— Я этот цирк терпеть не намерен, — жестко сказал Миша и, быстрым шагом выходя из спальни, прокричал. — Дочери сама будешь объяснять, почему мы развелись.
Алена замерла на месте, приоткрыла рот и перестала дышать.
Развелись? Он намерен разводиться?
Она посмотрела на дверь, слегка подалась вперед и… Не решилась пойти вслед за мужем. Ей показалось, это будет выглядеть нелепо. Ей показалось, это будет выглядеть нелепо теперь — когда они стали чужими. Стали чужими за каких-то полчаса.
Она сделала резкий вдох — воздух залетел в легкие неоднородными комьями — и закашлялась, чувствуя боль в груди.
Два неуклюжих — будто только училась ходить — шага.
«Ты трахалась с ним прямо здесь!» Алена села на кровать, приложила ладони к щекам, с силой надавив пальцами на глаза. Она не верила, что все это происходит с ней. «И давно у тебя любовник?!»
«Любовник». Это слово звучало в голове голосом Миши. Он произнес его так легко, так односложно определил то невероятное, что было между ней и этим мужчиной, что Алене стало неприятно.
Она вдруг почувствовала себя одной из тех женщин, которые регулярно изменяют мужьям. А еще почувствовала себя не самой лучшей женой и матерью — впервые за тридцать один год. Да, впервые за столько лет Алена Меркулова почувствовала себя не самой лучшей. Как будто не справилась, допустила непростительную ошибку — и больше не казалась себе такой, какой казалась всю жизнь — безупречной. Это разрушало. Она до сих пор не понимала, как решилась на измену, не могла объяснить даже себе — куда уж мужу. Тем более дочери.
«Любовник».
Они познакомились два месяца назад, в ресторане. Алена ужинала там со знакомой, он — с друзьями. Их столики находились довольно далеко друг от друга, но даже на расстоянии она почувствовала на себе его взгляд. Мужской заинтересованный взгляд. Тело вдруг стало горячим, словно внутри включили подогрев на полную мощность — Алена давно (а может быть, никогда) не испытывала ничего подобного. Весь вечер она осторожно поглядывала на молодого блондина с чуть удлиненными волосами в темно-зеленом кардигане и бежевой футболке (тот, кстати, смотрел на нее в открытую, не смущаясь), а когда пошла в туалет, заметила, как он встал со стула.
— Не подумайте, пожалуйста, что я вас преследую. Вы мне просто очень понравились, — услышала она, спускаясь по винтовой лестнице, и резко обернулась. Он стоял на несколько ступенек выше и приветливо улыбался, а потом вдруг стал серьезным. — Не хотел подходить к вам, пока вы были с подругой. Чтобы не создавать проблем. Наверняка у такой красивой женщины есть мужчина. Или даже муж.
Алена удивленно моргала. Ему на вид было лет тридцать, не больше — ровесник Даши. Это что, розыгрыш?
— Да, я замужем, — бросила она и быстро спустилась по лестнице.
— А я — не женат, — он догнал ее и, воспользовавшись замешательством, открыл перед ней дверь туалета — в этом ресторане он был общим для мужчин и для женщин. — Прошу.
Алена вошла, чувствуя, как лицо горит, закрылась в кабинке, прислонилась к стене и прислушалась. Лилась вода, шумела сушилка для рук. Потом вдруг стало тихо. Она подождала какое-то время, а потом повернула замок-вертушку, опустила тонкую длинную ручку и толкнула дверь. Блондин стоял возле подвесной светло-серой каменной раковины, тянувшейся вдоль всей стены, и водил большим пальцем по экрану телефона.
— Если вы скажете, что вам неприятно, я уйду, — произнес он, заметив Алену, — но вообще в планах было узнать ваш номер телефона.
Она застыла в дверном проеме. Номер телефона? Он просит ее номер телефона в туалете? Этот мальчик настолько заинтересовался ей, что до сих пор не ушел?
— Я замужем, — повторила она, не глядя на него, подошла к раковине и задержала соединенные вместе руки напротив сенсорного датчика. Через секунду на них полилась теплая вода.
— Понял, — коротко, без каких-либо интонаций сказал блондин и быстро добавил. — Извините, что вел себя так настойчиво.
Он сделал шаг по направлению к двери, и в тот же момент Алена почувствовала, что хочет оставить ему свой номер телефона.
— Девятьсот три, — четко, нарочито-четко даже, будто искала в звуке собственного голоса спасение от неловкости, которую прямо сейчас ощущала, начала она. Блондин остановился. — Триста тридцать три. Одиннадцать…
Он позвонил на следующий день. Пригласил поужинать. Алена хотела отказаться, но вдруг различила в себе какое-то непреодолимое желание увидеть настойчивого блондина снова.
Она надела короткое платье цвета лимонного зефира со слегка расклешенной юбкой с мягкими складками и скульптурной оборкой на груди и, ощущая волнительную радость, поехала в ресторан.
Тот вечер стал для нее одним из самых приятных за последние годы: разговоры, вино, комплименты — настоящее свидание! Илья — так звали ее нового знакомого — оказался веселым, разговорчивым и обаятельным тридцативосьмилетним главным архитектором строительной компании.
