– Ждешь кого-то?
– Э, да. Билл Хартингтон позвал меня сюда… недели полторы назад. Сказал, я могу прийти и посмотреть.
– Шестьдесят третьего сегодня как раз нет.
– Правда?
– Он не пришел на тренировку, но, может, завтра будет.
– Тогда я… я просто посижу здесь. Ладно?
– Нет проблем, только не высовывайся на трек, идет? Надеюсь, ты не сумасшедшая фанатка? Не хватало мне тут мясного фейерверка на трассе среди бела дня.
Не дожидаясь моего ответа, он уже начал уходить, затем на мгновение обернулся и добавил:
– И сядь повыше, хотя бы на шестой ряд. Мало ли, что в тебя отлетит. Все, я ушел.
Я молча послушалась его совета и стала ждать, поглядывая на наручные часы. Время утекало даже быстрее, чем болиды проносились мимо пит-лейн. Еще немного, и мне придется уйти отсюда с пустыми руками. Но мои ожидания не были напрасны. Ведь я получила знак, и счастливая случайность обязана была обрушиться на мою голову.
Четверть часа спустя, повинуясь беспристрастной воле рока, благодаря которой я сегодня оказалась здесь, у боксов замедлился автомобиль с белым номером 85. Истома сковала мое тело, и я пообещала себе, что, как бы ни было тяжело и страшно, я не отведу глаз. Даже если он взглянет прямо на меня, я не дрогну. Как же глупа я была, разбрасываясь такими обещаниями.
Гонщик в бело-красной форме и плотно сидящем шлеме вылез из кабины и оставил болид двум механикам, предварительно сообщив им нечто, чего я не могла расслышать. Долговязая фигура направилась к месту отдыха гонщиков, вальяжно переставляя ноги, достала из склада вещей бутылку странной воды аквамаринового цвета, и лишь тогда заметила на трибунах наблюдателя.
Я дрожала, изо всех сил справляясь с желанием отвернуться, сбежать отсюда, уехать из этого города навсегда. Но оцепенение, сковавшее меня, и так не позволяло шевельнуться. Восемьдесят пятый стоял максимум в пяти ярдах и смотрел прямо на меня – я видела его глаза через прорезь, обычно закрытую пластиной отражающего пластика. Быть центром его внимания оказалось неожиданной пыткой.
Не без усилий стянув с головы шлем, от которого волосы стали мокрыми и темными, Гектор жадно прильнул к горлышку бутылки, продолжая коситься в мою сторону. Одним махом он выпил все и положил обратно. За его спиной вихрем пронесся сорок третий болид, взвизгнув, и Гектор коротко обернулся, а я испугалась, что сейчас еще один пилот устроит себе перерыв и нарушит то, к чему я так долго стремилась.
Соулрайд не подавал никаких признаков того, что узнал меня, и я не могла сказать, что он смотрел на меня с любопытством. Скорее так смотрят на новый дорожный знак, которого еще вчера не было на пути. Стараясь понять, откуда он здесь взялся и зачем.
Привыкнув к новым ощущениям, я поняла, что уже могу шевелиться. Внезапно Гектор улыбнулся, сделал шаг в мою сторону и вот-вот собирался заговорить со мной. Я решила: пора, поднялась и направилась к выходу, уверенно держа велосипед. В тот момент я готова была отдать все, чтобы увидеть, каким растерянным стало его лицо, заросшее рыжей щетиной, но и головы не повернула. И откуда у меня столько выдержки? Если играешь по-крупному, должен уметь блефовать. Все или ничего.
– Постой-ка, – требовательно позвали за моей спиной.
Но я обернулась не сразу, ведь первые несколько секунд на моем лице играло слишком много эмоций, которые ему не стоит видеть. Я должна оставаться бесстрастной в его глазах.
Мой взгляд, направленный на Соулрайда сверху вниз, спрашивал, что ему от меня потребовалось. Я ощущала превосходство, стоя над ним, и мысленно поблагодарила механика, отправившего меня с первого ряда на шестой.
– Так ты, значит, болеешь за желтого? – ухмыльнулся восемьдесят пятый, и голос его полнился пленительной интонацией уязвленного любителя славы.
В недоумении я склонила голову, не сразу сообразив, что он имеет в виду цвет формы.
– За желтого?
– Ты ведь подружка Хартингтона.
Гектор стал медленно подниматься. Видимо, его не устраивало вести разговор, находясь со мной на разных уровнях. Словно уж, вползающий вверх по ступеням, он деликатно сокращал дистанцию, а я стояла на месте и производила впечатление бесстрашного мангуста.
– Мы с ним знакомы, – холодно отозвалась я.
Между нами установился слишком тесный зрительный контакт. Мы не отрывались от глаз друг друга, но смотрели с такими разными выражениями. В висках шумела кровь. Паника нарастала, но я не подавала вида. К слову, я вовсе не ощущала себя хозяйкой ситуации, хоть и стремилась казаться таковой.
– Но ты пришла сюда к нему, – вторая ступенька, третья.
– Будь я его подружкой, я бы знала, что сегодня его на тренировке нет.
– Логично, – четвертая, пятая. – Тогда… что ты делаешь здесь?
Восемьдесят пятый остановился почти вплотную, подавляя меня своим внушительным ростом. Впервые я видела Гектора так близко, что пришлось немного отступить, чтобы банально не потерять самообладания.
