… Кроме Бруно потеряли мы всех наших троих киборгов убитыми. Ну или может, раненными тяжко — но они так все и остались на нейтралке. Да и чорт с ними. Сергу руку штыком прокололи — Мари его вон бинтует, вроде неплохо у нее это выходит. Серго улыбается, шутит — помирать не собирается, и вроде даже пальцами шевелит — значит, остается в строю. У Коли отстрелена мочка уха — он весь в крови и страшно ругается. Но это ерунда, это мелочи.
Пятая атака уже не напрягает. Выдохлись валашцы. Перегорели. Тем более что у нас вообще радость — притащили нам из тыла «средство усиления» Нет, не пулемет, где уж там. Ротную пушку, полуторадюймовую пукалку. Точнее даже не пушку, а гранатомет, гладкоствольный. Такой же, как ручной, только что заряды раза в полтора больше и раза в три мощнее. Потому стрелять могет только с упора в землю. Уродливая конструкция. Вроде итальянских минометов, разве что однозарядный. И кроме мин — картечь есть. Точнее даже сказать, нам в основном картечь и притащили в ящиках перепуганные новобранцы без винтовок. Виске, не долго думая, спихнул сие могучее орудие в наше отделение, поступив по тому же принципу, что и я с обучением покойных киборгов. Приказал я Боре командовать в остальном, сам с Колей потащил ставить этот Колоссаль на ближайшей готовой позиции, в эдакой имитации ДЗОТа, защищавшей разве что от шрапнели и вороньих какашек. Только успели установить и вскрыть ящики с патронами — как и началась атака. По всему фронту ее встретили пушки, где-то и вроде нашей с Колючим Большой Берты, а местами и серьезнее, видать, у командования жареный петух таки грянул, и жопа перекрестилась. Доставили усиление с тылов. К пятой-то атаке. Глядишь, к вечеру и резервы подтянут.
А атаку на нашем участке мы просто расстреляли картечью с двухсот метров. Вынесли начисто не меньше четверти нападавших, благо тем приходилось скапливаться, протискиваясь через проходы в колючке. Когда они дрогнули и начали отходить, попробовал кидать в них смешные оперенные бомбочки. Жалкое вышло зрелище. Может, по лошадям эти гранаты еще как-то, а так… А вскоре и вправду пришло подкрепление и наконец-то мы смогли отправиться жрать. Чудо-пушку бросил прямо на месте, крикнув безусому сержанту, командовавшему сменившим нас пополнением, что мол вон там — есть пушка, пользуйтесь, если что — и ушел. Все, не мои проблемы — я жрать хочу.
За прошедшие две недели мы вымотались просто вусмерть. Нас пополняли уже дважды — сначала отделением того самого безусого сержанта, поймавшего шальную пулю в лоб, в ночной атаке — на которую мы даже и не вылезли, забив преогромнейший болт, и забаррикадировав вход в блиндаж от греха. А утром обнаружили в окопах замерзших и голодных пополненцев, сбившихся как овцы вокруг единственного погибшего в эту ночь — своего командира. Это пополнение сточилось в ближайшие же дни, почти полностью, в перестрелках, атаках и отражении атак, при обстрелах. Своих я берегу, и сам берегусь — иначе, зачем нам присылают это свежее мясо? Из моих парней только Боря ухитрился словить шрапнельную пулю в спину, но он вскоре вернется в строй, ошивается пока в тылу, в госпитале. Встретил там Бруно, тот еще проваляется прилично, если вообще не спишут по здоровью. Им там обоим крупно повезло — валашцы притащили какую-то огромную пушку, по осколкам говорят — восьмидюймовую, но больно уж какую-то мощную, и начали садить по тылам — и рядом с палаткой, где как раз были Боря с Бруно, лег фугасный снаряд. Палатку просто сдуло, приложив Борю стойкой. А в госпитале происшествие оценили неоднозначно — с одной стороны сразу на полсотни раненых стало меньше — с другой стороны минус три санитара и столько всякого добра, да и палатки чинить пришлось. Этот чортов Валашский Длинный Том постоянно наводит тоску по всей обороне — артиллеристам никак его не удается нащупать, а его чемоданы перепахивают наши позиции пусть и бессистемно и неприцельно — но больно уж разрушительно. Вчера буквально взорвали форт номер четыре — солидное каменно-бетонное укрепление, с батареей из двух шестидюймовых гаубиц на тумбах. Жахнули тремя снарядами в течение получаса, и как назло, все три — точно в форт. После третьего попадания грохнуло внутри укрепления, так, что даже мы, в трех километрах, почувствовали сотрясение, поднялось огромное серо-желтое облако — и осталось от форта номер четыре только месиво камня. Прилетало и просто по позициям — чаще всего бесполезно, но угнетало понимание того, что даже наш блиндаж в восьми метрах под землей — не спасет, этой же землей и придавит, если в нас, или даже просто около, близко, жахнет такая дура.
В добавок ко всему зарядили дожди — это сдерживало атаки валашцев, но и мы сами, вылезши раз по приказу атаковать, завязли в грязи и попали под шрапнель, тогда-то и получил свою пулю Боря. В блиндаже уже стоит по щиколотку воды, в траншеях уже выше щиколотки, и не вода, а жидкая грязь. Лето кончилось совсем, и если мы тут так и останемся — пережить зиму смогут не только лишь все.
Второе пополнение из пятерых солдат — досталось нам перед «решающим штурмом». Артиллерия молотила по валашцам уже третьи сутки, и, по слухам, им удалось уничтожить громобой валашцев. Впрочем, об этом уже не раз рассказывали, а потом прилетал новый чемодан. Да и, в основном, восьмидюймовки и минометы садили по укреплениям, разрывы вставали весьма эффектные, но как там с эффективностью — непонятно, проверят на наших тушках, насколько точны были пушкари. На четвертый день канонада прекратилась, и нам приказали через час идти в атаку.
