— Я готова, — серьезно ответила Света, положив ложечку. До этого она с удовольствием поедала мороженое.
— Не сомневаюсь, — так же серьезно заверил он.
Какого черта его потянуло на пустые рассуждения!
— Маму ты в гостинице оставила? — Себе он мороженого не взял, только кофе.
— Мама с подругой встречается, — улыбнулась Света. — Мама здесь училась, у нее в Москве много подруг.
Сунуть руку к ней в сумку ему удалось, когда Света отошла в дамскую комнату. Копаться в сумке на виду у немногих посетителей было непросто, он вытащил первое, что попалось под руку, — крохотного пушистого мышонка, которого сначала принял за носовой платок. Впрочем, возможно, это был и не мышонок, у мышей не бывает таких огромных круглых глаз.
Виктор Федорович сунул мышонка в карман, скомкал целлофановый пакет, в который обернул руку, перед тем, как лезть в чужую сумку, огляделся. Никто за его манипуляциями не смотрел.
Лучше было бы нащупать носовой платок со следами биологического материала, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Полиции придется указать на существование любовного треугольника. Убийства из ревности вещь не редкая.
Убивают только из-за денег и из-за баб…
Он снова незаметно огляделся. Молодая пара за столиком напротив была занята друг другом. Слева толстая неопрятная бабища совала мороженое пухлому мальчишке лет семи. Ребенок недовольно отворачивался.
Виктор Федорович снова сунул руку в чужую сумку, достал телефон, набрал номер, который выучил наизусть. Повезло, Настя ответила быстро. Он дважды услышал «алло» и оборвал вызов. Он рисковал, но «очистить» список вызовов успел, бросил телефон в сумку и с облегчением откинулся на стуле. Стул был удобный.
Когда он проводил Свету до входа в гостиницу, она опять его обняла, а он опять ее поцеловал.
Такси ждать не стал и поехал домой на метро.
Слава возился с ребенком, а Алина, покачиваясь в гамаке, за ними наблюдала.
Сейчас ей было даже страшнее, чем раньше, когда Слава старался не приезжать на дачу, а когда приезжал, они делали вид, что являются самой обычной семьей.
Илюша принялся копаться в песочнице. Слава подошел к гамаку, потянул Алину за руку, поднял и крепко обнял. А Алине сделалось еще безнадежнее, ей внезапно показалось, что они в эту минуту прощаются либо навсегда, либо на долгие годы.
— Слава, я люблю тебя, — прошептала Алина.
— Я знаю, — прошептал он в ответ.
Ей хотелось, чтобы он сказал, что тоже любит, но он не сказал. Она не обиделась, она умела на него не обижаться.
— Схожу к Насте, — решила Алина, высвобождаясь из его рук.
— Все будет хорошо, — тихо сказал Слава и ободряюще улыбнулся.
Алина подняла на него глаза — откуда ты знаешь? Он кивнул — знаю.
Он ее успокаивал. До этого успокаивать приходилось только ей. А может быть, ей только казалось, что она успокаивает Славу. Он казался ей слабым, а на самом деле умел за себя постоять.
Настя рисовала на компьютере пальто с пушистым воротником. Пальто было одновременно старомодным и очень современным.
Она хороший модельер, признала Алина. Впрочем, Алина и раньше в этом не сомневалась.
— Какая-то ты бледная, — с сочувствием посмотрела на нее Настя, отъезжая с креслом от компьютера.
— Почти всю ночь не спала, — поморщилась Алина.
Это было правдой. Она задремала вечером часа на полтора, а потом до утра ворочалась.
— А я решила в Москву ехать, — вздохнула Настя. — Сережке тяжело на работу отсюда добираться.
— Но он же в командировке!
— Завтра обещал вернуться.
— Жалко. Мне без тебя скучно будет.
— Я в выходные приеду, — улыбнулась подруга.
Как раз в выходные Алине скучно не бывает. В выходные с ней Слава.
— Сейчас работать закончу и буду собираться.
Про разговор с Лизой Настя ничего не сказала, а Алина не спросила.
Телефон она заметила на столе в кухне, когда спускалась со второго этажа. Алина остановилась, прислушалась. Протянула руку, быстро схватила телефон и отошла с ним к стене. Сердце стучало так, что его, наверное, было слышно даже у Насти в комнате.
Номер машины на экране был тот же, который она вчера передала Насте вместе с телефоном. Либо Настя не заметила подмены, либо просто больше не посмотрела в гаджет.
Алина положила аппарат на место, вышла на улицу.
Самые страшные мгновения ее жизни были связаны с этим домом.
Алина позвонила мужу сразу, как Ирина Леонидовна ушла, записав Славин номер. Сначала муж не отвечал, она звонила снова и снова.
— Слава, у меня сейчас была Ирина… — начала Алина, услышав наконец Славин голос.
— Знаю! — перебил Слава. — Она мне звонила.
Алина снова попыталась что-то объяснить, но Слава снова ее перебил.
— Все нормально! — заверил он тогда. — Все нормально, сиди дома.
Конечно, усидеть дома она не могла.
Как назло, Илюша долго не засыпал. Алина читала и читала, периодически переходя на шепот, а когда замолкала, малыш открывал глазки, морщился. Алине казалось, что это никогда не кончится.
