— А я и завидую, — с вызовом сказала Аня. — Завидую всем, у кого сегодня будет секс.
— Ой, — закатила глаза Даша. — Подумаешь, муж на пару дней уехал. Потерпи! Зато потом будет круче.
Аня усмехнулась. Она не обсуждала их с Глебом сексуальную жизнь с подругами — говорила только, что «там все очень хорошо».
— Ну ты что, керида, правда расстроилась? — нахмурилась Пати, а потом заговорила иронично. — Ну хочешь, я уступлю тебе брюнета? Прямо сейчас поговорю с ним.
Аня захихикала, представив эту ситуацию. Она знала: Пати не шутит. Та действительно могла договориться с брюнетом, чтобы он переспал с ее подругой.
— Лучше бери билеты в Питер, — воодушевленно сказала Даша. — И уже сегодня ночью будешь целоваться с мужем. Романтика…
Аня ничего не ответила, потому что попыталась вспомнить, когда в последний раз целовалась. Не получилось. Глебу не нравилось целоваться, а если она просила, он говорил: «Я не люблю — ты же знаешь».
Она прикрыла глаза и представила лицо мужа, если бы действительно сегодня приехала к нему. Он точно бы разозлился. Сказал бы, что у него много работы и нет времени ни на секс, ни на разговоры. Ни на нее. Глеб даже на утреннее сообщение не ответил. И не звонил. Прошел целый день — уже почти восемь. Если бы она приехала в Питер и сказала ему, что хочет поцелуев и секса прямо сейчас, он, скорее всего, назвал бы ее сумасшедшей и пошел бы спать. Или другой вариант. Назвал бы сумасшедшей и занялся бы с ней сексом. Хотя… Как? Смазку он в Питер не брал — ей пришлось привозить бы ее с собой. Какой ужас! О чем она вообще думает?! Надо переключиться.
Неожиданно пришедшая мысль прозвучала в голове так громко, что Аня замерла на пару секунд: не услышали ли ее подруги? Она бросила взгляд на Дашу и Пати. Те были заняты селфи.
А что, если написать Кириллу и предложить ему встретиться прямо сейчас?
Кирилл ей нравится. Они с ним хорошо знакомы. Он адекватный: не станет лапать ее в баре, как это сделал бы Горелов. Идеальный кандидат для эксперимента с фригидностью. Глупо, конечно, предлагать такое после того, как четыре месяца назад проигнорировала его сообщение. С другой стороны, какая разница, что он подумает? Они после этого свидания больше не увидятся. А с чего она вообще взяла, что он ей ответит? А если ответит, почему решила, что захочет с ней встретиться? Да еще так спонтанно. Сейчас — неделя перед праздниками: он, скорее всего, тусуется с друзьями или отдыхает дома. Или вообще — работает. Черт, как же надоело думать!
Надо выпить. Напиться. И пойти на свидание с Кириллом, пока Глеб в командировке. Другого такого шанса у нее не будет. Точно! Надо сделать себе подарок на Новый год — разобраться наконец с этой дурацкой фригидностью.
— Ваш «Негрони». — Официант поставил на стол невысокий бокал с красно-оранжевой жидкостью и ледяным кубом внутри. Аня тут же взяла его и сделала большой глоток. Коктейль был очень холодный, но по телу почему-то растеклись горячие волны.
— Повторите, пожалуйста, — улыбнулась официанту Даша, кивая на свой пустой бокал.
— Все, что пожелаете, — улыбнулся он в ответ и быстрым шагом пошел к бару.
Аня цокнула и закатила глаза: принесет через минуту, не позже! Ну что за несправедливость?
— Может, ты мне будешь коктейли заказывать? — со смехом спросила она Дашу.
— Я вдруг подумала знаете о чем? — задумчиво произнесла та, глядя перед собой. — Я бы переспала с этим официантом.
— Да ла-адно? — вскинула брови Пати и пристально посмотрела в сторону бара. — Ну такой он… Ничего вроде.
— Да сама ситуация забавная, — пожала плечами Даша. — Представляете, подхожу я к нему и такая: «Слушай, а хочешь со мной переспать?»
Она сказала это ровно в тот момент, когда к их столику с бокалом в руках подходил тот самый официант. Даша пристально посмотрела на него, слегка разомкнула губы и очень нежно, с придыханием и с безупречным произношением проговорила: «Вуле ву куше авек муа[51]». В следующую секунду она прикусила нижнюю губу и раскидала по плечам рыжие кудри, не отрывая взгляда от официанта.
— В-ваш к-креман, — прозаикался тот.
— Вот не зря Олег тебя ревновал как сумасшедший, — со смехом сказала Аня, наблюдая за этой сценой. — Чувствовало сердце мужское, с кем дело имеет.
Даша рассмеялась и взяла в руки бокал.
— Я ему не изменяла, — она на секунду стала серьезной, а потом улыбнулась. — Ну, пока мы встречались. Потом, когда вся эта карусель началась, конечно, были другие парни.
Она вспомнила ночь после своего дня рождения. Тёма… Черная футболка с плюшевым медведем с оторванной головой. «Отдам чокер только лично». Захотелось ему написать. Кстати, и повод есть: кажется, он говорил, что родился в последний день года.
— А ты вообще изменяла когда-нибудь? — с интересом спросила подругу Аня. Та, не пытаясь сдержать хитрую улыбку, смотрела на бокал, не спеша вращая его. От ее движений креман в нем слегка волновался.
