героя, один за другим, прыгают на крышу капитанской рубки, перебегают по ней, повисают на противоположном крыле моста и, чуть не сорвавшись, перебираются на другую половину. Пароход проходит, а погоня за «сокровищем» продолжается.
Было сделано много расчётов и чертежей. Требовалось определить и высоту подъёма крыльев моста, и ширину щели между мостовыми пролётами, и, главное, высоту, которую придётся преодолевать людям в прыжке. Опасность увеличивалась тем, что пароход не стоял на месте, а двигался. Ошибка при прыжке грозила смертью. Если каскадёр промахнётся и не попадёт на крышу капитанской рубки, кстати, очень небольшой по площади, — всё, конец! При расчётах всё время получалась слишком большая высота прыжка — около 8 метров. Наконец, пришла мысль надстроить капитанскую рубку на 2–2,5 метра. Тогда расстояние для прыжка сократится примерно до 5 метров. Художники нарастили рубку парохода «Тарас Шевченко» и покрасили своё сооружение. Никто не заметил, что корабль немного «подрос» по сравнению со своими собратьями.
Организационных сложностей тоже хватало. «Тарас Шевченко» — действующее судно. Пароход пришлось снять с маршрута и оплатить стоимость билетов за три дня. Кроме того, пришлось разъединить на целый день Васильевский остров и Петроградскую сторону, прервать между этими районами движение. Ленинградский исполком дал нам возможность в воскресенье, когда город отдыхает, «резвиться» на Мосту строителей с 7 часов утра до 7 часов вечера.
Мы расставили пять съёмочных аппаратов. Ведь в лучшем случае удастся снять проход корабля и прыжок наших героев дважды. Кстати, это единственный трюк в фильме, сделанный не актёрами, а дублёрами. Молодые ребята (среди них одна девушка!) — студенты циркового училища — впервые в своей жизни и, пожалуй, впервые в мире выполняли подобное задание.
Наконец «Тарас Шевченко» двинулся! Течение сильное. Капитан вёл пароход так, чтобы его не снесло ни влево, ни вправо ни на один метр. Дублёры прыгали без страховки и, конечно, без репетиции. Какие уж тут репетиции!
Условие успеха — слаженность действий всех участников съёмки: от капитана корабля до техников моста, поднимавших его крылья. Операторы на своих постах готовы в нужный момент включить камеры и запечатлеть этот уникальный трюк.
Снимаем! Пароход проходит под мостом, и я вижу, как одна фигурка отделяется от края, пролетает более пяти метров вниз и точно приземляется на капитанскую рубку. Второй прыгает девушка, за ней третий парнишка — дублёр Носкезе. Ребята перебегают по кораблю и зацепляются за другую половину моста, а пароход в это время проходит мимо.
Один каскадёр поднимается на кромку моста, его подталкивают другие; вот они помогают вскарабкаться девушке, а третий дублёр, как и задумано, повисает над бездной. Пароход уходит. Друзья помогают дублёру Андрея Миронова, висящему над бездной, протягивают ему руки, и он взбирается на мост.
Чтобы создать у зрителя впечатление, что трюк выполнен артистами, нужны были их крупные планы. Нам удалось уговорить Миронова, и он повис над рекой на высоте, которая равнялась примерно 15-этажному дому. Внизу плескалась Нева, под Мироновым шёл теплоход. Висеть было страшно, Андрей изо всех сил пытался взобраться на мост по-настоящему. Мне кажется, что крупный план Миронова получился довольно убедительным.
Сложнейший эпизод удалось снять в один день. Но история с посадкой самолёта на шоссе тоже снята в предельно короткие сроки — за два дня…
Теперь о знаменитом льве Кинге. Мы знали, что в Баку живёт лев, который людей не ест, воспитывается в семье и является вроде бы ручным, дрессированным. И мы ввели в сценарий сюжетную линию, где героем является лев. Во время подготовительного периода пригласили в Москву для переговоров хозяина льва, которого по иронии судьбы зовут Лев Львович Берберов.
Несколько лет назад в зоопарке заболел маленький львёнок, Берберовы взяли его и выходили. Он жил в их доме на правах члена семьи. Ел вместе с ними за столом, спал с детьми в одной спальне. Многие журналисты описывали это чудо, а операторы снимали Кинга для телевидения и киножурналов.
Лев Львович Берберов ознакомился со сценарием и остался им недоволен.
— Сценарий очень плохой, — сказал он.
Мы спросили: почему?
— Он не учитывает и сотой доли возможностей моего Кинга. А Кинг всё может!
Это заявление нас вдохновило, мы бросились немедленно улучшать сценарий, то есть вводить в него новые эпизоды — трюки со львом.
В Баку выехал мосфильмовский автобус, чтобы перевезти семейство Берберовых во главе с Кингом в Ленинград. Ведь Кингу, по заявлению его опекунов, требовалось около месяца для акклиматизации.
Под Ленинградом для семьи Кинга сняли целый дом с участком, где было удобно содержать и кормить хищника. Акклиматизация царя зверей в Ленинграде подошла к концу, и наступило время, когда льву пришлось выйти на съёмочную площадку, под мощные прожектора юпитеров.
Все эпизоды со львом происходили в белые ночи. Белую ночь мы снимали в режим, то есть в течение 20–30 минут на закате солнца, и в такой же промежуток времени на рассвете. Поскольку время съёмки ограничено, лев был обязан работать очень точно.