Потом, тихо прикрыв дверь, она долго прислушивалась, наконец решилась выйти на улицу. Полной темноты еще не было. Она сначала сидела на крыльце и совсем замерзла, пришлось вернуться за ветровкой.
Шел дождь, но Алина его не замечала.
Она стояла у калитки, не решаясь ни вернуться, ни отправиться к Ирине. Алина всерьез собиралась броситься соседке в ноги и умолять не губить Славу.
Мужа она увидела, когда он открывал соседскую калитку. Мимо Слава не проходил, появился со стороны боковой поселковой калитки.
Алина тогда привалилась к забору, понимая, что лучше уйти в дом. Не ушла.
Гремел гром, приближался. Алина не обращала внимания на грозу.
Очень скоро послышался хлопок, Слава пробежал к выходу из поселка.
Она еще постояла. Никто из соседей не выбежал. Нигде не появилось нового пятна света.
Она шла к дому Ирины, еле передвигая ноги. А потом старалась не наступить в растекающуюся кровь.
Она все-таки наклонилась над Ириной Леонидовной, дотронулась до шеи. Пульса не было.
Алина подняла брошенный у двери пистолет, отправилась за лопатой и закопала его там, где собиралась посадить обещанные Леночкой цветы.
Уже потом, утром, поняла, что место выбрала неудачно. Грязная трава выделялась.
Алина очень боялась, но никто на траву внимания не обратил.
А еще она утром поняла, что напрасно старалась спрятать пистолет. Слава наверняка сделал так, чтобы его отпечатков на оружии не оказалось.
Мужа и сына на участке уже не было. Алина поднялась в дом и сообщила:
— Настя сегодня уезжает в Москву. Часа через два.
Виктор Федорович чувствовал, что время торопит. Чувство мешало, ему необходимо было продумать все мелочи, а думать впопыхах он не умел. Несколько раз позвонил генеральный, в последний раз Виктор на него едва не наорал. Зря, сам приучил генерального не принимать без него ни одного ответственного решения.
Виктор Федорович даже подумал, не отключить ли звук у телефона на пару часов. Хорошо, что этого не сделал, потому что сразу после генерального позвонил сын.
— Анастасия уезжает в Москву, — сказал Слава.
Виктор Федорович в первый момент даже не понял, кого Слава имеет в виду, потому что соседскую девчонку никто никогда Анастасией не называл.
— Одна? — уточнил Виктор Федорович.
— Ну конечно, одна! — Нервы у сына были на пределе, только никто, кроме отца, этого заметить не мог. Нет, наверное, еще Алина знала. — Я же тебе говорил, что Сергей в командировке!
— Вот что, — подумав, решил Виктор Федорович. — Через полчаса позвонишь мне и отнесешь телефон… Анастасии, — имя «Настя» произносить не хотелось. — Я с ней поговорю.
Все складывалось удачно. Света еще в Москве, а с Виктором Федоровичем смерть Анастасии никто не свяжет. Он с ней даже не разговаривал. Он ей не звонил, и она ему тоже.
Опять показалось, что время торопит, но теперь это было даже к лучшему. Пусть все поскорее закончится.
— Только не пропусти момент, — предостерег Виктор Федорович. — Проследи, чтобы она не успела уехать.
Сын сделал все правильно. Позвонил не через полчаса, через сорок минут, и после минутной тишины в трубке Виктор Федорович услышал:
— Да, Виктор Федорович, здравствуйте.
— Здравствуй, Настенька, — сказал он. Ему стало противно и весело одновременно. — У меня к тебе огромная просьба. Сходи со мной в Ирину квартиру. Мне нужно забрать кое-какие свои вещи и просто там побыть… Понимаешь?
— Понимаю. — По голосу он слышал, что Настя удивилась.
— Я хочу сделать это сегодня. Потрать полдня, пожалуйста. Я сейчас за тобой приеду, а потом опять отвезу.
— Не надо никуда ехать, — остановила она. — Я как раз собираюсь в Москву.
Слава богу, что не воспользовалась предложением отвезти ее в Москву. Впрочем, он бы что-нибудь придумал, чтобы этого избежать.
Виктор Федорович говорил убедительно и удивлялся собственной убедительности. Девчонка не посмеет отказать теткиному другу в ерундовой просьбе. Она и не отказала. Договорились, что он встретит ее на вокзале в три часа. К этому времени подходили подряд три электрички. На какую-нибудь обязательно успеет.
Никто не должен связать ее приезд с ним. Это сейчас главное.
Виктор Федорович осторожно сунул Светиного пушистого уродца в целлофановый пакет, пакет положил в карман брюк. Пистолет положил в сумку. Он едва ли пригодится, но всего не предусмотришь. Патронов всего два, но ему хватит и одного. Это если все пойдет неправильно.
Потом он занялся главным. Высыпал в новый целлофановый пакет упаковку снотворного, сжал в кулаке, сунул в карман рубашки.
Убийство должно быть женским. А женское орудие — яд, это известно еще со времен Медичи.
Позвонил генеральному, попросил прислать ему машину.
— Надо съездить кое-куда, — объяснил Виктор Федорович. — А у меня в моторе что-то стучит, не хочу рисковать.
Офисную машину пригнал один из инженеров, совсем молодой парнишка. Виктор Федорович постоянно забывал, как его зовут.