— А знаешь, сколько мне лет? — сквозь смех — рядом с ним она почему-то часто смеялась — спросила Алена.
— Думаю, мы ровесники, — серьезно сказал он, а потом улыбнулся. — На выходных идем с друзьями в один классный бар. Пойдем с нами?
Алена растерялась. В бар? С его друзьями?
— Мне пятьдесят, — покачала головой она и приготовилась увидеть на его лице разочарование или какую-нибудь другую негативную эмоцию, но он только пожал плечами и спокойно произнес: «А выглядишь максимум на тридцать пять. Ну так что, пойдем?»
…Они начали встречаться. Он не спрашивал о муже, она — ничего о нем не рассказывала. Не потому что не хотела или боялась, а потому рядом с Ильей увидела в себе ту, кого не видела раньше — женщину. Не женщину-продолжение мужа и дочери, а самостоятельную, отдельную.
Вот, наверное, именно это и привлекло ее в Илье: рядом с ним она чувствовала себя женщиной. Не женой, не матерью, а женщиной. Женщиной без приписок. Безусловной.
Их встречи стали для нее чем-то вроде открытого настежь окна в давно непроветриваемом помещении: благодаря им в ее жизни наконец появился воздух. Ее личный воздух, которым могла дышать только она — который предназначался лишь ей.
С этого момента Алена словно разделилась пополам. Одна ее часть осталась в старой жизни: с Мишей и его изменами, в беспокойных мыслях о Даше, с обязанностью соответствовать статусам «идеальная жена» и «идеальная мать». Другая — начала новую: беззаботную, не знающую правил — свою собственную.
С Аленой — впервые — случился роман. Он не был похож на их отношения с мужем: тот с первых дней знакомства как будто канонизировал ее, забрав право на ошибки. Не был похож на пошлые встречи в отелях, какие обычно происходят у взрослых замужних женщин с молодыми любовниками. Этот роман напоминал ей первую школьную линейку: стоишь, взволнованный, в толпе детей с букетом белых хризантем, с любопытством наблюдаешь за происходящим и, хотя до конца не представляешь, что именно тебя ждет, рисуешь в своем детском воображении что-то обязательно интересное. И обязательно — хорошее.
Они с Ильей проводили довольно много времени вместе: ходили в кафе, на выставки, в кино, гуляли в парках, разговаривали. В первое время Алене было неловко — все это казалось безумием, а потом она почувствовала, как ей нравится просто жить. Не пытаться быть идеальной, не жертвовать собой ради других, не терпеть то, что неприятно — просто жить. Она как будто вернулась на тридцать один год назад — туда, где ей снова девятнадцать.
Возможно, в это трудно поверить, но за два месяца они ни разу не переспали. Илья, конечно, предлагал, приглашал к себе. Алена отказывалась.
— А знаешь, сколько мужчин у меня было за всю жизнь? — хитро улыбалась она.
— Три? Пять? Десять? — пытался угадать он.
— Один! — хлопала один раз в ладоши Алена. — Мой муж. Я лишилась с ним девственности, потом — практически сразу — вышла замуж. И не изменяла ему никогда.
— Так не бывает, — качал головой Илья. — Таких женщин не существует.
Алена только смеялась — сама не верила в то, что говорит. Один мужчина за всю жизнь: что-то на фантастическом — не на реальном.
— А разве бывает, чтобы молодой красивый парень заинтересовался женщиной на двенадцать лет старше себя, да и еще и той, которая отказывается с ним переспать? — прищуривалась она, глядя на него.
— Ты даже не представляешь, сколько женщин мечтает выйти замуж. Особенно женщин от тридцати до сорока, — иронично закатывал глаза тот, вздыхал и продолжал уже серьезно. Было видно: говорит о наболевшем. — Они постоянно чего-то от меня хотят, требуют. То им это не нравится, то другое. А с тобой мне легко. Ты красивая, интересная, искренняя, спокойная. Не пытаешься добиться от меня чего-то, переделать — ты просто рядом.
«Я просто не хочу за тебя замуж», — думала Алена. Она понимала, что их отношения скоро закончатся и, конечно, была уверена, что не изменит мужу. Тем не менее все, что с ней происходило, постепенно меняло ее взгляд на брак с Мишей, и в какой-то момент ситуация с его постоянными любовницами стала казаться откровенно ненормальной.
Когда на днях он сказал по телефону, что не приедет ночевать, Алена, впервые за много лет, испытала раздражение. Особенно после того как представила, что он будет развлекаться с Пати — в извращенных форматах. «БДСМ». Она ходила по квартире, буквально физически ощущая, как внутри раскачиваются злость и обида, и пыталась успокоиться. Не получалось — с каждым новым шагом эмоции и чувства двигались по телу быстрее, хаотичнее. В какой-то момент Алена совсем перестала различать их, будто сама стала раздражением, злостью и обидой. И тогда она позвонила Илье, попросила его приехать. Ей не хотелось идти в ресторан или появляться в другом общественном месте в таком состоянии — в окружении людей пришлось бы контролировать себя, притворяться, но и оставаться одной было невыносимо. Выговориться, спастись от разрушающих чувств прямо сейчас — вот чего она хотела, а Илья казался единственным человеком, способным помочь.