Имеди уволенный военный министр Иракли Окруашвили сказал, что президент приказал ему организовать убийство олигарха Бадри Патаркацишвили. (Это настоящая «Хроника объявленной смерти», ибо 12 февраля 2008 г. совершенно здоровый 53-летний Патаркацишвили скоропостижно умер в Англии естественной, по мнению незнакомого с Кавказом следователя, смертью.) Окруашвили арестовали, заставили отречься от высказываний и признаться во взяточничестве и выпустили, получив с него в залог 10 миллионов долларов (с тех пор Окруашвили арестовывают и освобождают не только в Грузии). 7 ноября 2007 года была разогнана толпа демонстрантов, а потом телестанция Имеди была взята штурмом и передана в руки друзей президента.
В местных выборах сентября 2006 года и в президентских января 2008 года Саакашвили, хотя бы в глазах иностранных наблюдателей, легко поддававшихся обману, получил мандат на агрессивную политику. В оппозиции участвовали, кроме настоящих идеалистов, разочарованные или уволенные министры и бизнесмены, заинтересованные в торговых отношениях с Россией: согласиться на единого кандидата, способного повлиять на общественное мнение, или просто сочинить толковый манифест, они не могли. Хуже того, после победы Саакашвили никто в парламенте или в СМИ не хотел освещать деятельность тех, кого один бывший министр называл «ночным правительством» Саакашвили.
В августе 2008 года назрел кризис. Благодаря внешней помощи и новому налогообложению Грузия ежегодно тратила на оборону чуть ли не миллиард долларов, на которые купила у Израиля и восточноевропейских стран (Запад предлагал только обучение и ручное огнестрельное оружие) зенитные ракеты и сторожевые корабли. Но воздушные силы Грузии были ничтожны, а новое оборудование — несовместимо со старым советским. С обеих сторон на границах сепаратистских территорий и Грузии собирались вооруженные силы. Весной Саакашвили хвастался, что овладел Верхней Кодорской долиной, которую Абхазия оставила местным сванам. Риторика становилась все громче. В феврале 2008 года западное признание независимости Косово не только возмутило Россию, но и оправдало в ее глазах признание независимости Абхазии и Южной Осетии; в апреле предложения НАТО на Бухарестском съезде принять Грузию в свой состав взвинтили напряжение. В Кремле шовинисты составляли планы раздела или даже полной аннексии Грузии; нешовинисты просто поняли, что, пока США завязли в Ираке и в Афганистане, можно проучить грузинское правительство и свергнуть режим. Быстро отремонтировали железную дорогу от Сочи до грузинской границы; военные корабли пошли вдоль Черноморского побережья в сторону Поти, и на Северном Кавказе в армии отменили отпуска. Пятьдесят русских журналистов поехали в Цхинвали.
Саакашвили также счел момент благоприятным: Путин уехал в Пекин на Олимпийские игры, Джон МакКейн, которого грузины прочили в президенты, уже не раз заявлял о своей любви к Грузии и ее вооруженным силам. На самом деле западня была расставлена, и раздраженный зверек попался. Осетинские милиционеры ранили грузинских полицейских и убили трех солдат. Грузины в ответ открыли огонь. Кондолиза Райс и дипломаты умоляли Саакашвили сдержаться, но 117 американских военных советников, никому не доложив, не помешали грузинской армии, надвигающейся на Цхинвали. (Может быть, им было любопытно узнать степень грузинской и русской боевой готовности.) Южные осетины уже эвакуировали женщин и детей на север. 6 августа грузины обстреляли Цхинвали ракетами «Град». На следующий день 16000 солдат и 150 танков пошли в наступление, главным образом для вторжения в Южную Осетию и для того, чтобы укрепить абхазскую границу. В Цхинвали гибли и русские солдаты, и мирные граждане. Почему-то грузины не перекрыли Рокский туннель, и русские подкрепления без труда проехали с севера. Чеченские дружинники с диким энтузиазмом подоспели «помочь» осетинам, которых они до этого всегда ненавидели, и разграбить грузинские села. 360 русских танков и 320 самолетов смели грузинских солдат. Возмездие благодаря плохим средствам коммуникации русских и хорошим зенитным батареям грузин пришло через несколько дней, но тем временем русские корабли, самолеты и танки систематически разрушали дорогостоящее грузинское оборудование, перекрыли единственные железную и автомобильную дороги, связывающие Западную Грузию с Восточной. (Русские щадили, однако, электрические провода и заводы, в которые был вложен русский капитал.) 20000 грузинских крестьян, изгнанных из Южной Осетии, подверглись насилию, грабежу и убийству от рук осетинских и чеченских дружинников, а осетинские крестьяне в свою очередь натерпелись от рук грузинских солдат. Над Тбилиси летали военные самолеты, но бомбили только старый аэропорт. 10 августа с разрешения русских офицеров абхазы пересекли реку Ингури и заняли Зугдиди и Сенаки; абхазский отряд очистил Верхнюю Кодорскую долину от всех обитателей.
