— А зачем это может быть нужно женщине? Ну, той, которая любит игровое насилие, — заинтересовалась Аня, тут же подумав о Пати. (Она была в курсе истории-трагедии подруги с женатым любовником-извращенцем: Даша рассказывала.)
— По разным причинам, — пожала плечами сексолог. — Одна из самых распространенных — таким образом она добирает недополученное в детстве внимание.
Аня приподняла брови. Пати как-то говорила про свои проблемные отношения с мамой, но та, скорее, уделяла ей слишком много внимания. В школе — не отпускала на дискотеки и запрещала ярко краситься. В институте — устраивала скандалы, если та приходила домой под утро, подслушивала ее разговоры по телефону. Когда дочь стала работать — контролировала ее расходы и пыталась выдать замуж за сына своей подруги: Пати даже пришлось сбежать от чересчур внимательной мамы в Москву. И где здесь недостаток внимания?
— Ну, к примеру. Родители воспитывали ее в условиях эмоционального дефицита, — продолжила Веро́ника, глядя на Аню. — Не говорили, что любят, не хвалили, проводили с ней мало времени. Или в строгости: не покупали игрушки, не дарили подарки, запрещали многое. В общем, не баловали вниманием при обычном течении обстоятельств, скажем так. А вот если она вела себя плохо…
Веро́ника сделала многозначительную паузу. Аня, ощутив волнение, дернулась.
— Капризничала, не слушалась, ломала игрушки, — пояснила Веро́ника. — Сразу замечали. Наказывали, кричали, то есть становились как бы ближе к ней. Детский мозг считывал эти наказания как знаки внимания и любви от мамы и папы. И вот в момент, когда такая девочка, взрослая уже, получает игровой шлепок по попе или пощечину, она чувствует, что ей уделяют то самое внимание, которого так не хватало в детстве, и ощущает себя счастливой.
— Как интересно! — восхитилась Аня и, решив углубиться в тему, спросила. — Ну а почему «нашей» девочке в качестве знаков внимания не подходят поцелуи, объятия? Если партнер будет с ней нежно-внимательным, а не грубо, ее это не устроит?
Она сделала акценты на словах «нежно» и «грубо», интонационно противопоставляя наречия.
— Сложно сказать. Все зависит от степени травмированности «нашей» девочки, — покачала головой Веро́ника. — А почему поцелуи и объятия, скорее всего, не подойдут… Да потому, что насилие — куда более концентрированная форма внимания, чем нежность. Да, форма внимания со знаком минус, но для подсознания это неважно.
Аня, распахнув глаза, в которых читались удивление и восторг одновременно, смотрела на сексолога. Нет, она, конечно, разбиралась в психологии (по крайней мере, ей так казалось), но не предполагала, что сексуальные предпочтения могут быть связаны с особенностями воспитания. «Как хорошо, что мама и папа меня баловали, покупали мне игрушки и конфеты и замечали всегда», — внезапно подумала Аня. Она бы точно не выдержала BDSM — жутко боялась боли.
— Только не нужно путать это с теориями Фрейда, — серьезно сказала Веро́ника. — Его утверждения, это доказано уже, деформированы собственным негативным опытом. Но, к сожалению, многие мои коллеги продолжают использовать их в работе, травмируя своих пациентов.
— Хорошо, что вы сказали об этом, — потрясенно пробормотала Аня (она не знала, что Фрейд сегодня не котируется) и добавила громче, увереннее. — Слышите, друзья? Если в кабинете психолога или сексолога на ваши проблемы смотрят глазами Фрейда — бегите! Веро́ника, а вот возвращаясь к самопознанию… Как изучение своих кинков может помочь в обычной жизни?
— Как минимум они перестанут пугать, — улыбнулась та. — Станут понятными, родными, что ли.
Аня закивала: она понимала, о чем говорит Веро́ника — пока готовилась к эфиру, читала много историй людей, которые боятся своих «отклонений» в сексе и даже считают себя ненормальными, когда обнаруживают их.
— Некоторые люди пугаются своих странных сексуальных желаний, — Веро́ника, словно прочитав ее мысли, заключила слово «странных» в воздушные кавычки, указывая на подтекст. — Подавляют. И даже не догадываются, что ничего странного в них на самом деле нет.
— Кстати, у мужчины, которому нравится совершать игровое насилие… Эта история тоже идет из детства? — склонила голову вправо Аня.
Веро́ника выпятила нижнюю губу.
— Анечка, — неожиданно тепло, словно не давала интервью в прямом эфире, а разговаривала по душам с подругой, произнесла она через несколько секунд. — Все наши истории идут из детства.
Пауза. Хитрая улыбка. Загадочный взгляд.
Аня молчала, ощущая смутную тревогу.
— А что касается такого мужчины, — Веро́ника снова перешла на свой «обычный» тон. — Нужно рассматривать каждый случай в отдельности. Но, скорее всего, с большой долей вероятности, ответ будет положительным. Что-то случилось в детстве: некое поворотное событие, после которого появилась потребность в насилии. Пусть и в игровом.
— А как вы относитесь к разовым половым контактам? — Аня посчитала, что пора сменить тему и поговорить о каком-нибудь другом, более гуманном, сексуальном извращении (и снова подумала о Пати). — Если человек подобным злоупотребляет, это плохо?
