– Достал ты меня, – проворчал Андрюха, цепляя на ремень джагардийские обоюдоострые клинки «сайтаки». – Сколько можно? Только и слышно: Зета-четыре, Зета-четыре. Пробыл там две недели, а воспоминаний, будто родился и вырос!
– Да ну тебя! – Сашка направился к выходу. – А если мне вспоминать больше нечего? Я-то и был только на Зета-четыре. Детдом, армия – вот и все, что я видел.
– Ничего, Санек, у тебя все впереди. Еще насмотришься! – Виктор Павлович взвалил на спину армейский ранец, забросил на плечо автомат. – А ты, умник, – подполковник взглянул на Андрея. – Не забудь про радиостанцию и ящик с гранатами.
– Эх, – вздохнул Андрей, не зная, что брать в первую очередь. Ранец, ящик с гранатами или небольшую, но тяжелую коробку с радиостанцией.
– Давай, помогу! – Сергей пристегнул к предплечьям клинки, проверил чехлы с такими же клинками на бедрах. – Хватай гранаты, радиостанцию оставь. Я потащу.
– Господа туристы! – продолжал вещать Аласкурд. – Местная флора и фауна…
– Эй! – рявкнул Виктор Павлович, тронув в ухе пробку связи. – Ты сам заткнешься или помочь? Ворота открывай!
– Открываю, – без особого энтузиазма ответил Счастливчик. – Через час встреча с проводником.
– Понятно, – подполковник оперся на поручень выдвижного трапа. – Как мы узнаем, что это проводник, а не…
– Шестая строка присяги. Скажите: жизнь – это миг, короткий отрезок времени…
– Черт знает что! – выругался офицер. – Дожили! Пароли, шифры…
– Ничего не поделаешь, – ответил Счастливчик, – обстоятельства требуют. Глорианцы контролируют эфир. Любая попытка выйти на связь – и бабах…
– Что, все так плохо?
– Хуже не бывает. Долбят вторую пехотную, тяжело ребятам.
– Ну, к этому нам не привыкать. Ладно, болтун, отворяй ворота! – Тяжелая плита начала опускаться, в переходной шлюз проник солнечный свет. – Все, будем прощаться. Да смотри – не забудь вернуться!
– Вернусь, куда я денусь? Постреляю немного, помогу нашим поднять авиацию и – к точке отхода. Удачи вам, мужики, все, канал закрываю, переходите на свою частоту.
Вахалий взобрался на холм и скрылся за шапками кустов китойя. Семен Колода, Женька и Санчо остались у поваленного дерева в сырой низине.
– А что это за звание такое? – Женька толкнул локтем Санчо в бок. – Пом-арц-стат-кап. Хрень какая-то.
– Ну да… – Санчо отодвинулся. – Абракадабра.
– Тише вы, – шикнул Семен. – Не на прогулке!
– Да-а-а уж, – пропел Женька и растянулся на траве. – Занимаемся черт знает чем. Наши воюют, а мы…
– Что – не навоевался? – Семен подсел ближе, потер раненую ногу.
– Так по мне, – Санчо бережно положил на колени винтовку. – Уж лучше в окопах, чем здесь. Там все ясно и понятно. Приказали ждать, сидишь не рыпаешься, вперед, значит, вперед.
– Ну да! – Семен поправил бинты. – А главное – башкой не нужно думать.
– Это почему же? – Женька даже обиделся, сдвинул брови, надул губы. – Вот ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы перезарядить пушку у танка? А пулеметы?
– На кой мне это нужно?
– То-то и оно. А вот нам нужно, очень даже нужно. Прозевал, не успел драпануть, пока железка молчит, хлебальник раззявил, и все… полетела телеграммка на родину. Большой привет маме от командования.
– Я свое отвоевал. – Семен поскреб щеку. – Второй десяток пошел, как отвоевал.
– И где же ты воевал? – Женька криво улыбнулся. – С кем?
– С кем нужно, с теми и воевал. Ты тогда под стол пешком ходил, салага. Я и Тофик с чингарами три года бодались.
– Было такое, читал. – Санчо отвесил Женьке легкий подзатыльник. – Тебя, салажонок, тогда и в проекте не было. Расскажи, как лишний год себе приписал! Перед самой отправкой девятнадцать стукнуло. Если бы не ротный, сидел бы ты, Женек, при кухне, кашеварил.
– Девятнадцать? – Семен взглянул на Женьку. – И кто же салажат на войну посылает?
– Нет, – Санчо приобнял друга. – Женек у нас не салага. На его счету два танка.
– И один штурмовой бот, – гордо заявил Женька. – У меня и дырочка готова. – Солдат выпятил грудь, демонстрируя прожженное пятно. – Получу орден, будет куда привинтить.
– Ну орден, может, ты и получишь, только потом, – Санчо тяжело вздохнул. – Сначала взводный тебе шею намылит.
– Как же намылит? – Женька почесал нос. – И чего люди такие неблагодарные? Корячишься, глориков лупасишь, а они… нет, чтобы спасибо сказать. Поблагодарить – молодец солдат, хорошо воюешь, так держать.
– Так это ты штурмовик приголубил? – Семен хлопал глазами. – Чем ты его?
– Чем-чем. Да какая разница? Хорошо, что вы меня с собой взяли. А то, сидел бы сейчас на острове и выслушивал взводного. Чем ты думал, куда смотрел? А знаешь, что было бы, если бы?.. Прихлопнул же, чего гадать?
– А все-таки? – Семен потер ногу, спросил: – Как ты сбил его?
– Не помню… Шарахнул и все!
– Чем шарахнул? – не унимался охотник.
– Ржать не будете?
