– Ты чего такой мрачный? – Незлобин кинул на меня быстрый взгляд, опять утерся от пота. – Ну и парит!
– Ты что планируешь делать, после того как вернешься в Союз?
– Я? Планирую? – Огонек искренне удивился. – Коля, тут выбор-то не богат. Что начальство прикажет, то и буду делать. Службу тянуть дальше. Выслужу, как и ты, капитана, потом…
– Генерала?
– Не, у генералов собственные дети.
Мы посмеялись старому анекдоту.
– …подпола. Выйду на пенсию и буду клубнику выращивать. Если доживу, конечно. А ты?
Я задумался. Чего я хочу? Точно не возвращаться по месту службы во Владик. Там меня мигом расколют.
– Остаться на базе в Снежине.
– А… ты уже у нас прикомандированный. Ну, может, и переведут, раз тебя в Приморье ничего не держит. Генералу нашему ты вроде понравился, хорошо о тебе отзывался.
– Зорин?
– Ага. Вот только не уверен, что в ротах есть капитанские должности свободные…
– После двух крайних рейдов, – я тяжело вздохнул, – будут.
Просто так глазеть в окно или рассматривать увлеченно крутящего баранку Вениамина-Леонида мне быстро наскучило, поэтому я решил поисследовать кабину грузовика. В конце концов, под жопой жуткий исторический раритет. Покрутил ручку подъема стекла, получил по физиономии какой-то веткой и закрыл окно назад, оставив щелочку для свежего воздуха. Распахнул бардачок. Сверху свисали какие-то разноцветные провода, а внизу сиротливо лежала синяя книжечка. Достав ее, я прочитал на обложке «УРАЛ-375Д» и ниже «СССР МОСКВА». Открыл и на первой странице прочитал: «дано описание конструкции основных узлов автомобиля „Урал-375Д“, приведены важнейшие данные по уходу и сведения по регулировке отдельных узлов и агрегатов». О! То, что надо. Счас узнаю поподробнее про нашего дизельного монстра.
Перевернул еще страницу и увидел рисунок кабины. Первым делом обнаружил прямо перед собой нечто под названием «кран стеклоочистителя». Подергал его в разные стороны, потянул на себя – ни фига. Крутанул, и внезапно дворники, дернувшись, поползли по стеклу.
– Аккуратнее, Кулибин! – Незлобин негромко хмыкнул. – Ты нам грузовик поломаешь.
Я почесал в затылке. Это что же, тут дворники не подрулевыми включаются, а вот такой вот байдой? И шипит! Открутив на максимум, я некоторое время понаблюдал за громко скрипящими дворниками и закрутил эту хреновину назад. Потом я побаловался лампочками, с умным видом посмотрел на приборную доску и под конец попросил Огонька топнуть по торчащей из пола около педали сцепления кнопке. Как и полагается, «Урал» гнусаво рявкнул своей бибикалкой. Понаблюдав за кипишем всяких птиц впереди, я погладил ручку включения блокировки дифференциала и, считая свою миссию по изучению органов управления грузовиком выполненной, стал читать дальше.
По мере перелистывания страниц я затеял дискуссию с Незлобиным на тему, на сколько нам хватит топлива. Мнения кардинально разделились, но спор решился быстро.
Открыв очередную страницу, я увидел на ней кучу циферок типа веса, длины и прочего и стал искать, сколько же жрет этот монстр. Трижды перечитал: «Контрольный расход топлива на 100 км, 48 л». Ни хрена себе.
– Ог… тьфу, Леонид, ты поаккуратнее дави тапку-то. Знаешь сколько эта штука жрет? – Я еще раз перечитал, для верности проведя по строчке пальцем. – Сорок восемь литров на сто километров.
– Так то, наверное, по асфальту, а мы по грязюке ползем. Наверняка больше.
«Урал» и правда ревел дай боже.
Затем мой взгляд опустился еще ниже, и я почувствовал себя обманутым в самых лучших мечтах. Ведь буква «Д» на обложке! Я на всякий случай еще раз перевернул и проверил.
– Лень, а ведь у нас не дизель. У нас, – я с выражением прочитал: – восьмицилиндровый бензиновый карбюраторный с жидкостным охлаждением. Понимаешь, бензиновый!
– Саш, а какая разница? – Незлобин тоже вспомнил о наших новых именах.
– Ну, бензин горючий. От любой спички или искры вспыхивает. А солярка нет. Безопасней. Ну и бензин в хозяйстве полезней.
– А, теперь понятно, почему староста так жался. Мы, считай, его разорили.
Немного полистав книгу туда-сюда, я наконец-то нашел, что значит буква Д. Без нее крыша кабины матерчатая. А с буквой – полностью металлическая, как у нас. Вот ведь секретчики хреновы, готовы запутать даже в такой мелочи.
Дальше я уже листал книгу бездумно, задерживая взгляд на казавшихся интересными картинках и с выражением цитируя Незлобину наиболее приглянувшиеся мне места. Просвещал, так сказать.
В момент моего рассказа Огоньку о том, что оперение бывает не только у птиц, но и в машинах, наш «Урал» взревел громче обычного и остановился. Реально, как будто какой-то великан просто взял и потянул нашу машину назад.
Выматерившись, Незлобин со скрежетом шестерен воткнул заднюю и газанул. Кроме легкого подергивания грузовика, это действие завершилось ничем. Дальнейшие действия, вроде кручения руля, давки педалей и дерганья ручек не привели к изменению ситуации. Уже догадываясь, что случилось, я открыл дверь и свесился, чтобы поглядеть на колеса. Колеса вращались, что передние, что задние. Но мы никуда не ехали.
