16 марта 1863 года празднично освещенный Тбилиси принял великого князя, спустившегося с Крестового перевала; великая княгиня, уже беременная (она родит в Тбилиси еще не одного ребенка), высадилась в Поти, где ее встретил великий князь[265]. Первое задание нового наместника состояло в осуществлении беспощадных планов этнической чистки Северо-Западного Кавказа. Шамиль сидел в Калуге, и в 1861 году его чеченского наиба Байсангура повесили по приговору полевого суда. Сопротивление на остальном Кавказе было подавлено, и последними непокорными народностями оставались черкесы, убыхи, абхазы и абазины. Их усмирили и в 1863 году предъявили ультиматум: уступить плодородные земли казакам и русским колонистам или подвергнуться депортации в Оттоманскую империю. Все убыхи (сегодня полностью вымершие) и половина черкесов, абхазов и абазин выбрали выселение. В следующие три года их лишили всего, кроме ручной клади, и сгоняли на корабли-корыта, которые поставляли армянские подрядчики, бравшие по три рубля с человека. Из двухсот тысяч, переправленных в Анатолию, выжило около половины. Столько кавказцев умерло от тифа, дизентерии, голода и кораблекрушений, что эту чистку справедливо называют геноцидом. Враждебное отношение не только к русским, но и к грузинам, занимавшим покинутые абхазами земли, порождено именно этой «хеджирой»[266].
Михаил Шервашидзе-Чачба понял, что, сохранив нейтралитет во время Русско-турецкой войны, он потерял Абхазию. Его мольбы — чтобы на его место назначили сына, чтобы ему заплатили миллион рублей, но позволили жить в Абхазии частным лицом — были отвергнуты. В 1864 году наместник Михаил Николаевич объявил Абхазию «военным округом». Шервашидзе попросил разрешения уехать в Иерусалим — ему отказали. Он попросил турецкого султана прислать корабль — это сочли государственной изменой, и Шервашидзе был сослан в Воронеж, где в 1866 году умер. Затем, погасив последнюю искру туземного самоуправления на Кавказе, Абхазию переименовали в Сухумский округ Кутаисской губернии. Те абхазы, которые остались (в 1864 г. их было 60000, а в 1867-м — 38000), стали национальным меньшинством у себя в стране: в Абхазии поселились армяне, мингрелы, турки, грузины, греки и русские; Сухум и опустелые деревни на его окраине были заняты чиновниками и офицерами. Летом 1866 года во время этнической чистки в Лыхны, сердце абхазских бзыбских племен, восстали 5000 абхазов: они убили русского полковника, капитана и отряд солдат, составлявших список крестьян в связи с освобождением, затем пошли на Сухуми, где перебили всех до одного повстанцев. К 1869 году в Сухумском округе две трети населения, по официальным данным, приняли христианство, но в городе, где раньше насчитывалось 1600 обитателей, даже через двадцать лет жили всего лишь 412 человек.
Великие реформы Александра II в Закавказье Михаил Николаевич осуществлял запоздало и неполностью. Последние грузинские крепостные освободились в 1871 году, но остались «временно обязанными», иногда отдававшими помещикам даже бо2льшую долю урожая, чем раньше. Директор канцелярии наместника, Алексей Федорович Крузенштерн, дал комитетам губернских феодалов шестимесячный срок, чтобы предложить Центральному крестьянскому комитету план освобождения. Несмотря на возражения предводителя дворянства Григола Орбелиани, комитетом руководил Димитри Кипиани, правая рука наместника. Комитет требовал, чтобы за каждого освобожденного крепостного помещику давали 100 рублей, крестьянин платил налог на приобретенную им помещичью землю и бесплатная барщина осталась обязательной. Анкеты разослали 240 крупным картли-кахетинским помещикам, и с 27 апреля по 7 июня 1863 года 552 помещика присутствовали на съезде. Проект «большинства» (с которым Григол Орбелиани был несогласен) предлагал «пожертвовать» правами в обмен на 400 рублей с крестьянского семейства, но утверждал, что освобожденным крестьянам нельзя передавать земли из-за спорности границ, что земли так мало, что помещики рискуют стать нищими бродягами, и что крестьяне уже владеют самой лучшей землей. (Проект «меньшинства» отказывал крестьянам даже в той земле, которую они обрабатывали для себя, и признавал крестьянской собственностью только те здания, которые они построили, и виноградные лозы, которые они посадили, хотя некоторые из этих помещиков были готовы продавать землю бывшим крепостным.)
