Глава 14
Кирилл Романов не был романтиком. Нет, не так.
Кирилл Романов не считал себя романтиком. Он морщился при виде поцелуев в фильмах на фоне слишком грустных или слишком веселых песен, закатывал глаза, когда читал истории любви в социальных сетях, уже много лет не дарил девушкам цветы (он вообще ничего им не дарил), да и в целом относился ко всем этим розовым соплям — как он сам определял сентиментальное проявление чувств — крайне насмешливо.
Да, Кирилл Романов не считал себя романтиком, но, очевидно, он все-таки им был, иначе как объяснить то, что за полчаса он обошел все цветочные магазины в радиусе километра в поисках пионов. Пионов. В декабре. Он помнил: Аня очень любила их в институте.
Когда Кирилл получил ее сообщение, был в баре с друзьями. Ему по-прежнему хотелось с ней встретиться, поэтому он решил не напоминать ей, что с его августовского сообщения, на которое она так и не ответила, прошло целых четыре месяца. Он оставил ей свой номер и стал ждать. Пил шоты с друзьями, смеялся и шутил, а сам думал: «Позвонит ли?»
Когда она все-таки позвонила, взволнованная, растерянная — ну прямо как на той студенческой вечеринке! — он назвал адрес своего любимого винного бара и сказал, что будет ждать ее там, а потом попрощался с друзьями и вызвал такси.
Машина уже почти приехала, как вдруг ему в голову пришла эта идея: подарить ей пионы. Кирилл понимал, что шансы есть, минимальные, конечно, но есть, и втайне надеялся на новогоднее чудо. Он отменил заказ такси и зашел в ближайший цветочный. С того момента прошло полчаса и восемь цветочных. Оставалась последняя попытка.
— К сожалению, нет, — виновато улыбнулась флористка.
— А можно их как-нибудь привезти прямо сейчас? — спросил Кирилл и в ту же секунду почувствовал себя идиотом.
Когда он вошел в бар, Аня уже была там.
— Привет. Извини, что задержался. Никак не мог попрощаться с друзьями.
Последнее предложение Кирилл сказал впроброс и чуть иронично, слегка наморщив лоб, а потом усмехнулся, всем своим видом показывая, что не сильно переживает из-за своей, как он выразился, задержки. Разыграл это представление нарочно: не признаваться же ей в том, что он, как влюбленный подросток, бегал по Москве в поисках ее любимых цветов! Пару прощальных шотов с друзьями — более убедительная причина опоздания для тридцатилетнего неромантичного парня. И не такая глупая.
Аня посмотрела на него своими светло-зелеными глазами, в которых не было ни намека на обиду или упрек — только пристальное любопытство и еще что-то — Кирилл не мог понять: восторг? Радость? — а потом загадочно протянула: «При-иве-ет» и, не отрывая от него взгляда, добавила со смехом: «Я уже успела напиться».
— Ты… — Он с интересом разглядывал ее: какая красивая! — Выглядишь восхитительно! Кстати, тебе идет каре.
Аня приподняла брови и шире распахнула глаза: он только что сделал комплимент ее стрижке? В следующую секунду она почувствовала, как губы растягиваются в слишком широкой улыбке — и тут же прикусила нижнюю, а потом заправила волосы за уши — и вдруг стала выглядеть еще восхитительнее.
— Спасибо, мне приятно. Ты тоже круто выглядишь. Время пошло тебе на пользу, — на последних словах она не только довольно улыбнулась, но и весело рассмеялась: не удержалась все-таки.
— Это лучший комплимент, который я слышу от женщины за последние двенадцать лет, — рассмеялся Кирилл в ответ.
Снова ее смех.
«Надо было все-таки зайти еще в пару цветочных, — подумал он. — Ей бы понравилось».
— Я так долго отвечала, прости… — сказала она после того, как официант поставил на стол два бокала с красным вином и пожелал приятного отдыха: ну прямо как тем утром в кофейне на Цветном бульваре! — У меня были сложности.
— А сейчас все в порядке? — Кирилл внимательно смотрел на нее: ему показалось, она загрустила.
— Да, — кивнула Аня. — В моей жизни все в порядке.
— Ну, судя по социальным сетям, даже круче, чем в порядке, — усмехнулся он и сделал глоток вина.
— Были небольшие проблемы с мужем, — выпалила Аня и замолчала.
Кирилл тоже молчал: не знал, что ответить. Она хочет поговорить о своем браке?
— Надеюсь, ничего серьезного? — наконец произнес он и добавил с улыбкой. — Надеюсь, он тебя не обижает?
— Нет, что ты, у нас все хорошо, — улыбнулась в ответ Аня, а потом затараторила. — Сама не знаю, зачем это сказала. Он замечательный. Нежный, заботливый. Идеальный! Я счастлива. Я люблю его.
У Кирилла заколола грудная клетка слева: надо бросать курить.
— Рад, что так, — он поднял бокал вина. — Давай за наступающий, что ли.
— Давай лучше за встречу, — хитро прищурилась она и подняла свой бокал. — Никогда бы не поверила, что буду пить с тобой вино спустя двенадцать лет после того, как мы не виделись.
— Да-а, — задумчиво протянул Кирилл, дотрагиваясь до ее бокала своим. — Ты совсем не изменилась. Нет, похорошела. Ну, рассказывай, каково это — быть популярной радиоведущей?
