно, — улыбается Рита. — Увидимся еще, да?
— Угу, — невнятно отзывается Люба. — Ну, пока… — взмахивает рукой и уносится по дорожке в сторону ворот и стоянки.
Стук ее каблуков перебивает даже легкую музыку, которую давно пустили фоном.
— Она очень милая… — тянет Марго.
— Ага, — смотрю на нее, раскачиваясь на пятках.
На щеках у нее румянец, а в черных, твою мать, колдовских глазах отражаются огни гирлянд, которые зажглись с минуту назад.
Любуюсь.
Сегодня я целовал ее раз пятьсот, но все равно голодный.
В ее глазах мелькает нечто, от чего у меня скручивает кишки. Еще один секрет, ну или тайна.
Кажется, я перестану реагировать на эту женщину только если сдохну.
— Пошли, — взяв меня за руку, тянет за собой.
Поскольку я нихрена не в курсе программы, по-прежнему нахожусь в неизвестности.
Через минуту выходим к задней ограде, где припаркован черный “рендж ровер” с водителем.
Забираемся на заднее сиденье, и Рита пристраивается у меня под боком, прижавшись к груди щекой.
После проведенного на свежем воздухе дня я должен бы чувствовать усталость, но я ее не чувствую. Тонкие пальцы ложатся на мое бедро, нос втягивает запах рубашки.
— Куда мы? — прикрываю от удовольствия глаза.
Дорога за окном подсвечена редкими фонарями. Машина выбирается на трассу, но за дорогой я перестаю следить.
— Ты меня крадешь, — поясняет Рита.
— Может наоборот? — бормочу, напрягаясь, потому что рука моей жены начинает гулять у меня на груди.
— Ты, Стрельцов, такая фифа, — запрокидывает голову, дуя губы. — Все приходится делать самой.
— Я все сделаю сам, — целую адски мягкие губы, становясь нетерпеливым. Сминаю их, обхватив ладонью изящную скулу. Завожусь от того, как она сдается, буквально обмякая в моей хватке. От нее пахнет конфетами, твою мать. От кожи, от волос. Я хочу, чтобы она пахла нашим сексом. У меня дремучии потребности.
Тачка сворачивает с трассы через пять минут и еще через пару минут начинает лихо скакать по кочкам.
Блин, где мы?
Оторвавшись от Риты, смотрю в окно, за которым абсолютная темнота.
Затихнув, возвращает голову мне на грудь.
Дорога идет через поле, но вижу впереди огни домов. Выпрямляюсь. Любопытно. Это деревня. Мне в принципе без разницы, но все же. По усыпанной щебнем улице добираемся до дома, на калитке которого цифра десять.
Выйдя из машины, проваливаюсь в тишину. У забора припаркован красный “лексус”. В домах вокруг есть свет, но не во всех.
Рита идет к калитке, в я забираю из багажника свою сумку. Это было в моих инструкциях. Собрать вещи на пару дней.
В темноте подол ее юбки, как маяк. Скрежет туфель по дорожке — тоже.
Забросив сумку на плечо, трогаюсь следом.
Марго быстро включает свет на крыльце и открывает дверь, достав ключи из кармана моего пиджака.
Чтобы не поцеловать лбом дверной косяк, пригибаюсь.
— Еще не нагрелось, — Рита вешает на крючок пиджак и сбрасывает с ног туфли, меняя те на пушисты домашние тапки.
Ставлю на пол сумки, осматриваясь.
Небольшой дом старой планировки. Мебель местами новая, но комод на кухне точно из позопрошлого века.
— Уютно, — замечаю, потирая бровь.
Остановившись посреди коридора, она поворачивается ко мне спиной и убирает со спины волосы.
— Помоги, — бросает на меня взгляд через плечо.
Сбросив туфли, подхожу к ней по разноцветному коврику.
— Еб твою мать… — смотрю на ряд микроскопических шелковых пуговиц.
Рита смеется, запрокинув голову.
— У меня есть складной нож, — кладу ладонь на ее шею и мягко разминаю мышцы, надавив на маленький выступающий позвонок.
— Уффф… — выдахает, роняя голову на грудь.
Ощущение от нежной кожи под пальцами будят во мне похотливого мудака.
Здесь так тихо, что кроме нашего дыхания ни звука больше не слышу.
Осторожно развернув ее на места, толкаю лицом к стене. Интуитивно упирается в нее руками. Перестает дышать на секунду, потом с выдохом упирается в стену лбом.
Блять. Как же это заводит.
Ее тоже.
Вжимаю ее тело собой в стену. Бедрами давлю на ее бедра и, согнувшись, кусаю между шеей и плечом. Присев на корточки, откидываю вверх юбку платья, открывая себе вид на загорелые стройные ягодицы и ноги в белых тонких чулках. Целую ягодицу, от отцепляя чулки от пояса и стягиваю вниз белый кружевные трусики, открывая себе еще более охеренный вид.
Рита издает невнятный всхлип, толкаясь навстречу моим пальцам.
Растираю влагу между ее ног. В ответ ее бедра дрожат, с губ слетают тихие стоны.
Выпрямившись, распускаю ремень и выдергиваю его из петлиц. Расстегнув ширинку, отодвигаю ее колено в сторону своим и вхожу осторожно, как только могу, но уже в тот момент, когда она обнимает собой мой член, быть цивилизованным нехера не получается. Шумно врезаюсь в нее, получая в ответ стоны. Разворачиваю ее к себе и набрасываясь на губы с жадным поцелуем.
Ее ногти царапают затылок. Запрокинув голову, делает рваный вдох.
— Блин… — хриплю. — Ты что, плачешь?
— Пффф…
— Рита… — целую ее мокрые щеки, глажу по голове. — Девочка моя любимая. Больно?
Тряхнув головой, она обматывает руки вокруг моей шеи и целует мое лицо в ответ.
Нихуя не понимаю!
Сжимаю ее в руках, напряженный, как кол.