Однако лейтенанту хотелось пострелять. Хотя бы для устрашения, в воздух. И его прельщала та мысль, что он будет брать агентов мощной криминальной структуры "Группа «Щит» — не провожать их, конвоируемых спецназом, глазами, а брать: с пистолетом в руке, под громкие хлопки выстрелов. Потом, раненный (а почему бы и нет?), он собственноручно щелкнет наручниками, грубо толкая в спину самого Марковцева: «А ну, пошел в машину!» За такое можно лет десять-пятнадцать в помощниках походить. Зато за спиной слышать: «Это тот самый Прокопец? Который Марковцева?.. А по виду не скажешь. Молодец парень!»
Невольно губы молодого следователя расплылись в улыбке. Нет, желательно взять бывшего подполковника ГРУ до прибытия основных сил. А когда силы прибудут, посмотреть на Баженова очень недвусмысленным взглядом.
Включая второе дыхание, Прокопец достал вначале Ловчака, потом побежал вровень с Кавлисом.
Николай бросил взгляд на часы: четыре без четверти. В свое время, когда группе Кавлиса предлагали специалиста по переговорам с террористами, майор всегда отказывался, он сам вел переговоры. Хорошо ли, плохо ли, заканчивалось все мирно или штурмом, но террористы видели, иные по достоинству оценивали, что говорит с ними человек в черной маске и с оружием в руках. И некоторых это впечатляло настолько, что штурм начинался, собственно, с голоса руководителя группы. Порой специалист по переговорам выглядит обычным конферансье, заучившим текст назубок, имеющим в своем словесном арсенале несколько удачных заготовок, способным ответить на любой вопрос террористов. Но все же именно «человек с ружьем», чьего лица террористы не видят, даже не могут представить его себе, говорит так, что к его словам следует прислушаться. И сделать выводы.
Сейчас Кавлис надеялся именно на переговоры, он ступит на территорию монастыря один, вызовет Марка. Они встанут на некотором отдалении друг от друга; но Кавлис не будет грамотно тянуть время, Марковцев не дурак, он, если захочет, постарается узнать от майора необходимую ему информацию. А Кавлис найдет, что сказать коллеге. Они будут объясняться на своем языке. А «беркуты» и Прокопец прикроют его.
Впереди, отсвечивая золотом, показался купол монастыря. До него было не больше двухсот метров. Всматриваясь, Кавлис продолжил бег, но каждую секунду готов был отдать приказ «рассыпаться», уйти с дороги, чтобы их не заметили.
Расстояние все сокращалось, а Николай пока не отдавал команды остановиться. Наконец, когда, по его мнению, их могли обнаружить, но еще не видя, что происходит на подворье, Кавлис поднял руку. И словно в ответ на его жест — с территории монастыря прозвучали несколько быстрых выстрелов, почти слившихся воедино.
Большая часть двора скрывалась за длинным сараем. Отрывисто и негромко Кавлис отдал приказ:
— Миша, Женя — в обход слева. Петро за мной.
Кавлис метнулся вперед, намереваясь обойти сарай с правой стороны. Он заслал патрон в патронник и снял пистолет с предохранителя. Ствол на уровне глаз, смотрит чуть вправо и вверх, глаза обшаривают окрестность.
Прокопец, хоть и времени было мало, попробовал держать оружие, как его старший товарищ. Но быстро понял, что ему так неудобно. Гораздо привычнее, что ли, для Петра было держать пистолет так же на уровне глаз, но ближе к плечу.
Маленькая группа уже сошла с дороги, таиться было бессмысленно, снег, скрипевший под их ногами, уже мог выдать их присутствие. Еще три шага. Перемахнув через низкий забор и едва показываясь из-за угла сарая, Николай выкрикнет: «Стоять! Вы окружены!» — и, еще не зная, слышит ли его Марковцев: «Сергей! Сопротивление бесполезно!» — именно так, по имени. А с другой стороны пистолетными выстрелами дадут о себе знать Михаил и Женя.
«Черт возьми... — Кавлис одним прыжком перемахнул через невысокий сугроб. — Совершенно неожиданная ситуация. А как было бы здорово вначале переговорить с Марком. И кто стрелял? Кто-то один. Очень быстро: выстрел — едва заметная пауза; два выстрела — еще одна пауза. И все повторилось».
Николай набрал в легкие воздух, чтобы выкрикнуть первое предупреждение, но со двора, теперь уже очень близко, снова прозвучали два выстрела — «ТТ», определился он, скорее всего кто-то из своих. Раздался короткий вскрик. Это, открывая огонь и по привычке матерясь, обнаружил себя Зенин. И вслед за ним выстрелил Женя Ловчак.
«Судя по всему, исходя из ситуации», — этот быстрый вывод сделал Прокопец.
И вот только сейчас, охватывая всю картину целиком, на подворье выскочил Николай. Мгновение спустя — следователь прокуратуры, готовый к ведению огня.
78
Помимо документа, удостоверяющего личность Хамида Биджиева как депутата Народного собрания Дагестана, что гарантировало ему беспрепятственное передвижение по дорогам России, кавказец имел постановление, в котором правоохранительным органам предписывалось опускать такое неприятное и нежелательное для Хамида действие, как личный досмотр, так и досмотр транспорта, на котором он в данный момент передвигался.