В первую съёмочную ночь со львом выяснилось, что актёры панически его боятся. Сразу же возникла проблема, как совместить льва с актёрами и при этом обеспечить их безопасность. У Антонии Сантилли при виде льва начиналась истерика, даже если Кинг был привязан и находился далеко от неё. Но это бы ещё полбеды! Главное, что лев чихать хотел на нас всех! Это был мирный, домашний лев, воспитанный в интеллигентной семье архитектора, и он не желал работать. Кинг даже не подозревал, что такое дрессировка. Этот лев в своей жизни не сделал ничего, что было бы ему не по душе. Ему было наплевать, что у группы сжатые сроки, что надо соблюдать контракт с итальянцами, что это совместное производство, что между странами заключено соглашение о культурном обмене. Кинг оказался очень несознательным.
Когда нам понадобилось, чтобы лев пробежал по прямой 15 метров, этого достигнуть не удалось. Семья Берберовых кричала наперебой: «Кинг, сюда! Кинг, туда! Кингуля, Кингуля!», но Кингуля даже головы не поворачивал в их сторону: в данный момент ему этого не хотелось!
Я был в отчаянии. История со львом являлась одним из краеугольных камней сценария. На этот аттракцион мы очень рассчитывали.
Но растолковать об этом льву было трудно. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным.
Чтобы снять его прыжок в окно склада матрёшек, понадобилось четыре ночи: он отказывался! А на четвёртую ночь вдруг прыгнул. Что-то внутри привлекло его внимание, и он наконец решился. Никаких гарантий, никакой ясности, что лев сделает, а чего не сделает, не возникло до самого конца.
Сколько мучений вынесла съёмочная группа, когда льва потребовалось засунуть в лодку и вывезти на середину Невы! Какую лихорадку испытал съёмочный коллектив, когда льва надо было заставить забраться на декорацию перил моста и спрыгнуть вниз! (Декорация стояла на грузовике, и льву предстояло прыгнуть с высоты всего 2 метра.) Какую нервотрёпку перенесли мы, когда льву надлежало ударить лапой по шкатулке с драгоценностями! Я для себя решил, что это первая и последняя моя картина, где принимают участие представители фауны. Я дал себе слово, что никогда больше не буду режиссёром-анималистом. Не только львов, но даже собак и кошек ни за что не стану снимать!
Мытарства со львом усугублялись ещё тем, что по сценарию Кинг должен был свободно носиться по Ленинграду. И хотя съёмки велись поздним вечером или на рассвете, людей на улицах толпилось великое множество. Бесчисленные туристы съехались в Ленинград любоваться белыми ночами. Мы, разумеется, принимали меры предосторожности, но мы не могли оградить Дворцовую площадь или Невский проспект. Всегда существовала возможность несчастного случая. Представьте себе, что какая-нибудь старушка с собачкой вышла прогуляться и вдруг увидела, что на неё бежит лев. Тут буквально наступила бы finita la commedia.
Каждую ночь мы не спали и отправлялись в неизвестное — на невыносимо нервные и трудные съёмки со львом, который совершенно не желал идти нам навстречу.
Постепенно ко льву в группе привыкли и перестали его бояться. Мы решили пустить Кинга без привязи, чтобы он свободно бежал по улице Зодчего Росси, догоняя Хромого, в коляске которого находился «клад». За львом и Хромым гнались наши герои.
Во время первого же дубля лев остановился и пошёл на Нинетто Даволи. Подойдя к нему, он встал на задние лапы, передние же задрал вверх, крепко «обнял» актёра, оцарапал ему спину и укусил в голову. Помощник Берберовых, дублирующий Евстигнеева, схватил костыль Хромого и огрел льва. Тот отскочил. А представляете, что произошло бы с актёром, если бы лев своими когтями провёл по его лицу! Кому нужен артист без лица! «Скорая помощь» всегда дежурила на съёмках, и врачи забинтовали Даволи. Все снова стали панически бояться льва. Психологическая травма оказалась пострашнее физической.
А на следующий день Андрею Миронову предстояло встретиться с неуправляемым хищником один на один. Я не сомневался, что Андрей откажется от свидания с Кингом. Я бы на его месте на рожон не полез…
В эпизоде, о котором идёт речь, наш доблестный сыщик слезает со сфинкса, куда лев загнал несчастных итальянцев, и проводит со зверем душеспасительную беседу.
Кинг на свободе, он не привязан. Между артистами — львом и человеком — нет ни стекла, ни решётки. У исполнителей прямой, личный контакт, как по системе Станиславского. Группу бьёт крупная дрожь.
Андрей имел все права отказаться. Но эпизод был необходим. Миронов это знал, и чувство актёрского долга возобладало над страхом.
Мы поставили три съёмочные камеры, и актёр полез вниз со сфинкса.
В фильме на лице Миронова отражается та внутренняя борьба, которая происходила в нём в этот печальный для него момент. Он одновременно и боялся льва, и преодолевал страх. Эти эмоции и требовались по роли от его героя. Андрей трижды спускался со сфинкса и «точил лясы» со львом. Сцена снята без всяких поддавков, в ней нет никакого обмана зрителей. Очевидно, актёр потряс своим бесстрашием не только меня, но и Кинга.