– Просто не обращай на них внимания, – сказал Борис. – Просто не смотри – тогда это не будет тебя раздражать. Хорошо?
Анджела кивнула и закрыла глаза.
– Я люблю тебя, – со скрытой настойчивостью отозвалась она.
Помимо уже зарекомендовавшего себя Фераля, в число четырех сенегальцев, которым предстояло стать партнерами Энджи, входил поистине гигантский мужчина по имени Хаджи, двухметрового роста, весом прилично за центнер и с телосложением мистера Вселенная.
Действие, как теперь было задумано, требовало, чтобы Фераль располагался у Анджелы между ног, когда сцена откроется, а Хаджи, так сказать, под рукой – или, если точнее, у левой груди, готовый заступить на смену между ног.
– В общем, врубаешься, – объяснял Тони, – камера держит Хаджи до того, как он ее ебет, пока он только дожидается своей очереди. Так мы получим вкус того, что там для нее заготовлено, что уже на подходе… этот немыслимый жеребец с монструозным, животным, пульсирующим черным хуем! Полный накопившейся фантастической черной страсти к прекрасной блондинке, а также доброго галлона черной спермы!
– Тон, ты отвлекаешься, – заметил Борис.
– Сам знаю, – пришлось признать сценаристу. – Но это такая фантастика, что просто заебись!
– У меня чуть было не встал.
– Ага, y меня тоже. Знаешь, как бы я хотел сейчас ее выебать? Я просто понял – если бы мне в черную шкуру влезть… вроде как я бы притворился, что я типа негр… ага, вышло бы самое то, черное насилие. Как думаешь, Б., может, она полежит и малость жженой пробки потерпит?
– Хорошо, Тон, я ее для тебя прозондирую. А как насчет того, чтобы выяснить, на какой наркоте она торчит, как я тебя просил?
7
В связи со съемкой этого эпизода возникла любопытная непредвиденная сложность. Тогда как неверный член Фераля снова пришлось погружать в ледяную воду и опрыскивать новокаином, у Хаджи и у еще одного квазилюбовника («мужчины у рта») эрекции и в помине не было.
– Я просто ни хера в это не верю, – сказал Тони. Борис пожал плечами.
– Наверно, с такого рода замещающей функцией им просто не совладать. Этим они мне даже вроде как симпатичны.
У Тони все росли опасения.
– Да, но как насчет сцены? То есть нам нужно, чтобы ее якобы ебал один парень и окружало три здоровенных крепких хуя! Чтобы они там торчали… как цветы! Я хочу сказать, врубись в образ – ее ебут в туевом саду! В смысле, из хуев!
– Я согласен с тобой, Тон – но как нам их поставить?
– Почему бы тебе не попросить Энджи их потрогать… просто потрогать?
– Ты что, охуел? Она и так готова в любую минуту рвануть!
– Хорошо, тогда как насчет тех телок из катафалка? Помнишь тех двух проституток, которые меня на взлетно-посадочной полосе встретили?
– Колоссально, – сказал Борис и снова подозвал Фредди. Затем он поручил ему разыскать Морта или Липса Мэлоуна и ввести их в курс дела.
– Это не обязательно должны быть те самые девушки, – крикнул он ему вслед, – но они нужны нам прямо сейчас. А если увидишь мистера Крассмана, скажи ему, что производство встало.
– Послушай, – размышлял Тони, – а Хелен Вробель не смогла бы немного их поласкать… она девушка славная, компанейская.
Борис загоготал.
– Господи, да она бы даже Бостонскому Душителю не поставила!
– Не знаю, не знаю, – серьезным тоном отозвался Тони. – У меня есть ощущение, что эти парни скорее бы выебли ее, чем Энджи.
– Ты что, совсем из ума выжил? Почему, черт побери, они должны скорее выебать ее, чем Энджи!
Тони отбил небольшую чечетку, закатил глаза и снова принялся изображать дебильного конферансье:
– Да потому что она… ля-ля… дольше белой была… ля-ля! Хе-хе-хе!
Прежде чем Борис успел треснуть его скатанным в трубочку сценарием, к ним присоединился Фераль, который не переставая кивал, точно японец, извиняясь за вмешательство.
– Извинить, извинить, я могу говорить, да?
– Конечно, Фераль, – сказал Борис, – ты можешь говорить.
– У вас проблема, да? У вас проблема с Хаджи и Ахмед, да? Вот тут, да? – Он указал на свою набедренную повязку.
– Верно, – ответил Борис, аккуратно выбирая слова. – И теперь мы собираемся привести сюда двух прелестных девушек и посмотреть, что получится. Понимаешь?
– Понимаешь, да. Прелестный девушка очень хорош для Ахмед, – тут он покачал головой, лучась экстатической улыбкой, – но для Хаджи – нет. Для Хаджи девушка совсем нехорош.
Борис застонал, прижимая ладонь ко лбу.
– О боже мой…
– Я просто в это не верю, – сказал Тони. – Пидор! Чертов черный пидор!
Фераль возобновил свои радостные кивки.
– Хаджи не любить девушка, да?
– Да, – устало отозвался Борис. – Хаджи любить мужчина, верно?
– Да, Хаджи любить мужчина.
– Хорошо-хорошо. – Борис не мог припомнить подобного затруднения из всего своего опыта режиссуры. – Итак, возникает чертовская проблема. Скажи мне, Фераль, гм, а каких именно мужчин он любит? То есть как насчет других сенегальцев – кто-нибудь из них ему нравится?
