аясь в конце концов в руках то ли брата католикоса, то ли мцхетской церкви. Крепостные убегали от хозяев, которые были не в силах кормить их, в поисках более состоятельных феодалов, потом их ловили и насильно водворяли на старое место жительства.
Александрэ предпринимал посильные попытки поправить дело: он назначал надежных людей, например Автандила Зевдгинидзе, губернатора (моурави) Гори, и жаловал им земли в наследственное владение, если они служили верно; переселял горцев в обезлюдевшие долины и заставлял церковь, накопившую богатство обнищавших землевладельцев, строить новые деревни. Имеретинцы переезжали в Кахетию (как доказывает топонимика Кахетии); даже татарам дарили волов и зерно для посева, чтобы сделать их оседлыми. Армянские беженцы от мусульманской власти оживляли торговлю. Сам царь раздавал земли, которые раньше конфисковывал. В 1434 году Александрэ выкупил у азнаури бывшие мцхетские владения и отдал их в аренду потомкам этого азнаури. Хотя церковь сохранила за собой огромную территорию, она сильно обеднела по сравнению с XIV веком. Еще в 1440 году из сорока пяти поселков, принадлежавших церкви в Мцхете, пять были пустынными.
К концу царствования Александрэ Великого, впервые за двести лет, Грузия участвовала в политических и церковных делах Западной Европы. В 1438 году обеспокоенный оттоманской угрозой папа Евгений IV решил попытаться объединить под своей властью католическую и православную церкви и созвал экуменический епископальный собор сначала в Ферраре, а потом, когда в Ферраре вспыхнула чума, во Флоренции. Царь Александрэ послал в Феррару трех представителей — своего брата Гиорги как мирянина, Иоанэ, тбилисского епископа (который привез с собой всю семью — расходы его оплатил папа золотом), и уполномоченного епископа Григола, который приехал с опозданием. На соборе присутствовали и представители трех сыновей-царевичей и уже соправителей, Вахтанга, Деметрэ и Гиорги, вероятно, для того, чтобы не дать ни атабагу Самцхе, ни мингрельскому Дадиани искать у папы римского поддержки или автономии. Одетые в украшенные драгоценными камнями халаты, грузинские представители считались по чину выше даже русских епископов, и Гиорги, как племянник царя, удостоился папской аудиенции.
Акты Феррарско-Флорентийского собора утверждают, что четыре главных грузинских представителя будто бы подписали Декрет об унии с Римско-католической церковью. Все неитальянские очевидцы, однако, указывают, что грузины отказались подписывать. Епископ Григол оказался одним из всего лишь трех православных митрополитов, которые настояли на консервативной позиции Марка Эфесского и антиохийского патриарха, отказавшихся даже от уступок в доктрине filioque (вставка «и Сына» в Символ веры) и от обсуждения независимости православной патриархии. Князь Гиорги отказался от переговоров с папой и уехал в Рим в тот день, когда собирались подписать Декрет об унии. Другой грузин, по-видимому епископ Григол, подвергшийся моральному, если не физическому давлению со стороны Ватикана, раздал свои ризы и деньги и исчез: он сошел с ума, и его нашли три месяца спустя в Модене. Епископ Трново спас Григола и отправил его в Венецию, откуда он добрался домой. Согласно суздальскому епископу Семену, киевскому митрополиту Исидору (греку по происхождению) и греку Сильвестру Сиропулосу, папские чиновники старались запугать греков, русских и грузин, не захотевших подписать Декрет об унии[115].
Конец царствования Александрэ был полон тревоги. В 1439 году он заболел и так страдал, что врачи уже не надеялись. В следующем году ему стало лучше, но к нему пришел посланник кара-коюнлу, требовавший подчинения и дани. Как некоторые предыдущие захватчики, кара-коюнлу вторглись на Пасху и перебили людей, собравшихся в церквах. Вождь кара-коюнлу Джехан-шах взял Самшвилде, воздвиг башню из 1664 отрубленных голов и увез с собой 9000 пленников и так много добычи, что населению нечем было платить выкуп. Когда Джехан-шах направился к Тбилиси, двор не мог решить, оказать ему сопротивление или сдаться. Александрэ больше терпеть не мог: в 1442 году он отрекся от престола и стал монахом. Под именем Атанаси он построил себе скромную обитель в Мцхете у молельни архангелов, умер не позже 1449 года.
Из завещания Александрэ было неясно, кто должен унаследовать престол. Старший сын Вахтанг IV вступил на трон в 1442 году, но царевичи Деметрэ и Гиорги остались соправителями. Вахтангу оставалось жить всего четыре года; его жена Ситихатун Панаскертели умерла за два года до него, и наследника не было. Единственным известным достижением Вахтанга IV является отчаянная, но ничего не решившая битва под Ахалцихе с Джехан-шахом. Вахтанг IV был так слаб, что не мог даже арестовать мятежников: от бунтующего Таки Панаскертели он откупился, назначив его моурави.
Неизвестно, почему после смерти Вахтанга IV пришел к власти третий сын Александрэ, Гиорги VIII. Может быть, Вахтанг хотел, чтобы второй сын, Деметрэ, управлял Имеретией, а Гиорги — Картли и Кахетией. Но в 1446 году Гиорги насильно добивался власти над всей Грузией. В Имеретии, Картли и Кахетии признали царя, но остальные провинции уже образовали мозаику из мелких княжеств со своеобразными наследственными правителями, армиями и иностранной политикой. Тбилиси уже не был в состоянии влиять ни насилием, ни покровительством на политику приграничных княжеств.