— Да брось, не такая уж я и популярная, — отмахнулась она и кокетливо добавила. — За час даже никто не подошел автограф взять.
— У тебя очень приятный голос. Похож, знаешь… М-м-м… — Кирилл зажал большим и указательным пальцами переносицу и прикрыл глаза: он всегда делал так, если ему нужно было придумать какое-то сравнение. — Когда зачерпываешь ладонью теплый сухой песок, а потом рассыпаешь его.
— Кир… Это… — потрясенно пробормотала она. — Лучшее, что я слышала о своем голосе.
Следующие пять минут они молчали, а может, говорили без слов — взглядами.
Аня думала о том, как ей хочется взять его за руку и сказать, что скучала по его шуткам, комплиментам. По нему. По себе рядом с ним. Ей было хорошо и плохо одновременно. Она не хотела, чтобы вечер заканчивался, не представляла, как после их встречи поедет домой и будет дальше жить с Глебом, убеждая себя и окружающих в том, что у них идеальный брак.
Кирилл думал о том, как ему хочется взять ее за руку и сказать, что скучал по ее глазам, смеху. По ней. И по себе рядом с ней. Он не хотел, чтобы вечер заканчивался, а еще не хотел, чтобы она после их встречи уехала к своему идеальному мужу. К любимому мужу.
— Как ты живешь? — Аня решилась прервать паузу первой.
— Нестабильно, но весело, — серьезно ответил Кирилл. — Работал в пиаре, три раза переезжал из Москвы в Питер и обратно, а два года назад решил поменять сферу. Теперь я фотограф. Фэшн и реклама в основном. Хочу развиваться в этих направлениях. Пока какого-то масштабного успеха не добился, но фотография затянула сильно.
— Ничего себе, — восторженно цокнула Аня. — У тебя суперинтересная жизнь! А еще ты крутой и смелый: не боишься перемен.
— То, что ты называешь крутостью и смелостью, отец называет раздолбайством, — усмехнулся Кирилл, и Аня расхохоталась.
Он прикусил нижнюю губу: как же ему нравится. Как же ему нравится ее веселить. Он был готов придумывать эти глупые шутки весь вечер, лишь бы только слышать ее смех.
— А… — она, казалось, смутилась. — Жена? Может, дети?
— Не женат и не был, детьми и судимостями пока тоже не обзавелся. — Кирилл с удовольствием наблюдал за тем, как Аня снова широко улыбается.
— Ой, — вдруг сказала она, глядя на свой пустой бокал, и хихикнула. — Я уже все выпила. Сегодня почему-то очень много пью. Вообще мне такое не свойственно.
— Ну так ты просто допиваешь то, что не выпила за год. — Он поднял правую руку, пытаясь привлечь внимание официанта. — Тебе такое же вино?
Аня замерла. Он так внимателен к ней. Его даже просить не надо — сам знает, что нужно делать. И делает это.
— Да, оно вкусное, — кивнула она.
Кирилл подмигнул ей и, жестом попросив официанта повторить, вдруг посмотрел на нее внимательно и серьезно. Аня сглотнула, ощущая смутное волнение.
— Ань, н-не знаю, должен ли я… — словно сомневаясь, начал Кирилл и чуть улыбнулся. — Но у меня есть оправдание: до нашей встречи я выпил ровно то количество шотов, которое дает мне право такое говорить. И такое делать. — Он осторожно взял ее за руку. — Я очень по тебе скучал.
Под Аней качнулся пол. Пространство перестало существовать: музыка, голоса, стены, мебель — все исчезло. Остался только Кирилл: его глаза, тепло его руки.
— Я тоже очень по тебе скучала, — прошептала она, не двигаясь.
В следующую секунду он произнес то, что она хотела услышать больше всего на свете.
— Может, ко мне? (Ну прямо как в туалете клуба на той студенческой вечеринке!)
Она смотрела на него не мигая, а сама в это время прислушивалась к своему телу. Между ног было влажно. Внизу живота приятно и настойчиво ныло желание. Сильное желание. Аня ощутила его, как только услышала голос Кирилла по телефону, а когда увидела своего бывшего парня вживую, поняла, что готова отдаться ему прямо на этом столе — скажи он только слово. Она хотела Кирилла так сильно, как не хотела ни одного мужчину до этого. (Как не хотела даже его в институте.) Она не фригидная. Веро́ника была права: проблема в Глебе, точнее, в сложных отношениях с ним. Теперь Аня это точно знала.
Все. Эксперимент окончен. Можно ехать домой.
— Ну… Если т-только н-ненадолго, — запинаясь, произнесла она и опустила глаза.
Через час Кирилл снимал с нее пальто в коридоре своей квартиры.
— Тапочки нужны? — спросил он, открывая шкаф.
Аня отрицательно помотала головой. Неужели все это происходит с ней? Она, приличная замужняя женщина, приехала в квартиру к мужчине ночью. Пьяная. Это ужасно! (Почему она так счастлива?)
— Проходи. Я как знал, что ты приедешь, и вчера навел здесь порядок, — с чуть уловимой гордостью произнес Кирилл, пропуская ее в дверях комнаты.
— У тебя очень уютно, — тепло сказала Аня, оглядываясь по сторонам.
Ей понравилась квартира Кирилла. И не столько интерьером, хотя он, безусловно, был в ее вкусе: минималистичный, стильный, в темных оттенках, сколько энергетикой. Аня чувствовала себя здесь спокойно. Свободно. Как дома, что ли,