Однако, никуда идти не пришлось. Валашцы, как только стихла наша артиллерия, открыли ураганный огонь, всеми тяжелыми орудиями, какие у них оставались. За час они высыпали на нас столько, сколько раньше — за неделю.
Мы с дедами как раз напивались чаем перед атакой, оставив наверху пополнение. Обстрел начался внезапно, как летний дождь — только что была тишина, и вдруг — не слышно ничего, все ходуном ходит, блиндаж, такое впечатление, раскачивается весь, сверху падают потоки песка, потом погасли лампы, у входа заорал кто-то из первого отделения. Запахло земляной сыростью, навевая неприятные ассоциации с могилой. Через какое-то время восстановили освещение, и выяснили — что нас замуровало в блиндаже. Началась паника, пришлось даже мне пальнуть в потолок с нагана, чтоб унять солдатню. Послал Колю проверить запасной выход-шахту, но наверх не вылезать. Оказалось, цел пока запасной выход, и сразу все немножко успокоились. Только кто-то довольно громко молился, чтобы не засыпало и этот выход. Я приказал залить печку, благо воды полно — засыплет дымоход, и угорим мы моментально тут. Отобрал у Вилли лампу, обошел блиндаж, посмотрел — нет, ничего, еще держится. Вентиляцию проверил — тянет пока. Сверху затягивает удушливый дым от взрывчатки, пока немного, терпимо. Ничего, жить будем некоторое время.
Окончился налет так же внезапно, как и начался. Тут же погнал всех наверх — мало того, что приказ никто не отменял, так после артналета валашцы могут и сами в атаку пойти. Очень хотелось вылезти первому, нахрен из этого чортова подземелья, но не положено. Мари отказалась подниматься без меня, она все это время за мной моталась, как котенок за кошкой, в темноте вцепилась мне в руку и не отпускала. Только когда обошел блиндаж, убедился, что все вышли — то ее отправил наверх и сам следом.
Наверху отчаянно воняло сгоревшей взрывчаткой, свежей землей, гарью, дерьмом и кровищей. И вскоре выяснилось сразу несколько новостей. Во-первых — наступление уже отменили. Во-вторых — точно в окоп, где сидели, перекуривая перед атакой, мои новички — прилетела пятипудовая бомба. Она же нам и козырек на вход обрушила. Ну а новичков просто розовым туманом по окрестностям рассеяла. Ну а под финиш прибежал ко мне посыльный от ротного. Гэрт в краткой записке сообщал, что ввиду гибели всех сержантов и лейтенанта Виске, я временно назначен командовать взводом.
Вот так вот. Тяжелый снаряд, как сказали потом саперы, скорее всего неисправный — прошел через толщу земли, и рванул прямо в блиндаже взводного. Был бы исправный — рванул бы раньше. Хоронить было нечего, да и незачем — просто поставили знак на краю провала, обозначавшего место бывшего блиндажа.
Глава 13
Похоже, я все же заполучил эту гадость, окопную стопу. Как взводному, мне пришлось мотаться теперь по траншеям, чуть не по колено в жидкой грязи, и вечно мокрые ноги начали преть. Уже пришлось сократить маршруты до минимума — просто больно ходить. Подошва стала бледная, рыхло-водянистая какая-то, и вся в трещинах что ли, в пузырях как от мозолей. Высыхает — болит страшно, а намочишь — опять болит, и потом еще болит. А не ходить нельзя. Взводный — самая собачья работа. Везде глаз нужен. Тем более что взвод усилен, зато и участок нам увеличили. Правда что, и артиллерии нам подкинули. Теперь у нас аж две полуторадюймовки, оказавшихся вполне сносными, при стрельбе картечью, орудиями, и одна маленькая ракетница. Это теперь моя любимая игрушка — Гэрт приказал выстреливать не меньше трех ракет в день, беспокоящим-отвлекающим, вызывая ответный огонь. Пулять из ракетницы — просто прелесть. Напомнило чем-то стрельбу из ЭсПэГэ — только тут еще интереснее — орудие спереди прикрыто щитом, и не от пуль, а от выхлопа ракеты. Ощущения, если сам стреляешь — непередаваемые, как об стену горох, а со стороны вообще непонятно — выстрелила, или взорвалась вся нахрен. Так что теперь три раза в день я пуляю по ракете в сторону врага, стараясь попасть в намеченные мной вражеские огневые точки, и тут же укатываем установку в укрытие. Благо лафет с колесами у нее вполне пушечный, хоть и легкий. Попасть во вражеский ДЗОТ, откуда нам иногда досаждала траншейная пушка, удалось только однажды — и то пушка вскоре там опять появилась, эту починили или новую притащили, неизвестно. Но, когда попал, ахнула ракета хорошо. Жаль, не зажигательная. Но это развлечение, а в остальном — только скрежет зубовно-матерный. Как же я уже всех их днем с огнем ненавижу. С огромным удовольствием пристрелил лично, перед строем третьего отделения, одного напившегося в стельку где-то раздобытой водкой солдатика. Очень жалел, что все они не напились так же. И валашцы, как назло, стреляют все реже. А как было хорошо с тем пополнением, один снаряд — и нет мне никаких хлопот. Срочно выдернул из госпиталя Борю, приказав ему долечиваться амбулаторно под пулями, и поставил его временно на отделение. Сразу стало чутка полегче. Жаль, остальные у меня — или не потянут, или Колючий — раздолбай, ему ничего толком довер