— Нет, — спокойно ответила Веро́ника и заговорила оживленнее, глядя Ане в глаза, словно хотела, чтобы каждое слово долетело до нее. — Вот эти оценочные категории… Хорошо. Плохо. Вы понимаете… Мы не используем их в работе. Тут правильнее обращаться к другим: норма и патология. Но вот парадокс: сейчас среди моих коллег идут споры в отношении того, что вообще есть норма и патология. Значения даже этих фундаментальных понятий сомнениям подвергают, пересматривают, а вы говорите — разовый секс.
Аня, не отрываясь, смотрела на Веро́нику. Какая мудрая! И столько знает… Надо будет подписаться на нее в социальных сетях.
— Задам вопрос иначе, — улыбнулась она. — Почему у человека возникает потребность постоянно менять партнеров?
Веро́ника улыбнулась в ответ.
— Это может быть как следствием страха эмоциональной близости, так и просто потребностью в ярких ощущениях, — пожала плечами она и заговорила уверенно. — Но ничего страшного, настолько критичного, насколько может показаться, здесь нет. Просто нужно дойти до истоков и понять мотивацию. А еще, конечно, надо помнить о контрацептивах. И отдавать себе отчет в том, что презервативы не дают стопроцентной гарантии. Они слетают, рвутся…
Аня закивала, а потом бросила взгляд на часы.
— Очень много вопросов от слушателей про групповой секс.
— Моя любимая тема, — совершенно серьезно сказала Веро́ника, взяла стоящую рядом с ней кружку и сделала несколько глотков воды.
Аня довольно рассмеялась: все-таки у нее сегодня классная гостья!
— Мы сейчас прервемся на рекламу, а после обязательно обсудим всякие там мжм, жмж и прочие прелести современности, — впроброс, вместе с тем четко, словно ненавязчиво презентовала слушателям трейлер следующего сезона диалога, сказала она, запустила рекламный блок и сняла наушники.
У нее есть четыре минуты.
— Веро́ника, — осторожно начала Аня, — могу спросить?
Та кивнула.
— Можно ли вылечиться от фригидности без препаратов?
— Под фригидностью вы понимаете диагноз или… Самодиагноз? — внимательный сосредоточенный взгляд.
— Не поняла, — помотала головой Аня. — Я думала, все просто: не хочешь секса — значит, фригидная.
— Совсем нет, — махнула рукой Веро́ника. — Можно не хотеть секса с одним мужчиной, но хотеть его с другим.
— А если у тебя только один мужчина и сравнить ощущения нет возможности? — хитро улыбнулась Аня.
— Ну, для начала нужно разобраться, почему нет влечения к конкретному мужчине. Может быть, он просто не подходит как партнер или с ним очень плохие отношения, — терпеливо объяснила Веро́ника. — Женщины часто не хотят своего мужа, но при этом сходят с ума от желания к любовнику — очень распространенная история. Либо нужно пройти обследование и получить диагноз. Медицинский. И тогда уже говорить о лечении препаратами.
— То есть если женщина думает, что фригидна, только потому что не хочет мужа, это может быть не так? — В голосе Ани слышались надежда и облегчение.
— В большинстве случаев это как раз не так, — рассмеялась Веро́ника и продолжила серьезнее. — У нас вообще не принято говорить о таком. Женщины стесняются пойти к врачам с этой проблемой. Да что там — стыдятся обсуждать ее даже с партнером. Доводят себя до отчаяния своими мыслями. А на самом деле проблема гораздо безболезненнее решается. Просто нужно разобраться в ее причинах.
— Ну а что бы вы посоветовали женщине, которая уже почти год не получает удовольствия от секса с мужем? — решилась наконец задать вопрос напрямую Аня.
— Как сексолог или как женщина? — прищурилась Веро́ника.
— Будет разница в советах? — в тон ей ответила Аня.
— Да, — подмигнула та. — Как сексолог я посоветовала бы поговорить с мужем, обратиться к семейному психологу. А как женщина… — Она замолчала, прикусила нижнюю губу и по-доброму усмехнулась. — Сходить на свидание с мужчиной, который очень нравится, небезразличен, и весь вечер чутко прислушиваться к своему телу. В этом случае можно за час понять, фригидна ты или нет. И не тратить деньги на медицинские обследования.
***
— Ты охренела, Тальникова, — восхищенно-раздраженно сказал Денис Горелов, программный директор радио Voice.fm. Он сидел на стуле, закинув ноги на стол. — В такие дебри ушла. Фетиши, кинки, травмы… Надо было просто говорить о сексе. Просто. Понимаешь?
Аня вздохнула: такое чувство, будто монологи Дениса курирует Глеб.
— Все было довольно просто: сначала мы обсуждали среднее количество половых партнеров женщины и мужчины за жизнь. Ну затронули психологию секса, в терминах разобрались. Это интересно.
Она стояла напротив стола и спокойно смотрела на Дениса. После эфира он прислал ей сообщение — попросил зайти. И вот теперь отчитывает в своем кабинете. Как школьницу. В последнее время он часто отчитывает ее как школьницу.
— Открывай свое радио и разбирайся там в своих тер