В 1083 году анонимный монах кончает свою рукопись колофоном: «Я — ученик во времена горя и тоски, преследования и рабства, разорения и смерти, когда вся Самцхе полностью разрушена… и остатки ее крепостей внушают только жалость и волнение»[58]. Ни Гиорги, ни его царство не были в состоянии дольше терпеть; они не могли даже созвать армию, чтобы отбиваться от захватчиков. Гиорги посовещался со своими министрами: было решено предложить Малик-шаху дань. В Исфахан поехал сам Гиорги: его принял сельджукский двор и обещал прекратить нашествия на Грузию в обмен на крупную ежегодную дань и на отбывание военной службы. (На такую же унизительную капитуляцию в 1086 году пошли Филарет Варажнун, армянский правитель Киликии, и Фарибурз, правитель Ширвана.) Летописец Давита IV, который противопоставлял гениальность сына безалаберности отца, описывает, как униженного Гиорги II встретил Малик-шах, по словам летописца «несравненный, образом сладости и благости возвышенный над всяким человеком, о котором много есть и других бесчисленных известий — правосудия, милости, любви к христианам». В самом деле под влиянием своего мудрого персидского визиря Низама ул-Мулка Малик-шах умел вести себя не только как кровожадный кочевник, но и как благодетельный монарх.
Тюркские нашествия и грабеж, однако, не прекращались. Гиорги II еще раз походатайствовал перед Малик-шахом. На этот раз, по чьему наущению — мы не знаем, Малик-шах придумал новые условия: он признает Гиорги II царем Кахетии, если Гиорги присоединится к сельджукскому вторжению в Кахетию. Даже по макиавеллиевским обычаям Закавказья такая смена вех показалась неслыханно циничным поворотом. В октябре 1084 года сельджуки и картлийцы вместе осаждали крепость Веджини в Южной Кахетии. Коварная атака стала просто нелепой комедией после того, как тяжелые снегопады свели на нет тактику осаждающих. Гиорги II вдруг стало скучно, и он уехал, чтобы охотиться в близлежащих лесах[59], а сельджуки проводили время, грабя долину Иори. Затем Малих-шах и царь Агсартан вдруг сговорились. Кахетинец еще раз подтвердил, что принял мусульманство, и вместе с сельджуками набросился на Картли, преследуя армию Гиорги вплоть до перевалов через Лихи. К кахетинцам присоединились и некоторые картлийские феодалы: Дзаган Абулетисдзе передал Агсартану замок Мухрани и пограничную крепость Зедазени.
Двор в Кутаиси мог простить Гиорги коварство, но полная его некомпетентность была невыносима. Грузинское царство быстро сократилось: осталась практически только Абхазия-Эгриси: Картли и Тао вырождались из-за зверской жестокости сельджуков. Это ужасное десятилетие стало известно, как уже упоминалось, «Великим турецким игом». Напрасно Гиорги пытался умиротворить свою знать, жалуя им землю, деньги, привилегии. 1089 год начался страшными землетрясениями, которые всем показались знамениями гнева небесного. В Сирии город Пальмира был уничтожен, и Грузия оказалась на пороге полного краха. Министры Гиорги, по инициативе его главного советника епископа Чкондиди, заставили царя отречься от престола и уступить власть своему шестнадцатилетнему сыну Давиту, уже проявлявшему удивительные политические и военные способности. Не исключено, что Давит сам сыграл роль в свержении отца, но, в отличие от своих предшественников, в собственной семье новый царь Давит был лишен мудрых и опытных советников. Жена Гиорги II Елена, о которой ничего не известно, уже умерла. Рядом с новым царем стоял только его учитель и первый министр, Гиорги, епископ Чкондиди, коему Давит был обязан своим не по годам развитым умом.
6Давит Строитель
Ни один правитель Грузии не достиг таких успехов, как Давит IV Агмашенебели («Строитель» или «Восстановитель»). За его царствование с 1089 по 1125 год он заново объединил царство и изгнал всех захватчиков, создал процветающее гражданское управление, воскресил армию, правовой порядок, преобразовал церковь и феодальную иерархию и вдохновил светскую культуру, превратив Грузию на сто лет во всеми признанную мощную державу. Давит был незаурядного ума лингвистом и ученым, но в то же время решительным военным, способным на самокритику, с творческим прозрением, которое помогало ему уловить в политике или в войне редкие, но всё решающие моменты. Он смог оживить разрубленное, смертельно больное государство, которое унаследовал[60]. Давита Строителя вообще считают IV, считая его предшественниками Давита III Тао-кларджетского (930–1000/1), Давита II, титулованного царя Картлийского (ц. 923–937) и Давита I Куропалата (ц. 876–881). Отец Давита IV, Гиорги II, изображенный на атенских стенных росписях монахом-царем, за которого молились еще в 1103 году, называя его «царь царей» и «цезарь», отошел на задний план: он дожил, может быть, до 1112 года[61].
