И даже если будет минометный обстрел, пещера не пострадает. Она и из-за бомб не пострадала, чего ей…
И укрыться нам негде.
– Мы сделаем…
– Стой на месте, Билал…
Я примерно прикинул… а почему бы и нет?
Главное – пещера. Пещеру не разрушить минометным огнем, они могут отступить туда и сражаться за нее до морковкина заговения. Еще неизвестно, сколько их в этой пещере и что у них там есть. Если, к примеру, там есть пулемет крупнокалиберный, то мы не подойдем. А вот если подобраться к пещере тихо и ворваться в нее, вот тогда уже не имеют значения внешние посты, один человек вполне может с ними справиться.
И плюс еще минометный обстрел.
Вопрос только в том, что там, в этих пещерах. Нельзя забывать, что нас мало, даже очень мало. И нас могут раскрыть в любой момент – достаточно устроить радиоперекличку по постам, и все кончено. Посты не ответят – пошлют проверить или сразу поднимут тревогу.
А если одного человека придется оставить сторожить вход, нас будет…
– О чем думаешь, амир? – спросил подползший Абдалла.
Лежащий рядом Билал отвесил пацану подзатыльник.
– Я думаю о пещерах, – сказал я Билалу, – если мы их не возьмем, нам не взять здесь ничего.
– Подмога подойти не успеет.
– Именно. А нас пятеро.
– Шестеро! – возмутился Абдалла.
Билал что-то резко сказал ему на своем языке.
– Нас мало, и каждый на счету.
– Мы можем снять пулеметные расчеты… – неуверенно сказал Билал.
– А дальше что? Эту гору не взять даже бомбами.
– Твоя правда, амир.
– Итак?
– Нас мало, нас не заметят, – сказал Билал, – приказывай.
Черт…
– Идем тихо. Один перебегает – залегает. Я иду первым. Я и кто-то из вас должны постоянно держать под прицелом пулемет. Двое, понял?
– Да.
– И не стрелять. Даже когда мы подойдем близко. Только если нас обнаружат. Понял?
– Понял. Аллах с нами…
Адреналина – даже с избытком.
Я не знаю, как правильно: быстро бежать или, наоборот, идти незаметно. Хочется быстро бежать для того, чтобы как можно быстрее преодолеть опасное пространство и оказаться ближе к исходной точке атаки. Но ты помнишь и о том, что бег – это всегда опасность, человеческий глаз заточен на то, чтобы замечать быстрые, резкие движения, мозг классифицирует их как опасность. Прятаться глупо, вряд ли кто-то сможет спрятаться от тех, кто живет тут годами. Гораздо разумнее идти тихо, не отсвечивая, но и не переходя на бег. Идти так, как пойдет тот, кто имеет право здесь идти…
Так мы и идем. Наше преимущество в том, что большинство из нас – такие же горцы, как и те, кто живет здесь, кто засел вон там, в пулеметном гнезде. Я думаю, если бы это был спецназ, мы не смогли бы пройти. Мы, европейцы, здесь чужие. А эти даже по горам ходят бесшумно. У меня то и дело камешек из-под ноги упадет, что заставляет меня испытывать стыд перед этими людьми, что считают меня отличным воином. Мушавером – так они называют меня. Я не знаю, что означает это слово, как они сказали, так они называли иностранцев, которые учили их.
Пещера все ближе. Мы идем по горному склону, мы вышли из-за укрытия домов, и теперь нас можно срезать одной удачной очередью…
– Тихо, стоп… Стоп, Билал…
…
– Давай повыше…
До зева пещеры метров пятьдесят. Теперь, когда мы так близко, можно заметить, что это замаскированный вход в пещеру. Интересно, что там есть и кто там есть. И сколько.
– Билал…
– Да, эфенди…
– Звони Али. Пусть начинает налет…
Я тогда даже не подумал, честно говоря, что то, что я делаю, называется вызвать огонь на себя. Как-то в голову не пришло… но я же не военный.
– Значит, слушайте меня все. Как только будут стрелять, вы все стреляете только после меня, ясно? Вы двое стреляете по пулеметному гнезду. Стреляете, пока не закончатся патроны в магазине, ясно? Остальные стреляете туда, куда стреляю я. Только после меня, ясно? Потом мы все бежим к пещере и входим туда…
Абдалла быстро переводил. Я говорил негромко, но не шепотом – в конце концов, рядом никого не было, кроме своих. В домах не услышат…
Я не был военным. Именно поэтому я не понимал, что план – полное дерьмо. Позиция наша была не то чтобы полным дерьмом, но проблемной. Одна мина могла нас похоронить к чертовой матери, причем это была бы своя мина. Пулеметчики могли уцелеть и накрыть нас – автомат и пулемет против крупнокалиберного пулемета и пяти-шести автоматов как минимум. И это если там еще одного пулемета нет. Сколько человек в пещере, я не знал. А если их там сотка, или, как говорят в Интернете, стопитцот? Короче говоря, мой план был полон упущений, и каждое могло нас погубить, ни один нормальный, вменяемый офицер так не стал бы действовать. Но я не был офицером. И горцы не были солдатами. Мой план заключался в том, чтобы произвести налет, поднять всех на ноги, заставить тех, кто скрывается в пещере, выскочить для отражения атаки, после чего неожиданно расстрелять их всех с близкого расстояния. План хоть и был полным дерьмом, но имел здравую составляющую, потому что иначе, чем наглым наскоком, позицию эту взять было невозможно.
