— Кирилл. Очень приятно, — улыбнулся симпатичный сероглазый шатен.
— Женя, — смущенно ответила она.
— Жень, все просто: я буду говорить, ты — делать. Идет? — приветливо посмотрел он на нее и вдруг подмигнул.
В этот момент Жене показалось, что они с Кириллом — команда. Что они заодно. Что он — за нее. До этого она не испытывала такого ни с одним мужчиной. Даже с Олегом. Ей вдруг стало понятно, почему Аня влюбилась в Кирилла: в нем было столько безусловной уверенности и тотального спокойствия, что хватило бы на весь мир.
— В детстве что любила? — спросил он с искренней заинтересованностью, держа в руках телефон, к которому был прикреплен объектив.
Женя растерялась.
— Не помню.
— Конфеты шоколадные любила?
— Нет, — помотала головой она, а через секунду радостно крикнула. — Мне ириски нравились!
Кирилл снова улыбнулся и спокойно произнес: «Отлично. А вот теперь смотри прямо в объектив — на меня не обращай внимания, и представляй, что там — килограмм ирисок. Думай о том, как разворачиваешь каждую. И как каждую кладешь в рот. Сладко тебе. Еще хочется. Погнали. Музыку давай какую-нибудь». Последние предложения он сказал, глядя на Дашу.
…Это были лучшие ее фотографии. Женя разглядывала снимки и не верила своим глазам: она выглядела на них эффектнее, чем на тех, ради которых наряжалась и красилась до умопомрачения.
Даша только улыбалась, когда видела, в какой восторг от происходящего приходит Женя. Они много времени проводили вместе: ходили в кафе, разговаривали. Иногда знакомились с мужчинами. (В первый раз Женя отказалась, но Даша тогда сказала, что ничего не значащий флирт — терапия нового поколения, и уговорила ее попробовать. После четвертого сеанса терапевтического флирта Женя и правда начала выздоравливать.) В какой-то момент она, смотря в зеркало, обнаружила, что ее отражение стало другим, словно расслабилось, но вместе с тем приобрело уверенность: в него как будто загрузили обаяние, сексуальность и некое сакральное знание. Женя так сильно нравилась себе, что проводила перед зеркалом почти все свободное время.
— Даша! — радостно кричала она в войсах после того, как отправляла ей свое селфи. — Спасибо! Ты фея!
— Ты должна любить себя в любом случае, понимаешь? — отвечала та. — Неважно, как выглядишь. Что на тебе надето. Успела ли помыть голову. Поправилась ли. Любить просто потому, что ты есть у себя. Почувствовала, как это?
— Почувствовала, — смеялась Женя.
Она и правда почувствовала. Возможно, не до конца. Возможно, не полностью. Но точно прикоснулась к этому ощущению.
— Ищи себя. Ты — самый главный человек в своей жизни, — строго говорила Даша. — Будь себе настоящей подругой. Не осуждай. Не предавай. Никогда не бросай — что бы ни случилось. И всегда принимай.
— Я научусь, — обещала Женя.
— А вот теперь давай про внешность, — загадочно произнесла Даша во время одного из подобных диалогов.
Миллион снимков из интернета. Сомнения. Бессонные ночи. Поиски идеального образа. Советы Ани и Пати.
— Оставь все, как есть: просто и естественно, — мягко убеждала первая.
— Тебе нужно каре до подбородка! И покраситься в темный шоколад. Это секс, — безапелляционно заявляла вторая.
Женя переживала: ей нужно было принимать решение, но она не могла. Советовалась с мамой. Та предложила постричься — «не слишком коротко только», и ни в коем случае не краситься.
Женя сказала Даше, что приняла решение, а та вдруг спросила: «А у тебя волосы вообще кудрявые? Мне показалось, как будто, что вьются».
Они сидели в ресторане и ели мороженое. Даша запивала его креманом.
— Да-а, — протянула Женя, машинально проведя по волосам рукой. Сегодня она не вытянула их утюжком — не успела, и теперь они пушились. — Но вьются странно как-то. Мне не нравится.
— А ты их вытягиваешь или это кератин? Почему они всегда такие прямые?
— Вытягиваю.
— А зачем?
— Мне кажется, так красиво.
— А не хочешь керли герл попробовать? — хитро посмотрела на нее Даша.
Женя пожала плечами. Она слышала про этот метод, но не знала о нем толком ничего. В интернете на эту тему было столько информации — и она была настолько противоречивой, что Женя даже не пыталась разобраться. У нее все равно не получится.
— В общем, у меня появилась идея — сделать тебя кудрявой блондинкой, — с придыханием сказала Даша.
Женя приоткрыла от удивления рот. Светло-карие глаза распахнулись так широко, как, кажется, не распахивались еще никогда. Блондинкой? Ее?
— Не зна-аю… Нужна внешность крутая. Уверенность. Надо быть необыкновенной, чтобы быть блондинкой, — вздохнула она. — Они же все яркие такие! На мне это будет выглядеть глупо.
— Блондинки, как и брюнетки и рыжие, разными бывают, — покачала головой Даша. — У тебя глаза карие — прикинь, какой контраст получится! Только надо что-то не сильно светлое, ближе к меду, наверное. И не тотал.
Последние две фразы она задумчиво пробормотала, а потом продолжила уверенно и чуть возбужденно: «Контурирование какое-нибудь прикольное! Будет круто — особенно в кудрях. Не хочешь?»
Женя представила светлые волосы рядом с темными — Олега. Как красиво они будут смотреться вместе…
— Хочу!
