Снаряжение они покупали в Чехове, выбрав местный салон из десятка других специализированных. Это была известная далеко за пределами области дроп-зона Волосово, Московский объединенный аэроклуб РОСТО. Продавец-консультант — по всему, опытный «прыгун», на плечах которого были выколоты облака и купола парашютов, смотрел на посетителей взглядом звездочета, точно зная, сколько отпущено этим ряженым попугаям, прибывшим на 86-й километр старого Симферопольского шоссе. За их плечами, как ни напрягай зрение, не разглядишь спасительных крыльев ангела или там вечно хмурого лика Шойгу. Он полюбопытствовал насчет аэродрома и самолета. Катя, продолжая жевать резинку, ответила:
— Байконур. Ракета-носитель «Прогресс».
Ну все ясно.
— Вижу, у тебя семиячеечные парашюты на полках.
— Да, — ответил продавец, снимая с полки упакованное крыло универсального назначения, не забывая «пропиарить» его: — Очень мягкое открытие, хорошая подушка на приземлении. Вертикальная и горизонтальная скорость — в идеале. Укладочный объем — сами видите.
— Хороший парашют, — тут же отозвался Хусейн. — Лично мне в нем нравится близкое к девятиячеечным парашютам сужение.
— А мне — защита консолей от срывов, — вставила Катя. — Берем четыре. И три девятиячеечных.
— Отлично, — одобрил выбор консультант, находя нужный товар в электронной таблице и отмечая его.
— Нижнее белье есть?
— В паре с комбинезонами.
— Сколько стоит?
— Девять сто за мужской, — ответил продавец, сверившись с ценами в компьютере. — Женский чуть подороже. — Он подумал, что группа парашютистов, которых представляла эта пара, готовится прыгать либо с сумасшедшей высоты, либо за полярным кругом. Если бы он смог взлезть в мозги Кати, он бы увидел ее в тесном холодном ящике, в котором она без уникальной «прыжковой» пары задубела бы.
— Забыл, какой размер ты носишь? — спросил Хусейн.
— Эску.
— Значит, обхват груди у тебя девяносто?
— И обхват бедер тоже.
— Нетрудно угадать обхват талии.
— Семьдесят.
— Мне нравятся нестандартные женщины.
И все же по той уверенности и грамотности, с которой они делали заказ, в пилотировании они не были новичками. По их репликам, которыми они перебрасывались небрежно, словно плевались, можно было судить о количестве участников группы. Впрочем, об этом говорил сам заказ: семь парашютов. Однако костюмов они заказали только четыре. Наверняка у троих костюмы еще новые, сделал не совсем складный вывод консультант.
Также он кстати, как ему показалось, припомнил трагедию на местном частном аэродроме. Припомнил вслух, отпуская товар:
— Пару лет назад здесь разбился парашютист. Он переборщил с адреналином, а при вскрытии его еще выяснилось, что и с марихуаной. Короче, он совместил два шоу в одном и нахватал ртом столько земли, что ее хватило для того, чтобы завалить его могилу, да еще на холмик осталось. И вообще на похоронах сложилось такое чувство, что близкие покойного, а это сплошь экстремалы, землю бросали не пригоршнями, а выплевывали.
— Ты был на похоронах? — спросила Катя.
— Да, забежал попрощаться.
— Из чувства солидарности?
— Типа того.
— Ты тоже землю во рту принес?
— Ну я бы так не сказал. Но во рту у меня всегда пыльно, что и говорить. — Он выдержал паузу. Дальше говорил, слегка понизив голос, словно его мог подслушать тот, на чьи похороны его привело деятельное сочувствие: — Он падал у меня на глазах. А его подруга сидела в центре дроп-зоны и снимала на камеру триллер под названием «Смерть под куполом». И даже рука у нее не дрогнула, когда рядом образовалась воронка от упавшего наземь тела.
Со стороны казалось, он отпугивает клиентов и тем самым теряет в деньгах. А с другой — они ему виделись натуральными земснарядами. Что удивительно, его полупрозрачный намек быстро дошел до парочки, причем до каждого разом. Подруга чуть опустила очки, как если бы приспустила трусики перед роскошным «Никоном», и без намека на иронию сказала:
— У меня нет видеокамеры.
Консультант пожал плечами: «Нет так нет». И неоправданно ввязался в дискуссию:
— Обиделись?
— Если бы…
Когда они вышли из магазина, толкая впереди себя стандартные тележки, наполненные снаряжением, включая парашютные защитные шлемы, Катя недоверчиво покачала головой:
— Не верится, что мы оставили в магазине триста десять штук.
— Давай вернемся и заберем.
— Ладно. — Катя вдруг вынула из сумочки с длиннющей бахромой газовый пистолет и передернула затвор.
— Спрячь! С ума сошла!
Катя рассмеялась.
