целый месяц — если мерить время его собственной придуманной шкалой соблазнения.
Большинство девушек только и ждали, что он пригласит их на свидание. Это было неудивительно: в его таблице социально-сексуальной пригодности напротив каждого пункта стоял плюс (напротив некоторых — сразу два). Неженатый, красивый, спортивный, высокий, стильный, умный, веселый, образованный и уверенный в себе парень из обеспеченной семьи, который к тому же сам неплохо зарабатывает. Он мог поддержать разговор практически на любую тему, особенно хорошо разбирался в машинах, инвестициях и манипуляциях, был в курсе последних политических, экономических и социальных новостей, знал, в каких ресторанах подают лучшие морепродукты и жарят отменные стейки, легко тратил деньги, был тактичным, понимающим и много улыбался. Всего этого, конечно, хватало, чтобы женщины его любили, но было в Олеге еще кое-что совершенно потрясающее.
Тотальный оптимизм.
Он никогда — что бы ни случилось — не сомневался: обойдется. К лучшему. Наладится. Не впадал в панику, депрессию или уныние. У Олега Воронца всегда все было хорошо. Нет, он, конечно, как любой человек, мог загрустить, но и это делал, не особенно вовлекаясь в процесс и быстро — поверхностно, что ли.
Сложно сказать, какое происхождение — врожденное или приобретенное — имело подобное отношение к жизни (скорее всего, Олег сам не смог бы ответить на этот вопрос), но в любом случае оно казалось вполне обоснованным.
Он родился в обеспеченной семье в Москве, закончил здесь же престижную школу, после — на шесть лет уехал изучать финансы в Лондон: отец хотел, чтобы сын помогал с бизнесом. Олегу было интересно заниматься инвестициями и прочими финансовыми инструментами, отца он любил и уважал, поэтому возможность работать вместе рассматривал как удачу. И очень ждал возвращения домой.
Вообще, ему нравилось в Лондоне, но, честно говоря, в Москве нравилось больше. Было здесь как-то роднее, что ли, привычнее. Климат приятнее. И менталитет. Отец, опять же, рядом. Да и потом, ну какие англичанки сравнятся с русскими девушками… Олег считал, что его соотечественницы — лучшие (во всех смыслах), и пока жил в Лондоне, очень по ним скучал. Короче говоря, у него было много причин любить Москву. Здесь он с удовольствием и интересом работал (и зарабатывал), знакомился с новыми людьми и не сомневался: все хорошо. Было. Есть. Будет. И каждая женщина, которая общалась с ним, ощущала это заразительное сплошное «хорошо». Многие из них говорили, что оно лечит от страхов и превращает проблемы в мелочи, поэтому были готовы на многое, чтобы почувствовать его снова.
Так вот, не совсем ясно, чем конкретно Олег Воронец так привлекал девушек — плюсами в таблице социально-сексуальной пригодности или тотальным «хорошо», но одно можно утверждать наверняка: они его любили. И он, конечно, это знал, более того, привык к этому. И, естественно, пользовался своими привилегиями. Найти компанию на вечер он мог, просто полистав чаты в телеграме: семь из десяти девушек говорили ему «да» сразу, остальные три соглашались, подумав для приличия, через полчаса. Моделька из Парижа на все его предложения, даже невинные, к примеру выпить кофе в обед, целый месяц отвечала «нет».
Наверное, именно поэтому Олег и запомнил их первый секс. Правда, он думал, что потеряет к Даше интерес наутро, но когда она без стеснения выдавила из розового тюбика в свои ладони смазку (в отеле, где они ночевали, помимо шампуней, кондиционеров и кремов для тела, в номерах были еще и лубриканты) и стала сжимать влажные после душа волосы со словами: «Срочно нужен рефреш! Ты же все сломал!», понял: он попал. Причем довольно серьезно.
Даша очень ему нравилась. Даже нет, не так.
Даша казалась ему совершенной.
Принцессой из сказки. Из современной сказки. А еще ему казалось, что эту принцессу на каждом шагу ждут опасности: мужчины, алкоголь, наркотики, смутные проекты (какая сказка — такие и опасности), поэтому он старался оберегать ее. Как мог. Контролировал. Многое запрещал. Ревновал. Не позволял никому обижать.
Она в ответ вела себя, как и полагается принцессе — мило, нежно, по-доброму, а потом вдруг «испортилась». То говорила, что жить без него не может, то не отвечала на звонки, то присылала фото подарков, которые ей делали поклонники, то клялась в вечной верности голая в его постели. Олег не понимал, что происходит, а еще все это время чувствовал себя как на батуте: только он думал, что добился ее — Даша вытворяла очередное безумство во имя своей независимости, а когда посылал к черту — приходила сама.