– Разве это запрещено?
– Наоборот. Но на фанатку ты не похожа.
Я промолчала, рассматривая его исподлобья, и Гектор неестественно оскалился, буравя меня зеленоватыми глазами. И что веселого он нашел в этой ситуации? Рыжие волосы и щетина отливали медью на солнце. Лицо гонщика казалось особенно старым, когда он улыбался так широко, но это не лишало его зловещего магнетизма.
– Гектор! Гектор! Иди же сюда, ну, сколько можно трепаться? – раздраженно прокричал один из механиков, высунувшись из бокса, и добавил еще несколько терминов, значения которых я не знала.
Соулрайд сорвался с места и быстро спустился к пит-лейн, мгновенно позабыв обо мне. Я тоже сделала вид, что ничего особенного не произошло, но внутри меня рвало на части от эйфории. Этот всеобщий любимец – тот еще наглец. Но ничего, я поставлю его на место. Осталось придумать, как это провернуть.
Я просто человек
– Слышал, Дуглас? Эй, брось уже свои клоунские штуки и иди сюда.
– Я жонглирую, – спокойно отозвался парень, не удостоив Эвелину взглядом.
– Сара говорит, что видела Гектора.
Это возымело свой эффект, и Дуглас, потеряв равновесие, рассыпал шарики по полу. Принявшись собирать их, он с жадностью спросил:
– И как он тебе показался?
– Мягко говоря, не произвел впечатления.
Мой ответ заставил ребят в недоумении переглянуться. Должно быть, они не понимали, как я могу с такой холодностью отзываться об их горячо любимом кумире.
– Мы говорим об одном и том же человеке? – уточнил Дуглас.
– Думаю, да. Гонщик под номером 85, красно-белая форма, высокий и рыжий…
– Да, это он… Странно. Так в чем же дело? Весь Уотербери обожает Гектора, а тебе он пришелся не по вкусу. Что же бедняга сделал не так?
– Беднягой его можно назвать с большой натяжкой, – со скучающим голосом отозвалась я. – Ибо как можно считать беднягой того, кто окружен любовью и вниманием множества друзей, фанатов, девушек, в конце концов? Свободное время он проводит на вечеринках, где алкоголь льется рекой, и без зазрения пользуется своим положением в корыстных целях.
– О чем это ты говоришь?
– Да видела я, как он и его братия развлекаются в особняке на Перл-Лейк-Роуд. Мерзкое зрелище.
– Как ты там оказалась?
– Доставляла заказ поздним вечером.
– Вот это совпадение! И что, там были и другие гонщики?
– Конечно. Хартингтон был точно. Просил меня остаться, но я отказалась.
– Почему? Это же нереально крутой шанс познакомиться со всеми! Я так тебе завидую!
– Я очень устала и хотела домой. К тому же мне там не понравилось. Все были пьяные и вели себя так, будто собираются устроить оргию. А Гектор вообще…
– Что?
– Развалился на диване сразу с двумя девицами, они его с рук кормили… – меня передернуло, стоило воскресить в воображении эту картину.
– Кто бы на его месте не пользовался славой, чтобы проводить время с девушками? – удивился Мэт. – Тем более, что он не состоит в серьезных отношениях. Для мужчины в расцвете лет – это вполне нормально, к тому же… куда ему деться от этой славы? Мы сами выбрали окружить его ею, потому что он нравится нам. Как только он пришел в Формулу-1, все быстро поняли, что он более чем талантливый гонщик, веселый человек, приветливый, простой в общении, харизматичный. В нем нет какой-то звездности или зазнайства, как в том же Хартингтоне.
– Даже не обладай он той известностью и славой, что у него есть, – добавила Эвелина, – разве не вешались бы на него девчонки только из-за его привлекательности? Эта фигура, огонь в глазах, высокий лоб… Будь он моим хотя бы на час, я бы…
– Привлекательности? – переспросила я. – Да вроде ничего особенного.
– Боже, да ты точно с другой планеты, Сара.
– Просто не в моем вкусе, – улыбалась я, злорадствуя в глубине души. – Знаете, если мне не по душе придется чье-то нутро, никакие внешние черты уже не смогут меня привлечь. Так я устроена. Ничего не поделать.
– Да ты его просто плохо знаешь.
– А вы? Вы знаете его хорошо? Я имею в виду, как человека. Вы общались с ним лично?
– Мы часто бывали на гонках, а ты – всего один. Мы своими глазами видели много таких ситуаций, где Гектор проявил себя как достойный уважения и любви публики человек. Прошу тебя, Сара, только не делай поспешных выводов. Хотя бы пять раз побывай на Гранж Пул Драйв, прежде чем отзываться о Гекторе плохо. Ты убедишься, что ошибалась.
– Может, вы и правы, – я дружелюбно пожала плечами, дабы прекратить спор, и на этом все возвратились к работе.
Естественно, я была не до конца честна со своими друзьями, хотя они и заслуживали моей честности, вне всяких сомнений. Я говорила им лишь часть той правды, что была мне открыта. И всем, кого я знала, стоило им завести разговор о гонках, я с притворным разочарованием рассказывала, что местная звезда меня не впечатлил, что я ожидала увидеть совсем иное, судя по рассказам, и осталась с неприятным осадком, когда мои ожидания превзошли действительность.