Я сменил оружие – пулемет с лентой на сто патронов для такого дела подойдет лучше. Про то, что «Миними» и все оружие, сделанное на его конструкции, славится отказами, я не знал…
Налет начался неожиданно.
Тоненький свист – и внезапные, глухие удары. Вспышки в ночи. Не такие сильные, как это представлялось по фильмам, без фонтанов земли до неба, но все равно круто. За первыми разрывами последовали еще и еще. Мы залегли, потому что только так можно было защититься от осколков, никакой другой защиты у нас не было. К нашему счастью, изначально правильно был взят прицел, и мины попали как раз по позиции пулемета, а нас от осколков защитила линия домов.
После первых же разрывов в нескольких местах замелькали фонарики. Ага… поднялись. Теперь самое главное – дождаться, пока выскочат из пещеры.
Или там никого нет?
Нет… есть.
В ПНВ видно было очень хорошо – они выскочили на площадку, несколько человек с оружием, и бежали прямо на нас и еще в сторону построек кишлака. Из пещеры выскакивали еще и еще…
– Аллах акбар! – заорал я первое, что пришло мне в голову, и открыл огонь по ним метров с двадцати…
Пулемет выплюнул половину ленты, впереди бежавших просто снесло. Потом его заклинило, и, прежде чем я успел перейти на пистолет, в грудь ударило со свирепой силой, отбросило назад, в глазах потемнело…
Через какое-то время, видимо, через несколько минут, я пришел в себя.
Горцы не бросили меня, они затащили меня в пещеру и поднялись туда сами. Было темно, и от грохота пулеметов раскалывалась голова. Собственно, этот грохот и вернул меня к жизни – надругательство над барабанными перепонками настоящее. Два пулемета били по целям в населенном пункте, ответный огонь тоже был, но боевикам приходилось метить в зев пещеры на склоне, а он был немного выше среднего роста, мне, как потом оказалось, ровно до лба. Два пулемета создавали достаточную плотность огня и не допускали возможности перейти в атаку. Минометный огонь закончился, теперь вторая группа, с подкреплением, должна была быть в пути. А нам надо было продержаться.
Короче, полный аллахакбар…
Я встал… грудь болела зверски, но раз я встал, то, наверное, смогу и воевать. Мне в лицо посветили фонариком, потом напоили из фляги каким-то зверским напитком. Зверский он потому, что горький как… как не знаю что. Но к жизни меня это подняло, и даже болеть меньше стало. Как я потом узнал, это местный вариант энергетика с круто заваренным кофе, катом, кажется, и еще какой-то дрянью…
Я осмотрелся. Пещера. Вспышки пулеметных очередей и непрекращающийся грохот. От выпитого мутило.
– Все целы? – спросил я, потом понял, что не услышали, крикнул как мог то же самое.
Абдалла, который был рядом, вместо ответа поднял большой палец.
Я посмотрел в глубину пещеры. Там едва теплился свет.
– Что там? Ходили?
Абдалла помотал головой.
– Двое со мной, пошли…
Про себя я решил, что если даже собьют нашу позицию на входе, сама пещера – тоже неплохая оборонительная позиция. Это называется «труба» – узкое, простреливаемое место без возможности маневра.
Рядом лежал пулемет… я начал вспоминать, что произошло. Пощупал грудь… кажется, бронежилет спас. Чертово дерьмо. Не оружие, а полное дерьмо.
«Кольт» был на месте, за спиной. Не знаю, насколько длинная винтовка поможет в пещере, но больше у меня ничего нет. Начал жалеть, что не взял простой «калашников»… сколько бы ни говорили про преимущества в точности и удобстве на основе «М16» или каких-либо западных систем, все эти преимущества только до первого боя. И пули в грудь, даже если она попала в бронежилет, хватает, чтобы понять, насколько важны надежность и безотказность оружия. Настолько важны, что их ничем не заменить…
Идем тихо. Очень тихо. В плюс нам то, что сохранилась сложная ночная оптика, это дает нам какое-то преимущество. Без нее я бы вглубь и не совался. Были бы как слепые котята, а тот, кто, может быть, ждет нас, – ему много не надо. Услышал, полоснул очередью на звук. Деваться нам будет некуда, одна-две очереди, и все.
Ага… вот и то место, откуда они выскочили. Довольно обжитое… я включил фонарь со светофильтром, чтобы посмотреть, что тут и как. Пещера… где-то пять на семь, обжитая – стены закрыты какими-то щитами. Стоят кушетки, я машинально пересчитал – двенадцать. Примерно соответствует тому количеству уродов, которое выскочило на нас из пещеры. На стене какой-то флаг, судя по всему, черный и с арабской вязью. Дышать буквально нечем, вонь убийственная, просто нереально, что здесь кто-то жил по доброй воле. Я сделал пару шагов вперед, нога на чем-то проскользнула, я опустил луч фонаря на пол. Твою мать, использованный презерватив. Меня чуть наизнанку не вывернуло.
Мерзость…
– Дальше хода нет, эфенди…
– Ищите, – хрипло сказал я, – только осторожно. Тыкайте в стены ножом. Что-то есть.