Так продолжалось какое-то время, а потом Олег с удивлением обнаружил в себе желание на ней жениться. К тому моменту он уже окончательно влюбился в Дашу — несмотря на ее непредсказуемость, капризы и непростой характер (а может, как раз из-за них). С ней было интересно и весело. С ней был классный секс. Она всегда хорошо выглядела и постоянно развивалась. А еще старалась добиваться всего сама, а не бесполезно существовала на деньги родителей, как многие знакомые Олега. Кроме того, он видел в Даше личность, да, сложную, местами противоречивую, но личность: со своими принципами, взглядами на жизнь и собственным мнением по любому поводу. Она была ментально независимой, и это восхищало — с одной стороны. А с другой — раздражало, триггерило. Вызывало желание подавить. Впрочем, последнего Олег не осознавал — неясно ощущал, скорее. Ему казалось, Даша ведет себя так, потому что, на самом деле, мечтает, чтобы он ее подчинил; показывает, что пока официально свободна, может делать что хочет, как бы намекая своим поведением на готовность к следующему этапу в их отношениях. Просто хочет замуж, короче говоря.
Ее «нет» ошарашило. Не только потому, что он не представлял, как вообще можно отказаться от подобного предложения, но и потому, что в самом начале их отношений Даша познакомила его с семьей — серьезный шаг, говорящий о многом.
Расставание Олег переживал непросто (даже навык смотреть на жизнь позитивно не помогал). Первые пару недель он накуривался каждый вечер (потом в ход пошли другие наркотики), очень злился на Дашу, чувствовал себя обманутым, преданным. Неприятных эмоций добавляли идиотские заголовки на глянцевых порталах, многочисленные комментарии в социальных сетях и активное (за глаза) обсуждение в их компании этой ситуации. Олег ругал себя за то, что рассказал паре знакомых о своих намерениях — хотя Глеб предупреждал, что делать этого не нужно. «Ты же знаешь, сплетни у нас ценятся дороже нефти, — сказал тогда друг. — Пока она не согласилась, молчи». Олег отмахнулся: он не сомневался, что Даша согласится. Кстати, наверняка она тоже поделилась с подругами всеми подробностями…
Когда все улеглось и Олега отпустило, они с Дашей случайно встретились в баре. Он не смог не подойти к ней. Она, казалось, была рада этому. Им удалось поговорить наедине, и Даша призналась, что ей жаль, что все так вышло, попросила простить, не обижаться. Олег смотрел на нее и понимал: по-прежнему любит. (В ее взгляде, кстати, он тоже заметил неравнодушие.) Та ночь закончилась сексом, а наутро Даша предложила Олегу то, чего ему не предлагала ни одна девушка — свободные отношения. Он подумал, это лучше, чем ничего, и ввязался туда, куда, как позже понял, ввязываться не стоило категорически. Впрочем, все это время ему удавалось балансировать на грани своего нездорового влечения к ней, но их разговор после ее дня рождения заставил его потерять равновесие.
Ее откровения про отца, слезы…
«Что было не так в моем предложении?»
«Я поняла, что ты, как и он, будешь пытаться меня переделывать. Ты меня не будешь замечать. Меня — настоящую. Поэтому я сказала „нет“. Было больно, очень. Но я решила не ломать себя».
Именно в этот момент Олега переклинило окончательно. Он почувствовал, что познал истинную причину расставания с Дашей, и планировал добиться бывшую девушку снова — чтобы начать все заново, поэтому и донимал ее звонками и предложениями встретиться.
Да, Олег Воронец искренне верил в то, что провел работу над ошибками, изменился — и теперь готов к другим, осознанным и здоровым, отношениям с Дашей Меркуловой, только вот он постоянно забывал об одном «нюансе» — о своем романе с Женей Кузнецовой.
Она ему, кстати, очень нравилась, и это тоже сбивало с толку: раньше такие девушки Олега не привлекали, а сейчас его приводило почти в детский восторг, что Женя была не похожа на типичных телок, с которыми он привык общаться — на их фоне она выглядела необыкновенной. Существовала еще одна деталь, которая удерживала Олега рядом с Женей: ее неопытность. Его заводило, что с ним она много чего пробует впервые — он чувствовал себя ее первым мужчиной (в какой-то степени он даже лишил ее девственности, ведь Женя призналась, что до него ни разу не занималась иррумацией; к слову, анальный секс она тоже, кажется, еще не практиковала…).
На самом деле именно это — контраст между Женей и другими девушками, а не ее уникальность сама по себе, и цепляло Олега. Он не отдавал себе отчет в том, что, будь на ее месте другая, такая же предсказуемая, спокойная, неопытная и неизбалованная, чувствовал бы то же самое. Он чувствовал бы, что она необыкновенная, просто потому, что не похожа на девушек из его окружения. Олег сам не понимал того, что ему была важна не уникальность девушки в принципе, а уникальность девушки на фоне других девушек. И чем ярче был этот контраст — неважно, в какую сторону: эмоционально-нестабильная Даша или эмоционально-устойчивая Женя, — тем больше ему это нравилось.
У Олега Воронца вообще был заскок на все необычное. Он переплачивал за эксклюзивный цвет дисков машины, лимитированную серию презервативов и блюда не из меню в ресторанах, а когда находил необычную девушку, которую, к тому же, нельзя купить — такие были ему особенно интересны — терял голову от желания сделать ее своей. С Женей, кстати, это получилось быстрее, чем с Дашей, как-то проще, что ли. И в этом тоже было что-то необычное. Правда, из-за опрометчивого предложения все вышло из-под контроля…