Гектор мне не уступал: он накинул на себя тонкую, почти просвечивающую рубашку специфической «гавайской» расцветки, такую только на пляже носить, красные трико с совершенно убогими лампасами, сланцы и солнечные очки. Перед выходом мы поглядели друг на друга и несколько минут смеялись, не в силах остановиться, затем отдышались и все же вышли в свет, надеясь встретить на своем пути как можно больше людей.
И действительно, в тот теплый вечер в центре Уотербери было довольно людно. На нас оборачивались через плечо. Кто-то улыбался, с умилением закатывая глаза, кто-то в недоумении выгибал бровь, а кто-то не скрывал презрения к нашей очередной выходке. Мы же шествовали непринужденной походкой, позволяя слабому ветерку обдувать наши лица.
– Знаешь, с тобой я чувствую себя, как с лучшим другом, которого можно обозвать ублюдком или дать пинка под зад, а он не обидится, – призналась я, пока мы ходили вдоль ряда с алкогольной продукцией по почти пустому супермаркету.
Гектор пронзительно захохотал, даже эхо загуляло под потолком. Я, словно ребенок, повисла на его плече, заглядывая в глаза.
– Ты удивительная, Фрай. Я давно это понял. Что взять? – он показал мне две бутылки на выбор.
– То, что покрепче.
– Вот как? Хочешь забыться?
Соулрайд положил что-то в корзину, взял меня за руку, повел в отдел с фруктами, ступая размеренным шагом человека, который ни о чем не переживает.
– Нет, что ты… я просто… хотелось бы…
– Сара, да тебя трясет. Снова. Впрочем… меня тоже. Думаю, ты догадываешься, почему. Не будем пока об этом говорить.
Я не догадывалась, но ничего не ответила. В голове было мутно, а в груди неспокойно.
– Вот мы и ходим по супермаркету, словно молодожены, верно?
– А мне даже нравится.
– Даже? Думала, со мной так ужасно ходить по магазинам? – возмутился Гектор.
– Скорее я себя не могу назвать любителем таких мероприятий. Но когда рядом со мной идет Гектор Соулрайд, я готова идти даже босиком по стеклу.
– Сара… ты же знаешь, я не позволю тебе поранить свои прекрасные ступни ради меня. В каком бы метафорическом смысле ты ни выражалась. Я недостоин твоих страданий. И вообще, хватит о печальном. К чему это вдруг? Или ты не рада, что отныне мы живем вместе?
– Прямо как муж и жена, – довольно мрачно отозвалась я.
– Так. Я понял. Кольцо покупаю завтра.
– Ты что?!
– В отличие от многих мужчин я умею понимать намеки. Особенно если они звучат периодически.
– Но я ни на что такое… – поспешила объясниться я и замотала головой.
– Как думаешь, взять апельсины? Ты хочешь? Вообще, чего бы тебе хотелось? Бери все, что пожелаешь.
– Мне бы хотелось тебя.
– Но я и так твой, – он наклонился, поцеловал меня в переносицу, – а из фруктов?
Я молча указала ему на ананас. Он также молча положил его в корзину.
– Да… мне с тобой тоже хорошо, будто я нахожусь в обществе старого друга, – задумчиво признался Соулрайд, осматривая ящики с овощами. – Друга, который знает меня лучше, чем я сам. С которым можно выкидывать всякие штуки, словно тебе пятнадцать лет, а не вдвое больше…
– Ой, старик. Не вздыхай особо. А то рассыплешься, – я закатила глаза.
Мы подходили к кассе, и девушка-продавец, коротко оглядев нас, тут же узнала. Взгляд ее изменился.
– Нет, а ведь правда, – Гектор выложил скудные покупки на продуктовую ленту, и они поехали вперед с характерным жужжанием, – тебе не приходило в голову, что я для тебя слишком стар? Добрый вечер, девушка.
– Добрый вечер, Гектор.
– По-моему, в самый раз.
– Ты так считаешь? А мне кажется, разница в возрасте все же существенная…
– У вас есть карта нашего магазина?
– Нет.
– Желаете приобрести?
– Нет, девушка, – недовольно ответил Соулрайд, затем, изменив тон, нежно добавил: – Может, стоило взять еще что-нибудь? Хочешь шоколада? Зефира? Хочешь?
– Гектор, достаточно, правда.
– Точно?
– Уверяю.
– Так вы будете брать что-то еще?
– Нет, это все. И все же я не кажусь тебе стариком?
– Мне? – оторопела кассирша.
Мы переглянулись и засмеялись. Стало очень неловко, но оттого хохотать тянуло еще больше, особенно меня.
– Как идет подготовка к чемпионату имени Дарта Хауэлла? – вдруг спросила девушка, когда мы уже забирали свои покупки: я ананас, Гектор – выпивку, и собирались устремиться к выходу.
– О, а вы, вижу, фанатка Формулы-1?
– Еще бы. С самого детства хожу на Гранж Пул Драйв вместе с отцом.
– Действительно?.. А я вас раньше не замечал на стадионе.
Соулрайд передумал уходить, возвратился к кассе. Девушка мило улыбалась ему, а у меня кольнуло в груди. Несильно, но предостерегающе. Непонятно, кого из них в большей степени мне хотелось ударить ананасом по голове. Но я держала себя в руках. До определенного момента, пока не начали трястись руки.
– А вы не дадите мне автограф?..
