Женя тогда надела свое самое нарядное повседневное платье, короткое, ярко-синее, и тщательно накрасилась. Когда она вошла на веранду, девочки уже были там. Они громко смеялись и как-то особенно выделялись на фоне остальных людей.
— Я вчера та-ак бухала в баре, — простонала Даша как раз в тот момент, когда Женя садилась за стол. На ней была серая футболка с белой надписью Wrong impression и синие джинсы, в ушах — серьги-кресты из черненого серебра. Свои кудрявые волосы она собрала в свободный пучок и выпустила из него несколько прядей. — Мне срочно нужно что-нибудь похмельное.
Женя смотрела на ее лицо, свежее, красивое, без видимых признаков косметики, и думала о том, что оно выглядит слишком хорошо для лица человека, который очень много пил накануне. Гладкая кожа, кокетливо оттопыренная розовая нижняя губа, в больших голубых глазах — какая-то тайна. Даша в этот момент напомнила ей героиню мелодрамы: загадочная, страдающая, глубокая. Нереальная… Женя так бы и смотрела на нее, но вдруг за столом прозвучало: «Секс-то был?» Она перевела взгляд на Пати, точнее, на ее черный топ, походивший скорее на нижнее белье, чем на одежду. (Эта брюнетка с самого первого дня их знакомства удивляла Женю своей раскрепощенностью.)
— Не, — рассмеялась Даша. — Только легкий петтинг в туалете.
Женя смутилась, сосредоточилась на меню и тут же почувствовала себя неловко вдвойне: не знала названий примерно половины блюд. (Вот, к примеру, что такое «апфельтатш с ревеневым муссом»?)
Прежде чем сделать заказ, она читала меню минут десять. Девочки терпеливо ждали, а когда она наконец определилась — сырники из миндальной муки с карамельно-грушевым соусом, быстро озвучили официанту свои пожелания.
Даша попросила добавить к тосту с крабом порцию авокадо и принести ей «бокал самого ледяного просекко, какое только можно найти в этом городе в такую жару».
Пати, игриво заправляя прядь черных блестящих волос за ухо, поинтересовалась, возможно ли приготовить бенедикт с прошутто без лука, потому что «скоро свидание сразу с двумя парнями».
Аня сначала захотела попробовать кашу из черного риса с манго из спешлов, но, передумав, остановилась на классическом асаи-боул с гранолой и семенами чиа, а еще предупредила, что «капучино на овсяном нужно сварить на пониженной температуре».
Когда официант отошел от их столика, реальность встала на паузу. Первой на «плей» нажала Аня.
— Жень, как дела? — приветливо спросила она.
Та в ответ смущенно улыбнулась и бросила взгляд на жену лучшего друга своего парня. Аня была одета неброско, но ее длинное хлопковое кремовое платье на тонких бретелях и золотая цепочка с треугольными желтыми камнями выглядели настолько просто, что сразу становилось ясно: эти вещи стоят очень дорого.
— Нормально, — застенчиво ответила она, не отрываясь глядя на Аню: эта девушка казалась спасением от ежесекундной неловкости.
— Хорошо, что приехала, — улыбнулась та, смутив Женю еще больше.
Следующие пятнадцать минут девочки пытались ее разговорить, но у них не получалось: Женя отвечала с задержками и односложно. В какой-то момент они оставили ее в покое и начали обсуждать свои жизни. Свои интересные жизни.
Даша рассказала о съемках для быстро набирающего популярность бренда украшений и о своих теплых отношениях с его основательницей и, покачивая серьгами-крестами, произнесла с улыбкой: «Лимитка. Подарок. Классная она все-таки».
Пати во всех подробностях описала секс с боксером прямо на ринге после закрытия тренажерного зала.
Аня процитировала несколько предложений из книги, которую читала: американский психолог поднимал в ней проблемы эскапизма.
После завтрака Женя нашла в интернете тот самый бренд украшений — и Дашу, конечно, увидела на главной странице, и социальные сети боксера внимательно изучила — он оказался довольно известным спортсменом, и электронную версию книги американского психолога про эскапизм купила. Кстати, надо бы ее прочесть…
Даша. Пати. Аня. Крутые девчонки из школы, которые не зовут в свою компанию. Для которых она — неудачница.
Да, несмотря на то, что Женя стала жить у Олега, несмотря на статус «невеста» (пусть и непонятный), даже несмотря на домработницу, она до сих пор думала о себе как о неудачнице. Даже после того завтрака. Особенно после того завтрака. Ей казалось, Даша, Пати и Аня обратили на нее внимание только потому, что она — девушка Олега. Только из-за этого. Ей казалось, она сама ничего не значит. Ничего не стоит. Ничего не может.
Даже замуж выйти.
Мама каждый день спрашивала про свадьбу. Женя злилась: воспринимала эти вопросы как напоминание о собственной никчемности. Позавчера даже поругалась с мамой, поговорила с ней очень резко. Та обиделась. Сказала, делает все для счастья дочери, а в ответ получает хамство. После этого Женя почувствовала себя еще хуже. Надо бы извиниться. Завтра же позвонит.
Домыв приборы, она взяла в руки один из двух бокалов на тонкой ножке: они с Олегом вчера пили из них вино. (Его любимые бокалы…) Наверное, все же стоит начать ходить с ним куда-нибудь, иначе она его окончательно потеряет.
А вдруг он вообще сейчас с Дашей?