– Нет-нет, Хаджи они не нравиться. Хаджи нравиться белый мужчина.
– Сильный белый мужчина, да?
– Нет-нет, слабый белый мужчина… как женщина, но мужчина, да?
– Гм. – Борис был не на шутку обескуражен, – Черт, Тони, по-моему, у нас куча проблем. То есть где, черт возьми…
Но Тони вдруг щелкнул пальцами, и лицо его прояснилось.
– Есть контакт! Хо-хо, Б., деточка, просто назови меня мистер Ебаный Сват! Ну как, готов?
– Валяй, Тон, – терпеливо произнес Борис.
– Тогда врубись… Никки Санчес!
8
Когда продюсер Сид Крассман прибыл в тот день в окрестности съемочной площадки, его захватила врасплох целая череда в высшей степени неуместных событий. Первое случилось, когда Сид, ища Бориса, остановился у трейлера, порой использовавшегося в качестве конторы, открыл дверцу – и обнаружил там Тони Сандерса. Сценарист лежал на кушетке, и его член целовала и ласкала незнакомая Сиду девушка в черных трусиках и черном же лифчике. Сид быстро захлопнул дверцу и направился в сторону съемочной площадки, то и дело оглядываясь на трейлер, пока чуть было не споткнулся об еще один половой акт. Здесь опять была девушка в черных трусиках и лифчике, энергично сосущая член гиганту Ахмеду. Пока Сид, бормоча что-то невнятное, обходил их, его взгляду случилось упасть на съемочную площадку, где он ясно увидел, как у самой камеры великий художник-постановщик Никки Санчес жадно сосет член еще одному черному великану, громадному Хаджи.
– Что за дьявольщина здесь творится?! – проревел Сид, обращаясь к Фредди Первому.
Случись эти инциденты на съемочной площадке – то есть перед камерой, – это было бы вполне понятно. Однако они происходили не перед камерой – и в три часа дня. Это уже было совершенно недоступно пониманию Сида. Оргия! Вакханалия! Это могло свидетельствовать только об одном – о полном коллапсе организационной дисциплины, жизненно важной для эффективного производства.
– Где, черт его побери, этот блядский режиссер?! – гневно вопросил Сид. – Я в жизни своей не видел, чтобы разом столько хуев сосали!
Фредди Первый объяснил суть проблемы – и как она была улажена.
– Да? В самом деле? – Сида терзали сомнения. – А как насчет Тони Сандерса? Я точно знаю, что уж у него-то без проблем встает! И потом – его даже в картине нет!
– Верно, – сказал Фред. – Ну, я думаю, они с мистером Адрианом просто прикинули, что раз уж девушка здесь и ей уже заплачено, нет смысла зазря деньги расходовать.
– Жопа моя, деньги расходовать! Все это безобразие на счет картины отнесено не будет! Так где же, черт побери, Борис – ему тут тоже где-то отсасывают?
– Нет, сэр, он в туалет вышел.
– Сколько сцен вы отсняли после ланча?
– Ну, гм, мы пока над первой работаем – из-за такого неожиданного развития…
– Ты хочешь сказать, что вы после ланча еще ни единого дубля не сняли? – Сид гневно и хмуро глянул на наручные часы. – Боже милостивый, дьявол, ведь нам картину делать надо! А тебе положено делать так, чтобы тут все работало!
– Да, сэр, мы уже было все настроили – а потом такое неожиданное развитие…
– «Неожиданное развитие»! Ты называешь приглашение пидора на роль… кого он там, дьявол, играет… ты это неожиданным развитием называешь? – Он снова взглянул туда, где Никки и Хаджи по-прежнему были сцеплены в пылком объятии, затем с выражением острого отвращения на лице отвернулся. – Боже, как это омерзительно! Никки Санчес! Три награды Академии! Знаешь, если бы я собственными глазами это не увидел, никогда бы в жизни не поверил.
Фредди Первый пожал плечами.
– Ну, думаю, кто-то должен был это сделать.
– Должен был это сделать! Проклятье, да он это обожает! Ты только посмотри на него, господи Иисусе!
– Ну да, я как раз об этом и говорю. Пожалуй, нам повезло, что он это обожает. Потому что до этого мы были в настоящей беде.
– До этого! Были! – разбушевался Сид, с силой хлопая себя по часам, а затем тыча в грудь первого помощника. – Три пятнадцать, а у вас еще ни одного дубля нет! Вы прямо сейчас в настоящей беде, приятель!
Только своевременное прибытие Бориса из туалета не позволило разносу принять более суровые формы.
– Остынь, Сид, Фредди тут ни при чем.
– Ладно-ладно, а теперь не можем ли мы, уж пожалуйста, отснять первый дубль?
– Придется подождать еще несколько минут.
– Подождать? Чего подождать?
– Хаджи, – Борис кивнул в том направлении. – Вон того верзилу с Никки.
– Ты хочешь сказать, у Никки не получается?
– Нет-нет, у него классно получается. Пожалуй, даже слишком классно.
Сид гневно нахмурил брови.
– Ты хочешь сказать…
Борис кивнул.
– Да, он вовремя не остановился… думаю, Никки просто увлекся.
– Какого дьявола… этот грязный… мелкий… хуесос! – бушевал Сид. – Из всех… гнилых… эгоистичных… черт,