– Застряли, – выпрямившись назад, я сообщил очевидное.
Леонид-Огонек перестал терзать машину и мрачно посмотрел на меня. А чего я? Я «не такая – я жду трамвая». Поняв, что ругать надо только себя, Незлобин заглушил двигатель, открыл дверь и выполз на подножку. То же самое повторил и я. В кузове встал китаец и молчаливо смотрел, переводя взгляд с одного на другого.
Вокруг нас была лужа. Нет, лужища. Этакая царица всех местных водоемов и претендентка на звание «грязнючее и взбаламученное озеро». Колея сзади еще угадывалась, но быстро становилась практически неразличимой.
– Ничего, выберемся, – преувеличенно бодро сообщил всем Незлобин. – Ведь у нас в жопе что? – Он вопросительно поднял брови.
– У нас в жопе все, от мозгов до сердца.
– Это у фотокорреспондентов все там. А у нас в жопе лебедка.
Я полистал книжку. Есть такая. В теории.
– Эй, Ху*, глянь, пожалуйста, есть под кузовом сзади катушка с тросом?
– Я Хуэй! – Китаеза подошел к заднему борту и, как-то хитро зацепившись за него, свесился и через пару секунд сообщил, что да, видит.
После краткого пересказа правил работы с лебедкой из книжки Незлобин-Леонид вместе с китайцем скинули штаны и полезли в грязь. Ну а я, как самый начитанный, ориентируясь на их крики «давай» и «стой» начал дергать рычаги и давить педали.
Лебедка работала просто прекрасно. Она быстро выплевывала трос и точно так же быстро втягивала его назад. Проблема была всего одна: трос просто не за что было зацепить достаточно хорошо, чтобы хватило усилия для вытягивания машины. Мы довольно быстро повыдергивали с корнями все деревья, до которых смогли дотянуться. Пробовали обматывать трос вокруг сразу трех или четырех стволов, но все они вылезали из земли как подорванные, стоило чуть появиться нагрузке. Нет, в результате у нас были успехи и машину мы все-таки смогли сдвинуть назад. Сантиметров на двадцать.
– Звездец, – резюмировал Огонек, забираясь в кузов после очередной неудачи. – Нужен «якорь». А взять его негде.
– Да, товарищи, ситуация неприятная, – внезапно поддержал его наш узкоглазый попутчик. – Давайте я приготовлю поздний обед, а потом мы все еще раз попробуем.
– Валяй, бери что хочешь, – разрешил я, перелистывая книгу в надежде найти абзац «когда все плохо, сделайте так-то».
Перекусив чем послал китайский бог, варевом а-ля кулеш, Незлобин решил пройтись вокруг лужи и посмотреть, вдруг чего полезного найдется для нашей ситуации. Хуэй напросился с ним.
Каких-либо внятных мыслей у меня не было, поэтому я остался сторожить автомобиль и продолжил листать книгу.
Вздохнув и оглядевшись по сторонам, я открыл руководство с начала и продолжил искать подсказки. Прочитав «успешное преодоление труднопроходимых участков пути возможно только при умелом управлении всеми механизмами автомобиля», я от души выматерился. Хорошо этим писателям, написали красивую фразу и деньги срубили, а мы тут в ебенях мира червяков на свою жопу ищем.
Но дочитав до «для преодоления труднопроходимых участков следует установить давление воздуха в шинах и скорость движения в соответствии с указаниями в таблице», я резко поменял свое мнение. Нет, предки умные, это мы тупые.
Перелистнув назад, на страницу, где картинка с кабиной, я нашел манометр и посмотрел на стрелку. Она четко указывала на цифру 4. Вернулся назад к таблице. Для езды по асфальту надо было держать три с копейками. А по грязи полтора или даже половинку. Выходит, что у нас гораздо больше. Видимо, вьетнамцы решили, что больше – не меньше. Или вообще не пасли эту тему.
Решив довериться инструкции, я нашел около руля рычажок и сдвинул его вправо. Тут же протяжно зашипело и стрелка манометра, дернувшись, поползла против часовой стрелки. Я следил за ней, как кролик за удавом, боясь пропустить нужные показания. Наконец я вернул рычаг в прежнее положение и выдохнул. Показания были ровно посередине между цифрами 0,5 и 1.
Волнуясь, я завел двигатель, выжал сцепление, включил заднюю передачу и, зачем-то зажмурившись, начал потихоньку отпускать сцепление. Чуть добавив газу, я буквально всем телом почувствовал, как грузовик, провернув колеса, качнулся и начал медленно пятиться назад. Приоткрыв один глаз и убедившись в том, что это у меня не глюки, я радостно заорал что-то на первобытно-мужицком языке, окончив на выдохе емким «бля».
Выбравшись из лужи, я выключил передачу, потянул на себя протрещавший ручной тормоз и, заглушив двигатель, выпрыгнул наружу. Оставаться на одном месте из-за булькающего между ушей адреналина было просто невозможно. Я снова запрыгнул на подножку и, топая по кнопке сигнала, попытался изобразить что-то победное.
Вроде у меня получилось, так как через пару минут я радостно наблюдал одинаково вытянутые физиономии Огонька и китайца. У Хуэя вроде даже глаза приоткрылись.