– Их поймали?
– Конечно.
– Что было дальше?
– Дальше… – вздохнула я, – дальше было так: я поругалась с отцом и уехала в Уотербери, к матери, с которой долго не общалась и надеялась более не встречаться.
– Боже, Сара, – Соулрайд притянул меня к себе, – и после всего этого ты увидела меня пьяным и развязным… Я не мог и догадываться, что ты попала туда в такое неподходящее время. Да что там. Я ведь вообще тебя не знал на тот момент. Куда мне задумываться о последствиях.
– Теперь ты понимаешь, в чем была причина.
– Если ты когда-нибудь сумеешь забыть об этом, как о страшном сне, я буду счастлив. А пока что, если тебя это утешит, меня будет мучать совесть.
– Я постараюсь забыть. Не хотелось бы омрачать наши отношения одним воспоминанием.
– Давай поговорим о чем-то другом. Ты упомянула мать… Расскажи о ней.
– Это тоже не самая радужная тема, – грустно усмехнулась я.
Но – поведала Гектору все, абсолютно все, что связывало меня и Гвен помимо родства. Мой собеседник не переставал удивляться в равной степени как глубине моих рассуждений, так и истории моей жизни. Ему казались необычными многие обстоятельства и факты, для меня давно привычные.
Постепенно тематика «мать и дочь» перетекла в нечто куда более масштабное, разделилась на ручейки, и Гектор узнал о моих друзьях, работе, жизни в Солт-Лейк-Сити, интересах, отношениях с Патриком. Последнее особенно насторожило его.
– Не беспокойся. Я с ними больше не живу. После того как он стал угрожать мне физической расправой.
– Этот ублюдок угрожал тебе?! – Гектор мгновенно закипел от гнева, готовый сейчас же ехать и разбираться с Гинзли по этому вопросу.
Пришлось его успокаивать, заверив, что больше мне ничто не угрожает. Но Соулрайд требовал подробностей того дня, когда мне пришлось сбежать из дома, вытягивая перед собой нож для самообороны. И я не могла отказать ему в этой просьбе, пусть и пожалела об этом. Выслушав меня, Гектор решительно поднялся на ноги.
– Адрес, – произнес он не своим голосом.
– Ты уедешь и бросишь меня здесь?
Он молчал, глядя в сторону.
– Оставишь одну?
– Ты поедешь со мной.
– Я никуда с тобой не поеду, – неохотно бросила я, не торопясь подниматься. – Я не хочу видеть их обоих. Мне тошно даже вспоминать о них. К тому же, Патрик мне ничего не сделал. Все было только на словах. Я покинула его дом, и больше ему незачем мне угрожать.
– Сара. Как ты не понимаешь? – Гектор нервно заходил передо мной из одной стороны в другую, сжимая кулаки. – Я ведь не просто поговорить с ним хочу. Я хочу ему рожу – разбить. Не за то, что будет, а за то, что было.
– Я думаю, беспокоиться не о чем. Теперь я не в его юрисдикции. И вместо того, чтобы марать руки о такое дерьмо, как Патрик, не лучше ли провести время со мной? Мне ты гораздо нужнее здесь, рядом. Я больше не хочу с тобой расставаться. Зачем вновь поднимать былые проблемы? Все это в прошлом. Как и Перл-Лейк-Роуд.
Соулрайд с неохотой вернулся на прежнее место, уткнулся головой мне в плечо, чтобы я обняла его и погладила, будто бездомного пса. Я понимала, что он не привык резко отказываться от своих решений, и только ради меня перешагивает через принципы, что дается ему с трудом.
– Успокойся.
Темно-рыжие волосы оказались жесткими, как медная проволочка. Я водила по ним пальцами, задумавшись о Гвен, которая меня даже не хватилась. Впрочем, мне этого и не хотелось бы. Я не нуждаюсь в ее заботе. Я вообще ни в ком не нуждаюсь, пока у меня есть Гектор.
– Знаешь, у меня, в сущности, никого больше и нет. Кроме тебя, – после долгого молчания призналась я. – Нет тех, кому я нужна.
– Ты не права. Гранж Пул Драйв любит тебя. Теперь ты часть Уотербери, а здесь не бывает одиночек.
Я грустно улыбнулась, стараясь отбросить печальные размышления в сторону. Последствия бессонной ночи навалились на меня непосильным грузом. Веки внезапно отяжелели, плечи опустились. Хотелось прилечь в мягкое и теплое, чтобы рядом обязательно был Гектор, и заснуть ненадолго. А потом, проснувшись, еще больше радоваться от мысли, что все это был не сон.
Я поделилась своими соображениями с Соулрайдом. Еда разморила нас обоих, он тоже был не прочь вздремнуть, но только при условии, что я никуда не сбегу. Не успела я что-либо понять своим стремительно засыпающим мозгом, как появилось такси. Разговаривая со мной, как с плаксивым ребенком, Гектор уговорил меня забраться на заднее сидение, где я в ближайшие минуты благополучно отключилась.
Позже выяснилось, что он отвез меня к себе, и от такси до постели нес на руках, а я даже не проснулась. Придя в себя, я никого не обнаружила рядом с собой на не слишком просторной кровати, кстати говоря, самой обыкновенной. Спальня вообще не была чем-либо примечательна, кроме столба света, бьющего из широкого окна. Я с ужасом вспомнила о работе и отправилась на поиски Гектора.