Когда та при всех поцеловала его на своем дне рождения, Женя была в шоке. Сначала оттого, что ее парня целует бывшая девушка, потом — от концентрации смелости в крови этой девушки. Это насколько нужно быть в себе уверенной и не заботиться о том, что о тебе подумают другие, чтобы сделать такое?
Женя много размышляла на эту тему. Смогла бы она так? Нет. Однозначно не смогла. А хотела бы? Хотела. На самом деле Женя давно мечтала вытворить какое-нибудь безумство, позволить себе перейти все допустимые границы поведения в обществе. Вот просто взять и сделать. Красиво, дерзко, свободно. Может быть, тогда она почувствовала бы себя необыкновенной? Такой же необыкновенной, как Даша.
Жене вдруг захотелось прямо сейчас посмотреть ее фотографии. Она, держа бокал в руке и не обращая внимания на то, что с него капает мыльная вода, быстрым шагом подошла к барной стойке, взяла телефон и начала набирать в строке поиска привычную комбинацию из букв. Merkul…
Профиль Даши нашелся моментально: Женя часто заходила на ее страницу. Новых фото нет — старые она знала уже наизусть. Сегодняшние сторис. Их Женя еще не видела. Бэкстейдж со съемок, мемы. Селфи за рулем. Даша сидит в светло-бежевом салоне в водолазке молочного цвета и хитро улыбается в камеру. Какая красивая…
Женя, пытаясь сделать скриншот, нажала на две боковые кнопки одновременно и тут же ощутила, как телефон выскальзывает из руки. Она удержала его, и в этот момент бокал на тонкой ножке каким-то странным образом — именно так обычно ведут себя бокалы на тонкой ножке — вырвался из пальцев и с оглушительным звоном ударился о пол. Женя замерла и, понадеявшись, что ей послышалось, несмело посмотрела вниз: под ногами лежали кусочки стекла. Она сглотнула, медленно осознавая случившееся.
Он не должен был разбиться. Он не должен был разбиться так — вдребезги, на мелкие осколки: в гостиной Олега лежала массивная доска, не плитка — на такой поверхности предметы, как правило, разбиваются иначе.
Женя не моргала, тихо дышала. Сердце глухо стучало.
Это был любимый бокал Олега. Надо быстро все собрать.
Отложив телефон, она наклонилась и дотронулась пальцем до самого крупного осколка. Кожу разрезала боль. Женя отдернула руку и, глядя на кровь, разрыдалась. Не из-за пореза. Не из-за бокала. Из-за себя.
Сквозь собственный плач она услышала звук ключа, поворачивающегося в замке, и резко замолчала, представляя ситуацию глазами Олега: пришел домой и застал свою девушку в слезах. И в осколках своего любимого бокала. Неудачница.
— Привет, милая. Ты звонила. Прости, я… — бодро улыбаясь, начал он, заходя в гостиную, но, увидев ее, остановился и поменялся в лице. — Че случилось?
— Я… Разбила твой любимый бокал, — всхлипывая, произнесла она.
Олег не двигался и молчал. После того как он уехал от Даши, еще около часа ездил по городу. Пытался прийти в себя. «Я встретила мужчину, которого полюбила». Он до сих пор слышал эту фразу ее голосом. Не мог смириться. Злился. За то, что бросила, отказалась: так дети обычно теряют интерес к старой игрушке, когда родители дарят новую. Впрочем, чаще всего они быстро понимают, что старая все же была лучше, и возвращают свое внимание к ней. Но он — не игрушка. И не будет ждать, когда Даша осознает, что ошиблась. Хватит. Надоело.
— Да и хрен с ним, — отреагировал Олег то ли на свои мысли, то ли на новость о том, что его любимый бокал разбился, и подошел к Жене. — Ты сама-то не порезалась?
Он присел на корточки рядом с ней.
— Нет, — покачала головой она, ощущая, как пульсирует место пореза.
— Давай, аккуратно, — он помог ей встать и, замечая сжатую ладонь, дотронулся до нее. — Покажи.
Женя нехотя разжала ладонь.
— Все нормально, — торопливо сказала она, пока Олег разглядывал ее палец. — Ерунда.
— Нет, не ерунда! — чуть повысил голос он и кивнул в сторону дивана. — Сядь, только аккуратно, под ноги смотри.
Женя, осторожно ступая, дошла до дивана и опустилась на него, наблюдая за Олегом. Тот открыл шкаф, взял с полки белый флакон и упаковку ватных дисков.
— Потерпи, может щипать, — негромко сказал он, беря ее за руку.
Женя, готовясь к боли, чуть прищурилась и прикусила нижнюю губу, но когда Олег стал обрабатывать место пореза, с удивлением почувствовала, что ей хорошо. Она, широко открыв глаза, смотрела на своего парня: он сосредоточенно и бережно прикладывал к ее пальцу влажный ватный диск.
— Олеж… — прошептала она, дотрагиваясь до его волос.
— М-м-м? — он остановился. — Больно?
— Нет, — улыбнулась она. — Приятно…
Олег, глядя на нее с подозрением, покачал головой, а потом вернулся к своему занятию. Женя облегченно выдохнула: его забота, беспокойство из-за пустякового, по сути, пореза буквально вдохновили. Он ее любит. И обязательно женится. И перестанет задерживаться после работы. Нужно просто подождать — скоро они будут счастливы.