Алина заходила в море и качалась на волнах, она не понимала, почему Слава предпочитает плавать в бассейне. Она вообще не понимала, зачем в отеле бассейн, если рядом море.
Под боком дернулся и зазвонил телефон, Алина резко села и отчего-то с испугом посмотрела на экран. Звонила Оля, Алина с облегчением выдохнула.
— Привет! — весело сказала подруга. — Я для тебя все делаю, а ты не ценишь!
— Ценю, — заверила Алина, улыбаясь. Звонкий голос Ольги прогнал плохое настроение.
— Завтра приедет брат, приходи, сама спросишь у него все, что хочешь.
— Здорово! — обрадовалась Алина.
— Это первое. А теперь второе. Я сфоткала, кто со Степаном Михалычем лежал. Сейчас вышлю тебе по электронке.
— Ой, спасибо!
— Ты видишь, как я для тебя стараюсь?
— Вижу, спасибо тебе большое, — искренне сказала Алина.
— Слушай, а ты не деньги случайно искать собралась?
— Деньги, — засмеялась Алина.
— Поделись, если найдешь.
— Конечно. Тебе половина.
Три файла пришли через несколько минут. Оля сфотографировала экран компьютера, на котором отображались таблицы с данными о находившихся в больнице пациентах. Информация была полной, и номер палаты, и адресные данные, и диагноз, конечно. Только диагноз Алину не интересовал.
— Илюша, пойдем к тете Насте, — позвала Алина сына.
Малыш деловито кивнул и заспешил к Алине.
«Он все понимает!» — радостно удивилась Алина. Она только недавно начала этому удивляться и никак не могла привыкнуть.
Настю они нашли на втором этаже за компьютером.
— Работала бы на улице, — покачала головой Алина. — На улице так хорошо!
— Экран отсвечивает, — пожаловалась Настя.
— Жалко, — посочувствовала Алина и похвасталась, сунув подруге телефон с таблицей на экране. — Смотри.
Долго изучать таблицы не пришлось. В тот день, когда к Степану Михайловичу приходила Ира, в палате с Дормидонтовым находился только один больной — Максим Колокольцев двадцати семи лет от роду.
Жаль, что в больнице не записывали контактных телефонов, позвонить можно было бы прямо сейчас.
— Вечером схожу, — решила Настя. — Сейчас он на работе, скорее всего.
— Нас возьми, — предложила Алина.
Все это было пустой тратой времени, но сказать это Насте Алина не могла.
Впрочем, может быть, и не совсем пустой. Найти бы украденные миллионы! Что она будет с ними делать, Алина не представляла, но найти хотелось.
До вечера было еще далеко. Сначала немного посидели у Насти, потом переместились к Алине. Настя сокрушалась, что бездельничает, но попытки снова сесть за компьютер не делала.
— Я тоже пойду работать, — неожиданно сказала Алина. — Отдам Илюшку в сад или няню найду и пойду работать.
— Ты же не хотела.
— А теперь захотела.
— Зачем? — не поняла Настя. — Детсадовские болеют.
— Все болеют. Зато научится со сверстниками контактировать. А то будет всю жизнь за мою юбку прятаться.
Отвечать Насте было лень, и она промолчала, а Алина принялась обдумывать неожиданно высказанную мысль. Она так и сделает, отдаст Илюшу в сад и начнет работать. Пока мозги совсем не закисли.
Полосатый шмель, жужжа, перелетал от цветка к цветку. Она так и не посадила ничего там, где зарыт пистолет, но пятачок уже не выделялся. Трава растет быстро.
Сегодня Виктор Федорович опять позвонил в дверь новой подруги ровно в десять, и опять Света ему открыла так быстро, словно ждала за дверью.
Наверное, действительно ждала, ему даже показалось, что девушка ему обрадовалась. Она больше не прятала глаза, не смотрела в пол, не сжималась, когда он начинал ее расспрашивать.
Она ему верила, а он все тверже убеждался, что Ирина смерть каким-то образом связана с этой перепуганной девочкой.
Просто потому, что ничего иного таинственного рядом с Ирой не было. А в то, что в Иру выстрелил спятивший залетный преступник, он не верил.
— Написала список, что тебе купить? — с улыбкой спросил Виктор Федорович.
— Нет, — виновато улыбнулась она в ответ.
У нее появлялись ямочки на щеках, когда она улыбалась, и от жалости у Виктора Федоровича щемило сердце. Едва ли он принесет ей что-то, кроме горя.
— Ну тогда пиши! — Он прошел в комнату и сел на стул, как вчера.
В квартире было жарко. Приоткрытое окно не создавало никакого движения воздуха.
Света быстро подошла к окну, распахнула другую створку и задернула занавеску, чтобы солнце не светило прямо на гостя. Умница.
— Света, ты прячешься от кредиторов? — решился он.
Она опустила глаза, снова сжалась, как прежде, когда он к ней обращался. Он угадал.
— Сколько денег ты должна? — Виктор Федорович поймал ее за руку, удержал возле себя.
Недавно по радио раз за разом сообщали, как коллекторы глумятся над должниками. Наверное, по телевизору сообщали тоже, но телевизор Виктор Федорович давно не смотрел.
— Сколько денег ты должна, Света? — Он потянул ее за руку, она села на стул рядом. — Я постараюсь тебе помочь.
— Нет, — Света помотала головой. — Мы сами.