Пожалуй, она вот сейчас и на этом самом месте, с настроением, которое всецело завладело ею, поняла, какие чувства обуревали и толкали на преступления знаменитую парочку Бонни и Клайда. Они остро почувствовали, на что себя обрекли. Их машина превратилась в настоящий арсенал: автоматы, винтовки, охотничьи ружья, пистолеты и револьверы, тысячи патронов. Лично для Бонни, которая выбрала смерть, это приятней, чем скука, которую она познала и которая действительно была смертельной. Она знала, что станет знаменитой, о ней станут говорить. 22 мая 1934 года «Форд» Клайда и Бонни был расстрелян из засады полицейскими. Около ста семидесяти пуль прошили машину, пятьдесят попали в бандитов. Шериф, участвовавший в этой операции, сказал: «Мне жаль, что я убил девчонку. Но дело было так: или мы их, или они нас».
«Они знали, на что себя обрекли, — еще раз повторила про себя Катя. — Это жажда яркой жизни привела их к красочному и трагическому финалу».
Она чуть не забыла еще об одной вещи. И они с Хусейном заехали в специализированный магазин. Двумя часами позже Марковцев в своей квартире распаковал глушитель фирмы «Сенао». Конструктивно выполненный в прочном пластиковом корпусе, он внешне напоминал перевернутую мину «МОН-100» с разложенными ножками. Именно такое сравнение родилось у Марка, когда Катерина привела в рабочее положение антенны глушителя.
— Хорошая штука, — лестно отозвался Марк о генераторе, заодно похвалив Катю. — Работает от батареек?
— От аккумулятора, — поправил она Марковцева и наглядно продемонстрировала это, вставляя элемент питания на свое место. — Время работы до четырех часов. Подавление сотового телефона происходит только в момент связи с базовой станцией.
— Что продлевает работу аккумулятора, — подхватил Сергей. — Да, это хорошее средство надолго заставит замолчать экипаж самолета. Альтернативной связи у них не останется.
— Кроме голосовой.
— Это ты верно заметила.
— А как у тебя успехи?
Сергей молча указал на сумку с расстегнутой «молнией». Катю в первую очередь заинтересовал «вальтер». Она подержала в руке «любимое оружие Джеймса Бонда», затем переключилась на «Спектр». Вынув магазин, рассчитанный на тридцать патронов, она потянула за рукоятку перезаряжания, сработанную в виде двух клавиш захватов по бокам ствольной коробки. Это оружие со штампованной ствольной коробкой и кожухом внушало уважение и страх. И Катя с сомнением в голосе сказала:
— Не уверена, понадобится ли оно нам?
— Я собираюсь захватить самолет, и пара лет в ту или другую сторону для меня существенной роли не сыграет, — ответил Марковцев. — Если еще учесть, что в январе мне ахнет пятьдесят…
Он почти романтично замолчал. Это была красивая, по-настоящему выдержанная пауза.
Глава 8 В дорогу дальнюю…
Роман Кудрявцев не раз был в этом банке, и процедура выдачи наличных денег ему была хорошо знакома. Зачастую наличность, которую требовалось транспортировать в другой город, банк выдавал в выходные дни. В этой процедуре принимали участие один из заместителей управляющего банка, пара клерков и охрана. Роман равнодушно, почти равнодушно смотрел, как служащие банка укладывают деньги в переносной сейф.
Переносной сейф — легко сказано. Сам сейф весил больше двадцати килограммов, а доверху наполненный сотенными купюрами, его с трудом поднимали два человека.
Одна за другой пачки исчезали в спецконтейнере, как обычная мелочь в кармане покупателя. Легкость одной из банковских операций, равнодушие тех, кто привык манипулировать огромными суммами, натолкнули Романа на это определение.
Он перебросился парой фраз с Виктором Сеченовым. Они не поддерживали приятельских отношений, ни разу не пригубили рюмку, что считалось неким эталоном или, по крайней мере, существенной деталью взаимоотношений в коллективе. Его работа заключалась в том, чтобы бесполезной тенью поторчать в банке. Понты колотит. Эта малопонятная фраза влезла в голову Романа, и он не раз возвращался к ней.
Впрочем, один раз помощь Сеченова окажется фактически весомой. Он сгодится в качестве носильщика.
Роман Кудрявцев был одной из ключевых фигур этого действа, хотя выдача, прием и перевозка денег обычно процедура более чем простая. Инкассаторская. Роман продолжил мысль: даже для доставки левых, грязных, неучтенных, хоть как назови, денег можно было привлечь инкассаторов на легальной основе. И соблюдение секретности, и лишний персонал тогда ни к чему. Много, много недочетов он видел в потугах начальства. Перестраховка на перестраховке. Наказать за какую-то провинность можно целую сеть сотрудников, а не одного. По сути, речь шла о роспуске целого отдела.
— Закрываем? — с какой-то безнадегой в голосе спросил клерк — лет тридцати, одетый в светло-голубую рубашку, он сильно вспотел, хотя кондиционеры в хранилище не давали термометру подняться выше двадцати градусов. В его глазах отражались не заглавные буквы американской федеральной структуры, присутствующей на обертках пачек с деньгами, а иная зелень: живая, пахнущая настоящей, а не суррогатной свободой. Мысленно он был на природе, рядом с любимой женщиной и детьми.
— Да, закрываем, — дежурно отозвался Роман. Он все видел. Невозможно представить, что служащие пронесут мимо контейнера хотя бы одну банкноту. Если и существовал тотальный контроль, то поселился он в этом банке с более чем простым названием «Русский дом», в этом помещении, набитом деньгами, как коробок спичками.