— Изменяла, — спокойно ответила она, разглядывая бегающие в бокале пузырьки, и с еле уловимой гордостью в голосе добавила. — В Брюсселе мне за это даже платили.
— Что-о?! — громко протянула Пати.
— Это как? — приподняла брови Аня.
Даша, продолжая улыбаться, посмотрела на подруг: она никому из них об этом не рассказывала. Она вообще никому об этом не рассказывала.
— Я была сексвайф[52], — произнесла она так просто, как если бы сказала, что была блондинкой.
— Что?! Керида, ты шутишь?! — Пати говорила настолько громко, что это услышали не только люди за соседним столиком, но и даже сидящий через два столика брюнет с жесткой щетиной в черном джемпере. Даже его друзья.
Они с интересом посмотрели в сторону девочек.
Вероятно, в этот момент и брюнету, и его друзьям было любопытно, что же так удивило эту брюнетку, но даже если и нет, через секунду они все равно узнали, потому что шатенка с каре в алом платье, глядя на кудрявую рыжеволосую девушку, крикнула еще громче: «Ты была сексвайф?! А мне почему не рассказывала?!» (Еще пару месяцев назад Аня не сразу бы поняла, что такое «сексвайф», но после того, как три дня готовилась к эфиру с сексологом, стала ориентироваться в перверсиях безупречно, впрочем, в отличие от Даши и Пати, только в теории.) Брюнет с друзьями переглянулись и недвусмысленно — так, будто тоже безупречно ориентировались в перверсиях — заулыбались.
— Не кричи, Ань. Не хочу, чтобы об этом знал весь ресторан, — прошептала Даша, толкая подругу в плечо, и вдруг расхохоталась.
— Мы ждем! — Пати, не отрываясь, смотрела на нее.
Она была поражена и смущена одновременно. Поражена — потому что Даша не казалась ей извращенкой. (Хотя… По той истории с близнецами в Барселоне можно было бы догадаться.) Смущена — потому что это ее опыт всегда прочно занимал лидирующие позиции в рейтинге самых грязных извращений, и обычно подобными историями делилась она.
Даша покачала головой: надо же, выводит подруг из равновесия сегодня уже во второй раз. Только вот, в отличие от первого, когда она сказала, что влюбилась, эта история была правдой.
— Когда я только прилетела в Париж, работы было очень мало. Там мой бэби-фэйс вообще не заходил, — негромко начала она, облокачиваясь на стол. Девочки придвинулись к ней — чтобы лучше слышать. Люди за соседними столиками — как будто тоже: по крайней мере, они перестали разговаривать и то и дело бросали взгляды на Дашу. — Я жила в модельных апартах, нас там человек восемь было. Через несколько месяцев контракт закончился, и я уехала в Бельгию. Денег не то чтобы прям не хватало, но, скажем так, по сравнению с тем, к чему я привыкла в Москве… — Она выразительно приподняла брови, поморщилась, сделала пару глотков из бокала и продолжила. — Отец подкидывал, конечно, но я не хотела брать у него. Не хотела, чтобы он потом говорил, что я не сама чего-то добилась. — Она замолчала и вздохнула. — Вообще, честно, моментами тяжело было очень. Иногда приходилось выбирать между обедом и ужином.
Пати на секунду опустила глаза и подумала сразу две мысли одновременно. «Миша вряд ли бы так сказал — в жадности его точно нельзя упрекнуть». «Вот бы мне такого отца…»
Аня удивленно смотрела на Дашу. Она знала, что в начале карьеры у подруги были проблемы, но не представляла, насколько серьезные.
— Мне почему не сказала? Я бы помогла!
— Да ладно, Нютик, — грустно улыбнулась Даша. — У тебя тогда у самой не очень было… Плюс не хотела, чтобы уговаривала вернуться.
— Нормально у меня было! — повысила голос Аня. — По крайней мере, между обедом и ужином не выбирала.
— Короче, в Брюсселе я познакомилась с Кристофом. Гуляла по городу, а он подошел. Сказал, с первого взгляда запал на мои кудри и глаза, — Даша заговорила довольно медленно, низким голосом и заговорщическим тоном, загадочно, словно рассказывала «самое интересное» из сказки. — Он был симпатичный довольно, веселый. Понравился мне очень. Мы до вечера протусили, потом он позвал к себе. Ну я согласилась. Мы переспали. В итоге стали встречаться. Ему было сорок. Неженатый и о-очень богатый. Занимался инвестициями, финансами… М-м-м… Ну типа Воронца.
На последних словах она небрежно дернула плечом, а потом продолжила еще более заговорщическим тоном: «Через месяц где-то он сделал мне предложение: стать его сексвайф. Сказал, будет обеспечивать, перевезет к себе из апартов — в Брюсселе я тоже жила еще с пятью моделями».
Пати поставила локти на стол и, прижав ладони к щекам, слушала, изредка мигая. Она напоминала ребенка, которому рассказывают сказку: не отвлекалась ни на что. Даже про брюнета забыла.
— Я тогда вообще всю эту тему не знала. Не понимала, как все будет проходить. Он объяснил, что нужно делать, — Даша замолчала на пару секунд, глядя в сторону, словно вспоминая, и снова разомкнула губы. — Трахаться с другими мужчинами у него на глазах. Безопасность, активное согласие — все дела. Предложил попробовать. Сказал, тема довольно распространенная в Европе. Мн