— Кто «мы»? — поморщился он. — Сидишь здесь в чужой квартире, боишься каждого шороха! Тебе надо врачу показываться, а ты за продуктами боишься выйти!
— Скоро приедет муж, — быстро сказала она. Глаза снова прятала.
— Он должен достать деньги?
— Да.
— Сколько вы должны?
— Много.
Она сидела и ёжилась. Смотреть на нее было тошно, и Виктор Федорович отвел глаза.
— Сколько, Света? Скажи, это ни к чему не обязывает ни тебя, ни меня.
— Полтора миллиона, — прошептала она.
— Рублей?
Она кивнула.
— Прилично.
Сумма была значительной, но для него вполне посильной.
Виктор Федорович побарабанил пальцами по столу, прикинул.
— Если муж не найдет денег, я заплачу. Напишем договор займа, и потихоньку со мной расплатитесь.
— Почему вы?.. — Она наконец подняла на него глаза. Глаза смотрели с тоской, но твердо.
Она явно не была дурочкой.
Она была несчастной девочкой, которую впереди ждали еще большие беды.
— Не знаю почему. — Виктор Федорович пожал плечами. — Потому что мне тебя жалко. Потому что женщина, которая ждет ребенка, должна быть счастлива каждую минуту. Ты должна радоваться жизни, а не сидеть взаперти, трясясь от страха. Позвони мужу и скажи, что нашла деньги.
— Не могу, — она отчего-то робко улыбнулась.
— Чего не можешь? — не понял Виктор Федорович. — Не можешь позвонить или не можешь сказать?
— Не могу позвонить.
Она снова сделалась нормальной, перестала сжимать руки. Слава богу, видеть, как она боится, уже не было сил.
Наверное, Виктор Федорович сделал бы так же, если бы ему пришлось прятать беременную жену. Он бы тоже запретил ей звонить. Он не дал бы в руки кредиторам ни одной ниточки, которая могла привести к ней.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Говори, что купить.
На улице было уже жарко. Идя к супермаркету, Виктор Федорович старался держаться в тени деревьев. Ира любила жару, а умерла, ее не дождавшись.
И неожиданно оттого, что Ира не дождалась тепла, стало так больно, что он даже остановился, постоял, стиснув зубы.
«Я найду убийцу, Ирочка, — мысленно пообещал он. — И убийца поплатится. Кто бы им ни оказался».
Максим Колокольцев жил, по местным меркам, далеко, в получасе ходьбы от дачного поселка. Ориентируясь по «Яндекс»-карте, Настя и Алина нужный дом нашли сразу. Двенадцатиэтажная коробка ничем не отличалась от таких же московских, разве что подъезд был не заперт. Парень жил на третьем этаже, и подруги поднялись пешком. Настя несла Илюшу, Алина коляску.
Звонили в дверь долго, но безрезультатно. Дверь никто не открыл.
— Подождем, — решила Алина. — Раз уж приперлись в такую даль.
Ждать сели на лавочку у подъезда. Алина пустила Илюшу на землю, малыш принялся возить игрушечную машинку у них под ногами.
Подъехал черный джип, из него выбралась красивая блондинка, с мрачным интересом посмотрела на подруг и недовольно отвернулась. Вошла в соседний подъезд. Потом мимо прошел мужик лет сорока пяти, этот посмотрел на подруг с интересом, а Илюше улыбнулся. Еще проходила бабуля с тележкой, бабуле они, как и блондинке, не понравились. Старушка даже замедлила шаги около лавки, но выяснять, что девушки здесь делают, не стала, отправилась по своим делам.
Максим Колокольцев на них внимания не обратил. Большими шагами прошел мимо и взялся за ручку двери.
— Максим? — успела окликнуть парня Алина.
Парень был невысокий, но широкоплечий, мускулистый, и своей фигурой наверняка гордился. Иначе не был бы покрыт татуировками с головы до ног. Впрочем, ноги могли оказаться чистыми, их не было видно под джинсами.
Парень с удивлением оглянулся, и Алина повторила:
— Максим?
— Ну, — равнодушно оглядел он маленькую компанию у подъезда.
Алину это разозлило, можно подумать, что его каждый вечер поджидают молодые красивые девушки.
— Извините, — быстро поднялась Настя. — Вы недавно лежали в больнице…
— И что? — Вопрос про больницу Максиму почему-то не понравился.
— Вы лежали вместе со Степаном Михайловичем Дормидонтовым.
— И что?
— Мы его родственницы, — хмуро объявила Алина.
Парень неожиданно задумался, спустился с крыльца, подошел.
— Ксюшу знаете?
— Конечно, — кивнула Алина.
— Телефончик дайте.
— Максим, — заволновалась Алина, — ответь нам на несколько вопросов, а мы Ксюше скажем, что ты хочешь с ней поговорить.
— Сначала телефон!
— Кончай! — поморщилась Алина. — Понимаешь же, что чужой телефон мы тебе дать не можем. А Ксюшке скажем, что ты… интересуешься. Ответь на пару вопросов, и мы от тебя отстанем.
Парень опять подумал. Похоже, думать для него было делом непривычным.
— Ну лежал я со Степаном. И что?
Вытягивать из него информацию оказалось делом сложным, но Алина с Настей кое-как справились. К Степану приходили какие-то тетки, Максим к ним не приглядывался. Однажды пришла молодая девка. Описать ее он не может, но, если увидит, узнает. Ну и Ксюша ходила, конечно. Ксюша каждый день приходила.