— Ну вот к утюжку твоему, конечно, — слегка нахмурилась Даша, — вопросики.
— Думаешь, прямые волосы — это некрасиво? — расстроилась Женя, глядя на кудри Даши.
— Если от природы, то красиво, — кивнула та, — но, честно, это такая редкость — чтобы прям прямые от природы. Идеально гладкие. Я не часто вижу. На самом деле у многих кудрявые. Просто люди не могут с ними обращаться. Не умеют носить кудри. Я тоже вытягивала долго.
Женя попыталась представить Дашу с прямыми волосами. Не получилось.
— Вот эти стандарты… — продолжила Даша. Последнее слово она произнесла деланно-важно и поморщилась. — И на кудри даже. Нафиг их! Они же мешают свободно проявляться! Кудрям, в том числе.
Женя улыбнулась. Ей нравилось проводить время с Дашей. Раньше рядом с ней она переставала существовать как женщина, теперь — ощущает себя самой крутой женщиной. Той, которая будет послать нафиг стандарты и носить кудри цвета меда.
— У кого-то сильнее вьются, у кого-то — волнятся просто. А многие думают: вот если у меня не вьются идеально, то все — буду выпрямлять, — Даша закатила глаза. — А тут важно просто узнать свою текстуру от природы.
— У меня в детстве точно вились, — уверенно сказала Женя, вспоминая фотографии из детского сада, которые они смотрели с мамой.
— Ну вот, — кивнула Даша. — Да и видно. Даже сейчас. И еще. У волос есть память. Если я тебе покажу фото своих лет пять назад, ты в шоке будешь. Выглядело все это так себе. Сейчас я в несколько раз кудрявее.
Она нарисовала указательным пальцем в воздухе спираль.
— Да ла-адно? — изумилась Женя. — Не верю!
— Там правила есть, — Даша сделала глоток и заговорила на кудрявом. — Мыть лучше определенным образом — только на корни шампунь. Пре-пу мне лично не заходит. Смысла не вижу. Силиконы на начальном этапе убрать однозначно. С протеинами — осторожнее. А вот без сульфатов, если кожа головы жирная, не обойтись. Насчет расчесываться — вопрос. Я, например, расчесываюсь. В душе. И нормально. Не каждый раз, кстати. Но у меня, видишь, среднепористые… Хлопковые полотенца — нафиг! Микрофибра — ван лав. На шелке спать хоть и попса, но тема рабочая. Реально после сна лучше выглядят. Плоппинг… Ну такое. Спорно. Я — за жамкание. Рефрешить, кстати, прикольно с праймером — я его прям в пульверизатор добавляю. Гели не люблю — каст тяжелее разбивать, и волосы как-то прям ужимаются с ними. Кремы, муссы вообще нормально заходят. Но тут — кому что.
Женя не отводила от нее завороженного взгляда.
— Откуда ты все это знаешь? — ошарашенно произнесла она.
— Читала, тестила, — пожала плечами Даша. — Чекала, что правда, что нет. И, конечно, только на свои волосы ориентировалась. Я к тому, что время нужно. Они привыкнуть должны. И иногда это вопрос даже лет, не месяцев. Ну смотри сама, я просто предложила. Решать тебе.
Женя тяжело вздохнула: последние два слова ее откровенно расстроили.
— Когда я жила в Брюсселе, — сказала Даша, почему-то рассмеялась и жестом попросила официанта повторить. — Общалась с одной кудрявой моделью. Так вот она на низких процентах осветлялась — чтобы пористость повысить. Понимаешь?
Женя отрицательно замотала головой.
— Ну как бы специально волосы портила, чтобы они вились лучше. Низкопористые плохо кудрявятся, — объяснила Даша. — Так, кстати, многие делают. Я тоже пробовала. И рисунок в кудрях прикольный получается.
— То есть если я стану блондинкой, они будут кудрявее? — возбужденно выпалила Женя.
Даша сделала глоток из бокала, который официант только что поставил на стол.
— Скорее всего, да. Если неагрессивным красителем осветлиться.
— Даш? — тихо позвала ее Женя.
Та вопросительно посмотрела на нее.
— А… — она сжала губы и тут же расслабила их. — Почему ты мне помогаешь?
— Хобби у меня такое, — невозмутимо ответила Даша. — Помогать всем, кто ищет себя.
Женя улыбнулась.
— У тебя круто получается… Вдохновлять.
Даша тоже улыбнулась.
— Может, я как раз этим скоро и буду заниматься.
— В плане?
— Ищу альтернативу моделингу. Есть идея проекта, — Даша перекинула волосы через плечо. — Кстати, не хочешь в нем поучаствовать? Мне кажется, ты уже готова к публичности.
Женя смутилась.
— Не зна-аю, — протянула она. — Ты правда думаешь, что я готова?
— Сто процентов, — уверенно произнесла Даша и прищурилась. — Но смотри, Воронцу это не понравится.
Женя расхохоталась и вдруг почувствовала, что с этого момента начинается ее киношная жизнь.
Через два дня она стала блондинкой. Яркие осветленные пряди на контрасте с ее темно-русыми действительно создали, как выразилась Даша, прикольный рисунок. Волосы Женя выпрямлять перестала — перешла на кудрявый метод. Даша подсказывала, советовала. Говорила, надо набраться терпения и не расстраиваться, если не получается. Женя не расстраивалась: несмотря на то, что ее волосы выглядели скорее волнистыми, чем кудрявыми, она была в восторге. Такими красивыми — киношными — Женя их еще не видела.