– Чего делать? – Санчо переглянулся с Семеном. – А что, есть над чем?
– Ну… – солдат развел руками. – Может, и есть.
– Хорошо. – Семен кивнул. – Не будем, обещаю.
– Если обещаешь… – Боец осмотрелся. – Ладно, слушайте, а может…
– Давай, выкладывай, герой, – поторопил Санчо. – Только вкратце.
– Как скажешь. – Женька поскреб шею. – Когда Макс приказал рассредоточиться. Ну… – солдат взглянул на Санчо. – Штурмовик над нами пролетел, низко-низко.
– Ты можешь покороче? Без этих твоих…
– Я стараюсь. – Женька хмурил брови. – Вода в болоте холодная, и какая-то дрянь там плавала. Зубастая. Я отступил к островку. А там ящики, ветками прикрытые. Открыл, смотрю: ракеты! Взял одну, а тут раз… – Боец поднял ногу, показал разорванную штанину. – Эта дрянь, что в воде пряталась, за мной увязалась, зубами клац… ну, я ее и… – Женька громко вздохнул. – С чего вдруг труба выстрелила, не знаю. Я с испугу отскочил, да прямо на ящики. Схватил новую ракету – и в болото. А эта дрянь, как приросла, трепыхается, шипит. Потом штурмовик из пушки шарахнул по мне. Я спрятался за кочкой, сижу. С берега пулемет лупит, и тоже в мою сторону. Будто я один. А эта сволочь штанину бросила, пасть раззявила, на меня наступает и шипит. Вот я и стукнул. Что было в руках, тем и приложил. А она, ну, ракета, опять пальнула. Сижу на кочке, в руках труба, а зубастый дымит, к верху пузом плавает.
– А не врешь? – Семен с прищуром рассматривал рассказчика.
– Да откуда я знал, что они заряженные и без предохранителей. По инструкции не положено!
– Выходит, с перепугу штурмовик уделал? Случайно? – Санчо смотрел на друга.
– Я что, похож на придурка – с ботом воевать? Он же железный.
– Танк тоже железный. – Санчо прищурился. – Слышь, Босонец? А может, ты и танки с перепугу поджег? Случайно.
– Нет. Не случайно. Только про бот – не рассказывай Максу. И пацанам не говори. Пожалуйста!
– Ладно, – Санчо кивнул. – Вообще-то ты молодец, если бы не твои ракеты…
– Тихо! – Семен выглянул из-за дерева. – Вахалий возвращается.
– А кто это с ним? – Санчо смотрел в оптику прицела. Вахалий шел впереди, а следом за ним спускались четверо крепких бойцов.
– Прибудут – узнаем. А сейчас молчите. Мало ли…
13
Взводный сидел под деревом, смотрел на проплывающие в небе облака. Два десятка шалашей за спиной, а впереди странная, накрытая красной травой яма с дурно пахнущей, вязкой грязью. Хрустнула ветка, но офицер даже не повернулся, продолжая смотреть в небо.
– Что будем делать? – Настя присела. – Оставить мы их не можем, много раненых.
– У меня приказ. Нужно идти, отыскать машину, найти ящик. – Максим опустил голову и повторил: – Нужно идти.
– А как же дети?
– Вы остаетесь. – Ротный поднялся, отряхнул штаны. – Дам трех бойцов, больше не могу, не имею права. Аптечки, продукты оставляю вам. Это все, что могу.
– Хайга перебьют уктуров. Убьют всех: и детей, и…
– У меня приказ, вы понимаете? Приказ! – Максим повысил голос. – Считаете меня бессердечным – ваше право, но мы уходим.
– Командир! – окликнул дозорный. – Там лодки. Три, может, больше.
– Уводи детей. – Максим взял Настю за руку. – Если хайга одни, без глорианцев, мы справимся. А теперь иди, – взводный подмигнул и убежал за кусты.
– Настена! – позвал Тофик. – Поторопись, у нас мало времени. Лурайды близко.
– А как же… – девушка оглянулась. – Они не знают…
– Пошли, где и откуда ждать хайга, я рассказал. Справятся, Аллах поможет.
Треск выстрелов застал беглецов в километре от острова. Тофик замыкал колонну, оглядывался.
– Как думаешь… – Константин присел на болотную кочку. – Удержат? Не пропустят?
– Ты чего расселся? Быстро догоняй, у-у, шайтан. Вставай!
– Да ладно тебе! – Мальчишка вскочил. – Только и можешь, что ругаться!
– Вот, – Тофик протянул пояс с метательными ножами. – За Настю головой отвечаешь. Понял?
– Ты что, уходишь?
– Мне нужно. Я должен… – Охотник проверил ружье. – Ты мужчина. А как поступает мужчина, когда на нем вся ответственность, знаешь?
– Ну-у-у…
– Правильно. Он должен, он обязан защитить детей и женщин. Молодец. – Тофик похлопал мальчишку по щеке. – Я в тебя верю. Знаю, сможешь. Беги к Насте.
– А как же… – Константин прижимал к груди ножи. – Куда идти?! Я дороги не знаю!
– Настя знает! – выкрикнул Тофик.
Кайцы из племени хайга покинули лурайды задолго до того, как те вышли на прицельную дальность стрельбы. Шесть тупоносых лодок повернулись бортами к берегу и остановились.
– Пустые, – лежа в неглубоком окопчике, глядя в бинокль, сообщил взводный. – Ни одной живой души. Все, как говорил охотник.
– И что дальше? – вскрывая ящик с гранатами, спросил боец из соседнего окопчика. – Где будем искать?
– Хайга там, – тронув хозяина за плечо, пояснила кикта. – Кахта скрывает воинов. – Палец указал на озеро. – Они близко.