Тбилисский военный губернатор Нико Чавчавадзе настаивал, что освобождение без земли было бы бессмысленно; наместник и император внесли в «проект» нужные изменения. Наконец 8 ноября 1864 года под грохот 101 залпа картли-кахетинским крепостным пожаловали «царскую милость». Только через семь лет крепостные получили свои пять или десять гектаров на семейство; мелкие помещики (у которых было меньше 60 гектаров) сохранили все поместье. Помещику платили 25 рублей за каждого взрослого мужчину (50 — если у него было меньше двадцати одного крепостного). В отличие от русских грузинские крестьяне теперь владели землей не общинами, а индивидуально, но у них не было земства или местных избирательных прав. Для дворян реформы прошли безболезненно: в Тбилисской губернии за помещиками осталось две трети тех 85000 гектаров, которые они раньше обрабатывали. В 1865 году Кутаисская губерния тоже «освободилась», а в 1866 году — Гурия и Мингрелия. В Абхазии, где крепостная система, если вообще существовала, была уму непостижима и многие крестьяне жили лучше, чем их князья, вместо освобождения в 1870 году правительство ввело на землю, которой крестьяне раньше владели бесплатно, выкупные платежи. Те абхазы, которые еще не выселились, взбунтовались[267].
Самой большой реформой в России после освобождения крестьян была Кодификация российских законов, уголовных и гражданских, и введение всеобщего равноправия. Средневековое правосудие одним росчерком пера сменилось самой передовой системой в Европе: появились следователи, защитники, присяжные, выборные судьи; смертную казнь и телесные наказания сильно ограничили. Но в Закавказье, как и в других неевропейских территориях империи, реформы осуществлялись несколькими годами позже (1868 г.) и очень поверхностно: появились новый кодекс, равноправие и защитники, но в Грузии не было ни следователей, ни присяжных, ни выборных судей. Хуже того, судебный процесс шел на русском и судьями могли стать только русские: грузин, не говорящий по-русски, которому не по карману было платить за переводчика, оказывался перед судом беспомощным.
Хотя в Закавказье не было земств, крестьяне уже могли с разрешения губернатора избирать старейшин и судей, которые заседали в местном совете с ограниченными правами. Крупным городам сначала отказали в избирательных правах, хотя правительство обложило новыми налогами тбилисских ремесленников и торговцев, чтобы оплачивать реформы. Вспыхнули кровавые протесты; налогоплательщики требовали прав. 26 июня 1865 года члены гильдий собрались на армянском кладбище Ходжеванк и объявили забастовку: все лавки, харчевни, извозчики, ямщики, рестораны перестали работать, требуя отмены новых налогов. Нико Чавчавадзе приказал солдатам открыть огонь: за два дня погибло два десятка забастовщиков и один сборщик налогов; присутственные места были разграблены. Хотя шестнадцать забастовщиков сослали в Сибирь и тридцать два заточили, тбилисские торговцы восторжествовали, а налоги отменили. В апреле 1866 года по новому выборному закону 5 % мужского населения в Тбилиси (мужским налогоплательщикам старше 25 лет, с собственностью) позволили избирать городской совет с доходами и бюджетом. (Членами совета стали преимущественно грузинские дворяне, хотя торговлей занимались почти исключительно армяне.) Большие расходы на полицию и постоянный контроль губернатора мешали этому совету серьезно заниматься развитием Тбилиси. В 1870-х годах Кутаиси, Гори и затем Ахалцихе получили те же права, а в 1880-х — Поти и Батуми.
С 1856 по 1875 год, когда Россия с Турцией жила в мире, Грузия процветала. В 1865 году из 1300000 жителей Грузии (на 40 % больше, чем в 1832 г.) почти миллион были грузины. К 1886 году население выросло до 1641000, но грузины уже составляли лишь 70 %, в то время как число армян и русских увеличилось. За время наместничества великого князя Михаила Николаевича население Тбилиси и Кутаиси удвоилось (до 140000 и 20000 соответственно). В 1870-е годы ежегодно производилось 50 миллионов литров вина и 200000 тонн зерна. Хотя шелководство из-за заболевания червей и тутовников в Грузии погибло[268], выращивание хлопка стало доходным, когда по всему миру возник дефицит из-за американской Гражданской войны. В Мингрелии были чайные плантации, чай сушили и упаковывали в Зугдиди. В Южной Картли крестьяне приобретали швейцарских коров, и по всей Грузии предприимчивые крестьяне и помещики покупали землю с помощью ипотек от Тифлисского дворянского земельного банка, основанного в 1874 году.
Промышленность и торговля не могли расцвести без улучшения путей сообщений. К 1864 году спрос на нефть и керосин из Баку уже оправдывал проведение железной дороги от Черного моря до Каспийского, спроектированной британскими и польскими инженерами и построенной христианскими рабочими из иранского Азербайджана. В 1871 году поезда уже шли от Поти почти до Кутаиси, а в 1872 году Тбилиси наконец соединился с Черным морем. В 1873 году иранский шах Насер ал-Дин, вернувшийся из Европы, ехал поездом из Поти до Тбилиси. К 1883 году дорога соединила Тбилиси с Баку, но Закавказская железная дорога начала работать круглогодично, только когда польский инженер Фердынанд Рыдзевский построил четырехкилометровый туннель под Сурамским перевалом. С 1875 года поезда шли из Москвы и Петербурга до Владикавказа, откуда можно было доехать за двенадцать часов до Тбилиси. Однако железная дорога окупалась перевозом на экспорт нефти, угля и марганца скорее, чем пассажирами.