В 1089 году царь Грузии владел только западной частью страны: когда Давит в первый раз охотился на востоке от горы Лихи, пришлось выслать разведчиков на тот случай, если сельджукские мародеры подстерегут царя. Летописец вспоминает, что тогда «в городах и поселках ни души не было видно». В 1190-х годах Давит еще откупался от сельджуков, но Малик-шах прекратил свои грабежи в Грузии. Крестьяне, которые скрывались в лесах и в горах, начали возвращаться домой, чтобы пахать в долинах и строить в городах. В 1092 году кто-то убил мудрого сельджукского визиря Низама ул-Мулка, и сам Малик-шах умер при загадочных обстоятельствах. Среди сельджуков завелась смута: шла борьба за престол, крестьянство бунтовало, новые секты, среди них исмаилиты, соперничали друг с другом. Давит IV сбросил чужеземное ярмо. Он отрекся и от своих византийских титулов, даже перестав быть иперсевастом («верховным правителем»). Уже не тревожащийся из-за соседей, Давит решил обуздать своих мятежных феодалов: в 1093 году он обвинил в заговоре Липарита Багваша, правителя Клдекари и, таким образом, почти всей Триалети. Липарит признался и получил прощение. Через два года Давит арестовал его за предательство и в 1097 году сослал в Константинополь. Такими мерами Давит дал понять знати, что вся земля принадлежит царю и что они могут владеть своими уделами только при условии, что честно будут служить государю. Самые коварные феодалы выражали раскаяние преувеличенной набожностью: не один Багваш заказывал переводы святого Иоанна Златоуста на грузинский или жертвовал крупные суммы монастырю Шио-Мгвиме.
Чтобы предупредить дальнейшее предательство, Давит создал службу безопасности, мстоварни («доносчики»), которые подчинялись мандатуртухуцеси («главный полицейский», или «министр внутренних дел»). Мстоварни разоблачали заговоры феодалов и давали царю полную картину того, что происходило и в армии, и в церкви. Благодаря мудрым советам епископа Гиорги Чкондиди Давит уничтожал вредные планы в зародыше. Его летописец признает: «Во-первых, о лицемерии и лукавстве и какой-нибудь измене никто из великих или малых не дерзал и вспомнить, не то что высказать кому-нибудь, хоть бы супруге и сожительнице своей, или ближнему своему, или отрокам своим. Поскольку твердо ведал всякий человек, что при самом исходе из уст слов царю неизменно сделается известно. И многие были наказаны и обличены за таковые. Потому-то никогда никто и не помыслил измены во дни его, но от всех имел почтение и боязнь». Виновных карали выкалыванием глаз, оскоплением или казнью.
Неожиданно, впервые почти за тысячу лет, для Грузии открылось окно в Западную Европу. В 1095 году объявили Первый крестовый поход против мусульман, захвативших Святую землю, и к 1097 году крестоносцы вторглись через Западную Анатолию, захватив Дамаск в 1098-м и Иерусалим в 1099 году. Европейское нашествие объединило всех мусульман Ближнего Востока — турок, арабов, курдов, — защищавших сельджукских султанов. Война на двух фронтах была бы губительна; поэтому мусульманские враги Грузии оставили Закавказье в покое, чтобы спасти Сирию и Палестину. В 1099 году Давит перестал платить сельджукам[62]: сбереженное Давит тратил на восстановление разваленных городов и разложившейся армии. Сначала пришлось обеспечить верность армии не феодалам, а царю, а потом начинать хорошо продуманные кампании. В 1103 году Давит смог захватить Кахетию, сразу вернув себе пограничный замок Зедазени[63], который мятежный картлиец Дзаган Абулетисдзе отдал кахетинцам. Давит лишил Дзагана его владений (он уже наказал брата Дзагана, архиерея Модиста, противостоявшего церковным реформам). Дзаган попросил убежища в монастыре Шио-Мгвиме, но игумен его передал в руки Давита, за что монастырь получил фонды на постройку новой церкви. В том же году умер Рати, сын Липарита Багваша, и Давит конфисковал все наследство, включая замок Клдекари и провинцию Триалети. Падение крупных феодалов Абулетисдзе и Багвашей отрезвило честолюбивую картлийскую знать.
Царская армия вошла в Кахетию без сопротивления. Кахетинский царь Квирикэ IV умер в 1102 году, и его неопытный сын Агсартан II был захвачен кахетинскими и эретскими аристократами, которые, не видя проку в сопротивлении, сдали несчастного Агсартана Давиту. (С тех пор об Агсартане II ничего не известно.) Одна группа кахетинских феодалов попросила поддержки у мусульманского атабага в Гяндже, но армия Давита блестяще выиграла битву в Эрцухи (в Западном Азербайджане) и разгромила войска Гянджи и Кахетии. К 1105 году все провинции Грузии объединились. Кахетия обогатила Грузию: благодаря мирному договору между Агсартаном I и сельджуками Кахетию миновало разорение; ее неисчерпаемые сельскохозяйственные и человеческие ресурсы воскресят экономику всей Грузии. К тому же завоевание Эрети дало Давиту доступ к прибыльным пастушьим тропам, по которым зимой из Дагестана ходили бараны и возвращались обратно летом.