Все эти документы были искусной подделкой, включая и водительское удостоверение. Однажды в Ростовской области постовой дорожно-патрульной службы, извинившись, решил проверить водительские права Хамида Биджиева на подлинность. Постового насторожило, что у депутата Народного собрания Дагестана в удостоверении открыты все категории. Однако, как ни всматривался лейтенант, подсиним светом кварца не нашел ничего подозрительного. Пришлось снова извиниться, возвращая документ.
Единственной неподдельной бумагой, удостоверяющей личность Хамида, была справка об освобождении из учреждения усиленного режима 65/5, но ее кавказец благоразумно держал дома.
Как и в прошлый раз, Хамид приехал в сопровождении двух человек на серой «Ауди-А8»-седан представительского класса, ставшей неким символом власти в Москве и других крупных городах России, что соответствовало положению, обозначенному в депутатских корочках Биджиева.
Хамид не любил терять время, он поджидал Марка возле автомобиля, равнодушно оглядывая хозяйственные постройки.
Сергею Марковцеву, идущему навстречу кавказскому гостю, было глубоко плевать, как он и Ваха Бараев воспримут известие о том, что маленький заложник в их руках — беспризорник, за которого не дадут и рубля. Также его не трогала судьба и самого заложника. «Скорее всего, — равнодушно подумал он, — когда все выяснится, пацана просто разорвут, вымещая на нем злобу». Так как возместить ее на Марке им не удастся. И это очень сочный и торжественный аккорд, которым Сергей заканчивал свое выступление в качестве активного участника неоднократных похищений людей с последующей их отправкой на территорию маленькой кавказской республики.
«Отличный заложник, — продолжил он размышления, искренне улыбаясь чеченцу. — Отличная шутка: заложник-беспризорник, за которого Ваха надеется получить выкуп».
— Привет, Хамид! — приветствовал он гостя, бросив беглый взгляд на его спутников. И скороговоркой осведомился: — Как жена, как дети?
— Как сам? — вместо ответа спросил кавказец.
Ответом послужил широкий жест руками, указующий на подворье: свобода и независимость в маленьком государстве.
— Товар готов?
— Ты всегда торопишься, Хамид, — качнул головой хозяин. — Разве тебе не интересно взглянуть, как живет отшельник? Посидим, выпьем чаю, ну?
Отказываясь, гость покачал непокрытой головой.
Его спутники стояли молча, на лицах безразличие к окружающему и беседе. Однако на глаза умело наброшена тягучая поволока, означавшая превосходство горячей кавказской крови над тепленькой розовой жижей, струившейся в венах русского настоятеля. Такие взгляды для Марковцева были не в новинку, и он быстро разобрался в них.
— Вадим! — крикнул он не оборачиваясь. — Тащи сюда пацана.
— Ваха сказал, что ты должен передать информацию о родителях мальчика.
— Конечно! Я все подготовил. — Марк вынул из кармана сложенный вчетверо листок. — Мальчик из богатой семьи, его отец коммерческий директор совместного предприятия. Тут записаны все координаты. Только... — Сергей проигнорировал движение гостя, протянувшего руку. — Только, как и договаривались, я хочу получить деньги за мальчика.
— Ваха велел передать, — сказал гость, — что с деньгами заминка. Получишь, как всегда, после внесения выкупа.
Сергей побледнел. В какой-то степени он был готов к такому повороту событий, но все же верил или хотел верить, что слово свое Ваха сдержит. Едва владея собой, он произнес:
— Хорошие у меня компаньоны — дают слово и тут же забирают его обратно. — Он смотрел на чеченца с неприкрытой ненавистью.
— Мне велено передать, что это последняя сделка с тобой.
— Вот как? — придав лицу глубокомысленное выражение, Сергей покивал головой. — В таком случае Ваха просто обязан был прислать с тобой деньги. Ты заберешь мальчика, и где я вас потом буду искать?
— Нас не надо искать, мы сами тебя найдем. — Не обращая внимания на недобрую ухмылку собеседника, Хамид продолжил: — К тому же ты договорился с Вахой об одном, а потом переиграл, послав своих людей. Так положено, да?
— Значит, Ваха вздумал меня проучить... Ну ладно. — Сейчас Марк жалел не о деньгах, а о потерянном времени, думая о том, что действительно стареет, совершив элементарную ошибку, забыв про национальные особенности своих компаньонов. Сейчас он эти особенности приписал себе в актив. Перед ним стоял человек, по виду которого никак не скажешь, что в своей жизни тот хоть чего-нибудь боялся. Приехал сюда не как гость, а как хозяин, и чувствовал себя таковым в любом месте некогда нерушимого и могучего государства.
В памяти всплыл недавний разговор с Вахой о чеченских и русских мальчиках, припомнились свои думы о соседе-туберкулезнике. Краем глаза поймал фигуру Вадима Ещеркина, который вел мальчика за руку.
Сверху падали мелкие редкие снежинки; мороз заметно спал, но Марка знобило, как от лютой стужи. Чувствовал — если откроет рот, его собеседник услышит дробный стук зубов.