Найти его не составило труда – он громко пел в душе. Я замерла у приоткрытой двери, наблюдая, как из небольшой щели струится пар. Там, внутри, шумела вода. Раздумав несколько секунд, я решила, что лучше не дразнить судьбу и найти свой сотовый. Он лежал на подоконнике рядом с книгой Мэри Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей». Впечатленно хмыкнув, я взяла телефон и взглянула на время.
– Черт. Тебя. Возьми.
Да, я уже три часа как должна быть на Скавилл-стрит, но почему-то пропущенных вызовов не наблюдалось. Я оглянулась на дверь, ведущую в ванную, прислушалась. Кажется, Гектор вообще не собирался оттуда выходить, превратив душевую кабину в настоящую эстраду. Сквозь шум падающей воды я с удивлением разобрала слова песни Pearl Jam – «I Am Mine», подумав, что музыкальный слух у Гектора явно имеется, а голос звучит так же глубоко и насыщенно, как протяжное эхо на дне океана.
Пользуясь моментом, я набрала номер Расмуса и оперлась на подоконник, слушая гудки. Из воображения никак не выходила картина, представить которую не составило труда: Соулрайд стоит спиной ко мне за прозрачной душевой стенкой, весь в воде и пене, прикрыв глаза под горячими струями воды, и мне не видно самого интересного из-за запотевшего стекла…
– Ого-о, кто это у нас проснулся? – с хитрой интонацией заговорил мой неофициальный начальник. – Ну как, хорошо тебе спалось?
Этот тон намекал мне, что Расмус знает гораздо больше, чем я. Нахмурившись, я долго не могла подобрать слов.
– Что… постой… Расмус, это в первый и последний раз, клянусь. Я не спала всю ночь.
– Ну-ну-ну, такие подробности мне не стоит уже рассказывать, лучше поделишься ими с Эвелиной, поверь, она жаждет тебя как следует расспросить.
– О чем ты, мать твою, толкуешь?
– Тебе должно быть виднее, Сара. Впрочем, не одна Эвелина завалит тебя вопросами.
– Какими вопросами? Расмус! Я только что раскрыла глаза и ни хрена не понимаю!
В трубке послышался сдавленный смех. Я поняла, что говорили со мной по громкой связи. И это было единственное, что я поняла.
– Пока ты была в плену Морфея, милочка, мы с ребятами тебе звонили. И не один раз. Угадай, кто поднял трубку и оповестил нас, что ты, оказывается, видишь девятый сон и на работу прийти не сможешь, потому что всю ночь бодрствовала по его вине?
Расмус по-доброму подтрунивал надо мной, но мне было не до веселья. Поверить не могу, что Гектор поднял трубку и рассказал им… как многое он рассказал?!
– Это вовсе не то, что вы там себе придумали, – поспешила я, понимая, как шаблонно звучат мои слова.
– Естественно. Ты у него дома. Он не давал тебе спать. Это вовсе не то…
– Расмус, еще хоть слово, и я засуну руку в трубку, чтобы придушить тебя с той стороны.
Парень от души рассмеялся.
– Да угомонись, Сара. Я тебя просто дразню. Гектор рассказал нам все, как есть. Может, и не в таких подробностях, как нам хотелось бы, но… Выдохни.
Я действительно выдохнула, закатив глаза до самого мозга. В этот момент я поняла, что шум из ванной доноситься перестал, как и протяжный бас Гектора, и все за моей спиной как-то подозрительно смолкло, будто затаилось перед прыжком. Я медленно обернулась, ожидая увидеть что угодно.
– Сара, ты там где? – доносилось из динамика.
Я сбросила вызов и полностью повернулась. Дверь в ванную была распахнута, наружу валили клубы пара. Среди них возвышался высокий стройный силуэт, в районе бедер обтянутый полотенцем. Потемневшие от воды волосы были всклокочены, улыбка занимала половину лица. Мужчина наслаждался произведенным впечатлением и не торопился двигаться с места.
Купание в кипятке
– Обож-жаю мыться в кипяточке! – прорычал, пылая задором, Гектор, встряхнул головой и бросился на меня, будто нападающий регби.
В тот миг я действительно испугалась, не успев разобраться, чего в большей степени: рысьего выражения его лица, или же контраста белого полотенца с красной кожей (будто он действительно искупался в кипятке!), или же скорости, с которой мужчина сорвался с места.
Сердце заколотилось, принимая опасную игру за чистую монету. Я инстинктивно метнулась к противоположной двери, словно вспугнутая гепардом газель, умом понимая, что гепард слишком быстр. Но я успела. Краем глаза, правда, заметила – рванувшись в мою сторону, Соулрайд чуть не потерял полотенце. Ничего не рассмотрела – была уже в другой комнате. Но фантазия додумала за меня. В ушах оглушительно звенел мужской смех.
Затаившись, я перевела дыхание. Кажется, погони не было. Прекратив смеяться, Гектор занялся какими-то делами. Слышалась возня, шорохи. Нет, я больше не зайду туда. Что это вообще было? А ведь я испугалась, как дитя. Теперь будет припоминать мне это до самой старости…
Меньше минуты прошло, и Соулрайд появился в поле зрения – в облегающих черных джинсах и с ужасно самодовольным лицом. Застыв у проема, он якобы невзначай поиграл мускулатурой, затем нашел меня взглядом и прыснул смехом. Только тут я вспомнила, что все еще стою за диваном, прячась от былой опасности.