Саакашвили, увидев, что армия сокрушена, морской и воздушный флот истреблен и русские орудия могут обстреливать столицу, на грани нервного срыва вызвал из Ирака 2000 элитных солдат, обученных американцами (президент Буш не прерывал отпуска). Без усилий секретаря ООН Пан Ги Муна, секретаря НАТО Хавьера Соланы и секретаря ОБСЕ Александра Стубба никто не согласился бы прекратить огонь. Эка Ткешелашвили, министр иностранных дел, как и некоторые другие министры, назначенные не за профессионализм, а за внешние данные, не справлялась с заданием; европейцы пререкались — Польша и Прибалтика считали виноватой Россию, Италия и Германия — Грузию. Не будь предприимчивых французов, Николя Саркози и его министра иностранных дел Бернара Кушнера, полетевших в Москву и затем в Тбилиси, август 2008-го мог бы кончиться так же плохо, как февраль 1921 года. Саркози настоял на шести пунктах: все они — отказ от насилия; прекращение военных действий; пропуск гуманитарной помощи; двустороннее отступление на первоначальные позиции; включение в международную повестку дня вопроса Абхазии и Южной Осетии — были неоднозначными, но спасительными. Громкое требование президента Медведева, чтобы Саакашвили ушел в отставку, на самом деле спасло президента в глазах грузинской публики: в Грузии критиковать Саакашвили мог только русский ставленник. Саакашвили вынужден был принять все условия Саркози: единственным возможным протестом оказался запоздалый выход из уже полумертвого Содружества Независимых Государств.
Несмотря на перемирие, границы Южной Осетии постепенно расширялись, включив грузинские районы, раньше подчиненные Тбилиси: Ахалгори получил свое советское название, Ленингори, и грузинские граждане проходили через русские КПП. 26 августа Россия признала Абхазию и Южную Осетию независимыми республиками и добилась их признания Венесуэлой, Науру, Никарагуа и (до 2011 г.) Вануату. Русские коммерческие интересы сразу одержали верх в обеих странах. Неразрывно связав будущее с Россией, не все абхазы приняли новый статус с радостью, а Южной Осетии не давали ни объединиться с Северной Осетией, ни стать частью России, чтобы не вызывать протестов у ингушей. Европа и США за закрытыми дверями упрекали Саакашвили в безответственности и перестали обещать прием в НАТО. Грузии повезло в том, что мировой финансовый кризис только назревал: Европейский союз и США дали Грузии без малого два миллиарда долларов, чтобы восстановить разрушенные заводы, дороги и здания. В СМИ союзники Грузии продолжали притворяться, что Саакашвили просто защищается от коварной русской атаки, но независимые наблюдатели и доклад Тальявини, заказанный через год Европейским союзом, осудили обе воюющие стороны.
С поразительной самоуверенностью Саакашвили отметил победу: Тбилиси почти совсем не бомбили, Путин не выполнил угрозы «повесить его за гениталии». Но Грузия теперь играла уже второстепенную роль в политике Барака Обамы, и Турция со своей беспроблемной иностранной политикой, поддерживающая хорошие отношения с взаимно враждебными государствами, теперь стала идеальным покровителем Закавказья. Война отпугнула инвесторов: работы на железной дороге Баку — Тбилиси — Карс были заморожены на два года.
Грузия искала поддержки у других государств, прежде всего у Израиля, но новая грузинская политика, при которой правительство круто и задним числом штрафовало иностранных бизнесменов, придумав нарушения неизвестных законов, охлаждала энтузиазм иностранных бизнесменов. Неожиданным источником доходов стал Иран: Грузия оказалась страной, куда богатые иранцы могли без визы (по крайней мере, до июля 2013 г.) и без стеснений ездить отдыхать, лечиться или учиться. Занимая и тратя огромные суммы, грузинское правительство построило новые дороги, ведущие к туристическим достопримечательностям, например к пещерному монастырю Вардзия на армяно-турецкой границе, и к Местиа в Сванских горах.
Потерю Абхазии и Южной Осетии можно сравнить с ампутацией гангренозной руки: остальной организм от операции в конце концов здоровеет. Самые смелые журналисты даже намекали, что стоит признать независимость Абхазии, чтобы поддерживать связи и мешать стране полностью слиться с Россией. Граница остается полуоткрытой: крестьяне, проживающие в Мингрелии, ездят, несмотря на вымогательство абхазских дружинников, в Гали, чтобы собирать орехи со своих плантаций и продавать урожай в Зугдиди, где платят вдвое больше, чем в Сухуме. Огромную ингурскую гидроэлектростанцию отремонтировали, так что абхазы и грузины не только снабжают свои страны электричеством, но и делятся доходами от экспорта в Турцию. В 2010 году Россия построила расширенный пограничный пункт в Ларсе, чтобы открыть дорогу в Армению (ни один грузин не осмелится на своей машине ездить из Тбилиси во Владикавказ). Российский капитал все еще инвестировал в грузинскую инфраструктуру, и после 2010 года члены грузинской оппозиции и патриарх Илья II начали ездить в Москву и даже пожимать руку российским власть имущим.
Риторика президента и его озлобленные припадки не прекращались. В марте 2010-го после его выступления по телевидению объявили о якобы грядущем втором российском нашествии: тысячи граждан поверили вещанию, впали в панику, сели в машины и помчались к азербайджанской границе. 26 мая 2011 года полиция набросилась на демонстрантов, избила нескольких до смерти и затем арестовала четверых фотожурналистов за «шпионаж».