– Ну, разумеется…
Господи, да что это с ним? В те мгновения я недоумевала, как можно было поверить, будто такие как Гектор меняются. Я наблюдала за тем, с какой охотой, с каким отточенным мастерством ловеласа он отвечает на завлекающие улыбки и взгляды продавщицы, с каким трепетом относится к ее просьбе об автографе, и меня сжигало изнутри. Нет, Соулрайд был и останется бабником. Такова его натура. Мне этого не изменить ни любовью своей, ни ненавистью.
Как старые друзья
– Спасибо большое, Гектор! До встречи на Гранж Пул Драйв! – с пылающими щеками кассир привстала и помахала своему кумиру, который так мучительно долго общался с нею, позабыв о собственной девушке.
У меня заболела голова, в висках невыносимо пульсировала тупая боль. Я совершенно не представляла, что мне теперь говорить и что предпринять. Обида изъедала любую фразу, которую я могла бы произнести, и воздух застревал в моем горле. Потому я просто шла и молчала, не понимая, зачем иду рядом с ним, как проведу с ним ночь, если все это вмиг опротивело мне.
Едва мы в тишине подошли к машине, я не выдержала:
– Я вам не слишком помешала?
– М? Ты о чем? – Гектор словно витал в облаках, но взгляд его был сосредоточенный, словно он чего-то ждал.
– Ты забыл, что я нахожусь рядом? – я готова была упасть на асфальт, настолько паршиво мне сделалось от безразличия, мелькнувшего во взгляде Соулрайда. – Как ты мог вот так, при мне, открыто флиртовать с какой-то девкой?.. Может, пригласишь ее пожить к себе, а меня выбросишь на помойку? Я едва переехала к тебе. Уму непостижимо. Как же быстро меняются твои предпочтения, восемьдесят пятый! Я ошибалась в тебе.
Я злобно швырнула в него ананас, целясь в лицо, и быстрым шагом стала удаляться, сама не зная, куда. Первые секунды меня никто не догонял и даже не окликнул. Лишь раздался стук автомобильной двери, будто ее открыли и захлопнули. «Уехать собрался», – решила я, и меня пробрало до костей, будто сильный яд распространялся по организму.
Каждый отчеканенный шаг убеждал меня в том, как сильно я ошибалась. Во всем. Да неужели это правда? Стоило мне переехать к нему, он в тот же вечер заигрывает с девушкой в моем присутствии! Это неслыханная, немыслимая наглость, которую мне тяжело даже осознать. Реальность расплывалась передо мной, расходилась по швам пластами, как нехороший сон.
Нет, что-то не вяжется. Гектор ведет себя слишком… нелогично? О, да. Противоречие в том, что он не стал ничего скрывать. Ведь это невыгодно, чтобы я была в курсе его интриг на стороне. Тогда зачем весь этот фарс?
Раздумывая, я настолько глубоко погрузилась в себя, что не услышала быстрого топота за спиной. Точнее, он достиг моего слуха в самый последний момент. С презрением на лице я обернулась, и мгновение спустя оказалась запрокинута на плечо Соулрайда. Он от души хохотал, не обращая внимания на удары, что я обрушивала на его спину.
Гектор нес меня обратно в супермаркет, а я подпрыгивала в такт его шагу и кричала на него, желая оставить как можно больше синяков.
– Приревнова-а-ала! Приревновала меня! – Гектор все смеялся, будто я его чем-то сильно обрадовала.
Автоматические двери разъехались перед нами, и надо было видеть лица людей у кассы, включая кассира. Разумеется, закинутая на плечо, словно сумка, я и сама их не сразу увидела. Но Гектор, заговорив с ними, сделал пару оборотов вокруг своей оси, чтобы показать всем свою добычу.
– Девушка! Взгляните! – он повернулся спиной ко всем, и мне пришлось со стыдом встретить недоумевающие взгляды. К сожалению, я ничего не могла изменить. – Видите? Это Сара Фрай – моя будущая жена. Если вы подумали, будто я с вами флиртую, то это не так. Я просто рад был с вами познакомиться, как и с любым фанатом гонок.
Гектор невзначай подкинул меня, либо чтобы я не соскальзывала, либо чтобы показать всем присутствующим власть надо мной, и гордо удалился из супермаркета. Никто так и не произнес ни слова.
Уже у машины я расхохоталась как умалишенная. И Соулрайд вместе со мной. Едва он поставил меня на ноги, и я смогла увидеть его глаза, стало ясно, что я – полная идиотка и параноик. Как может стать холоден ко мне этот влюбленный зеленый взгляд? Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
– Будущая жена, значит? А ты уверен, что мне нужен такой старикан, как ты?
О, месть должна была быть сладка. Почему он имеет право пугать меня, а я его – нет? Пусть боится потерять меня, как и я его.
– Значит, все-таки старикан…
– Ага. Но жутко сексуальный.
– Хоть что-то… – рыжий мужчина обреченно вздохнул. – Кстати. Ты умеешь чистить ананасы?
– Нет. А ты?
– Я тоже.
Мы вновь засмеялись как старые друзья, которые сделали бессмысленную глупость и теперь оба не знают, как ее расхлебывать. Я ударила его по плечу, мы поцеловались и сели, наконец, в авто. Дома все-таки справились с фруктом, точнее, им занимался Соулрайд. Выпили. И сразу отпустило. По крайней мере, меня.
– Знаешь, а я боюсь проиграть в этом чемпионате, – неожиданно признался Гектор, когда мы сидели на полу недалеко от окна, и между нами стояло большое белое блюдо с ярко-желтыми ароматными кусочками мякоти, а также шашечная доска.