Самцхе пошла по этому пути дальше всех. Но в 1447 году атабаг Агабуга был свергнут братом, Кваркварэ II, и нашел убежище у Гиорги VIII. Началась гражданская война, в результате которой Агабуга восстановил свою власть. В 1451 году Агабуга умер, и Кваркварэ II стал законным правителем Самцхе. У него оказался макиавеллиевский талант: сорок семь лет он властвовал абсолютным монархом над Самцхе. Кваркварэ, как и его отец Иванэ, отделил церковь от Мцхеты, которая уже не совершала помазания епископов Самцхе. Опять ни царя, ни католикоса не упоминали в молитвах; митрополит-грек присылал священников, беженцев из Антиохии и Иерусалима[116].
Давит III Гобеладзе, новый католикос-патриарх в Мцхете, принял строгие меры: он сам поехал в Самцхе, подверг епископа Ацкури анафеме и расстриг помазанных им священников. Прихожане, боясь согрешить, не позволяли местным священникам крестить, венчать или хоронить себя: обнищавшие священники заставили епископов съездить в Мцхету, поклясться в верности царю Гиорги и мцхетскому патриарху и порвать с греческой церковью. Кваркварэ II проиграл конфликт с царем.
К 1451 году Гиорги понял, что без союза с Западом Грузия не выживет. Византийский император Константин X уже овдовел во второй раз и послал в Трабзон и в Грузию секретаря Гиорги Сфрандзи в поисках невесты. Сфрандзи вернулся с портретами; Константин выбрал дочь Гиорги VIII и начал торговаться насчет приданого. Гиорги объяснил, что в Грузии приданого не дают; наоборот, родители невесты получают плату за невесту и во время царского венчания камергер, обнажив меч, зачитывает список всех деревень, подаренных невесте. Но в конце концов Гиорги VIII договорился, что заплатит 56000 дукатов, вместе с драгоценными камнями, изысканной мебелью и роскошной одеждой, и будет платить ежегодно 3000 дукатов. Такие условия обанкротили бы грузинскую казну, если бы брак состоялся. Но Константин X погиб в последнем бою против турок на стенах Константинополя. (Несчастной невестой, может быть, была та дочь, которая тринадцать лет спустя вышла за великого князя Вашика Шабурисдзе.) Разочарование этим несостоявшимся браком, по-видимому, затмило ужас перед гибелью Византии, последнего крупного союзника Грузии (Трапезундская империя еще восемь лет влачила свое существование). Грузия была теперь окружена мусульманскими государствами.
Падение Константинополя подтолкнуло грузинских правителей к подобию единогласия. Даже в 1452 году, когда Деметрэ, последний брат царя, упал с лошади и погиб, Кваркварэ II не воспользовался случаем захватить власть. В 1456 году в Грузию приехал папский нунций Лудовико да Болонья: ему поручили узнать о способности царства и церкви сопротивляться оттоманам. По возвращении в Рим Лудовико доложил папе, что, хотя грузинская церковь осталась верной католицизму, грузины его не обнадеживают. «Они поссорились с великой взаимной ненавистью и воюют друг с другом»[117]. Папа Каликст затем попросил грузин выбрать старшего епископа, который мог бы привезти в Рим делегацию. В сентябре 1459 года, после того как собор 1458 года в Мантуе решил не принимать никаких мер, папа Пий II призвал христиан к новому крестовому походу против оттоманов. К ноябрю на адрес Пия II, покойного Каликста III, Пасквале Малпиеро (венецианского дожа) и бургундского короля Филиппа III пришли пламенные ответы от царя Гиорги VIII и атабага Кваркварэ II. Последний горел желанием освободить Иерусалим и писал венецианскому дожу: «Осведомляем ваше высочество, что мы предлагаем следующее: Я, Кваркварэ, выведу 20000 человек, в основном конницу, царь Георгий обещает 40000 воинов, включая гурийцев и абхазов, его подданных, которые решили выступить с царем против неверных; Бедиани, правитель Мегрелии и кутаисский царь Баграт обещают вывести столько же воинов, сколько и царь Георгий. Император Трапезунда, его зять Узун-Гасан и Бердебек Армениели породнились и обещали открыть нам путь к морю и на суше и всеми силами вместе с нами выступить в поход против османов». Письмо Гиорги VIII уверяло: «Ваш нунций повелел мириться, и мы сейчас готовы начать войну с Османской империей, как только Вы прикажете. 120000 воинов готовы воевать с императором Мохаммедом в Азии…» Он обещал завоевать всю Анатолию до конца лета, предоставляя европейцам завоевание Греции, и советовал западным королям не упускать случая, а то грузины ничего не предпримут и весь договор и союз отменятся.
Людовик Болонский повторно приехал в Грузию, чтобы сопровождать грузинское посольство по Черному морю и вверх по Дунаю в Вену: в делегацию входили тбилисский епископ Николоз, мингрел Касадан Карчихан, люди из Трапезундской империи и Армении и Махмед, посол Узуна Хасана из Ирана. В 1460 году они встретились в Вене с императором Фридрихом, потом поехали в Венецию и во Флоренцию, где грузины на экуменическом соборе обратились с речью на латинском языке. Папа римский перепутал имена и компетенции своих гостей: ему показалось, что Гиорги VIII — «король персов», а имеретинский князь Баграт (двоюродный брат Гиорги) — «Панкрат, король иберийцев». Когда он оказался лицом к лицу с грузинами, папа извинился, что не смог добиться согласия европейцев на крестовый поход. Папа послал своих гостей в бессмысленную погоню, галопом по Европам: к 1461 году они очутились в Париже, где воинственный Карл X Победоносный умирал, а новый король Людовик XI Осторожный опасался войны; в Сант-Омере грузины встретили Филиппа III Бургундского, который боялся потерять престол, если уйдет в поход. В Генте знать устроила грузинам прием, после чего совершенно разочарованные делегаты вернулись в Париж к 15 августа на коронование Людовика XI и затем отправились на родину.