– Я сбежал, как и ты, – мягко повторил Илья. – Я отправился в Осгард, а потом в Эндаррион в поисках места, где мог бы стать кем-то большим, нежели нелюбимым сыном. Понадобилось время, но… я понял, насколько был не прав. Я понял, что позволил зависти извратить меня.
– Только не говори, что пришел извиниться, – сказал Антон. – Не говори мне, что изменился. Не говори мне, что вообще когда-то можешь сбежать от того, что сделал со мной. Потому что я не могу.
Золотистые глаза Ильи потускнели.
– Антон, я… я знаю, что был жесток. Я причинил тебе боль. Я хотел, чтобы ты страдал. Но то, что я говорил тебе, чем угрожал – я бы никогда не убил тебя. Никогда.
– Лжец, – сказал Антон, сжав зубы.
– Антон, клянусь…
– Ты пытался утопить меня! – крикнул Антон. – Ты отвел меня к замерзшему озеру, и когда лед треснул подо мной, ты попытался удержать меня под водой.
Лицо Ильи исказилось от удивления, а потом его сменила печаль.
– Так вот что, как ты считаешь, случилось? В тот день на озере я спас тебя. Ты провалился, и я вытащил тебя из ледяной воды. Я думал… ты даже не дышал. Твоя кожа так посинела. Но потом ты закашлялся и вновь начал дышать, и в тот момент я понял, что нужно начать защищать тебя. Что мне нужно стать братом, которым я должен был быть с самого начала. Но ты сбежал, и у меня не было шанса.
– Хватит, – сказал Антон. – Хватит лжи.
– Я не вру, Антон.
– Хватит! – завопил юноша и в своей голове услышал крик одиннадцатилетнего Антона, когда его брат заталкивал его обратно под воду, под лед.
«Хватит! – Голос Ильи повторился в голове Антона, резкий и панический, словно треск его эши, когда легкие Антона сжались, а перед глазами потемнело. – Пожалуйста, перестань!»
Нет. Это Антон просил. Антон жалко умолял. Желая, чтобы Илья отпустил, желая освободиться, желая опуститься под воду.
Нет.
Он хотел быть в безопасности. Единственный способ оказаться в безопасности – избавиться от Ильи. Даже стоя перед ним, он морочил ему голову. Нужно это прекратить.
– Ох, Антон, – сказал Илья с жалостью в глазах. – Ты все еще не знаешь, от чего бежишь, не так ли?
16Эфира
ЭФИРА ВЫШЛА ИЗ ТЕНЕЙ, когда Антон упал на колени в центре санктума.
– Кто здесь? – вскрикнул Илья, когда Эфира опустилась рядом с дрожащим Антоном.
– Договор есть договор, – сказала она юноше. – Просто скажи.
– Кто ты? – спросил Илья, его золотистые глаза были прикованы к Эфире.
Девушка поднялась на ноги, наградив его тем самым ледяным взглядом Бледной Руки.
– Не стоило тебе искать его, – сказала она. – Не стоило посылать за ним тех людей.
– Что? – переспросил Илья. – Я никого за ним не посылал. Я приехал, чтобы защитить его.
За ее спиной Антон издал резкий звук, пронзительнее смеха. Он с трудом встал на ноги.
– Защитить меня от чего?
Илья нахмурил лоб.
– От свидетелей, Антон. От всех, кто может постараться навредить тебе из-за того, кто ты.
– То есть как делал ты?
– Есть люди похуже меня, – ответил Илья дрожащим голосом. – Сейчас все не так, как раньше. Свидетели не просто какая-то радикальная группа фанатиков. Люди верят в то, что они говорят. Что они устроят одаренным Час расплаты. Теперь, захватив Назиру, они говорят, что следующие пророческие города – это Тарспеолис и Бехезда. Вот причина, по которой я начал искать тебя. Чтобы убедиться, что ты в безопасности.
– Я никогда не буду в безопасности, – ответил Антон. – Пока ты здесь.
Эфира переводила взгляд с одного брата на другого. Она уже убивала таких людей, как Илья. Людей, которые клялись, что никогда не совершали ужасных вещей, о которых знала Эфира. Людей, которые до последнего вздоха умоляли, притворялись, что изменились. Этот Илья Алиев ничем не отличался. Судя по рассказу Антона об озере, об их детстве, Илья был на редкость жестоким. Он заслуживал смерти, как и другие жертвы Бледной Руки.
Но девушка не двигалась. Она не купилась на раскаяние Ильи. Не слабость в его плечах удерживала ее. Не боль в глазах, а неуверенность во взгляде Антона.
«Ты все еще не знаешь, от чего бежишь, не так ли?» – спросил Илья.
Эфира задумалась, правда ли это. То, как Антон выглядел после попыток найти Чашу, а потом тем утром в гавани говорил о страхе, который она не совсем понимала. И ей казалось, что и Антон не понимал.
Внезапно за стенами храма раздался грохот шагов.
– Это караульные? – спросила Эфира.
Глаза Антона широко распахнулись.
– Патруля здесь не должно быть еще час. – Он повернулся к брату. – Ты дал им наводку? Ты позвал их сюда?
– Зачем мне это делать? – спросил Илья, а его глаза так широко распахнулись, что сходство между ним и Антоном стало очевидным.
На улице появился призрачный свет.
Эфира взглянула на Илью, разрываясь между двумя вариантами. Если они сейчас его отпустят, то другого шанса не будет. Антон может больше никогда не совладать с Даром. А это означало, что Эфира может никогда не найти Чашу Элиазара.
Но если ее поймают и караульные решат запереть девушку в цитадели, то некому будет исцелять Беру, когда она начнет угасать. Эфира могла рисковать собственной жизнью, но не жизнью Беру.
Она схватила Антона за запястье, приняв решение. Девушка потащила его через санктум, через арку-вход на лестницу.
Высокий громкий свист пронзил воздух. Ослепляющий свет осветил их обоих, пригвождая к месту.
– Они грабят храм!
– Стойте где стоите, воры!
Прикрывая глаза рукой, Эфира повернулась к храму. Илья растворился в темноте.
– Только двиньтесь, и мы стреляем, – крикнул караульный.
Их было больше дюжины, с взведенными арбалетами. Слишком много, чтобы Эфира разобралась с ними, не рискуя оставить тела невинных после себя. Они приближались, заставляя ее и Антона оставаться на ступенях храма. В ушах зазвенел лязг обнажаемых мечей.
– Приказом конклава священников Паллас Атоса вы арестованы.
17Хассан
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО ХАССАН ПРОСНУЛСЯ РАНО и быстро оделся к завтраку. Он полагал, что Летия не пропустит возможности показать свое гостеприимство страже паладинов, и когда вышел на двор-террасу, то не был разочарован. Стол для завтрака изобиловал выпечкой с финиками и колотыми орехами, стеклянными мисками с густым кремом, политым медом, кувшинами с нектарами цвета драгоценных камней и серебряными чайничками с розовым чаем.
Пять паладинов в темно-синих плащах стояли вокруг этого пира и казались более готовыми к битве, чем к утренней трапезе.
Летия во главе стола была спокойной и дружелюбной, хотя Хассан заметил небольшой изгиб губ, что говорило: ее раздражает его опоздание. Прошлой ночью, когда он вернулся на виллу вместе со стражей, женщина приветствовала их невозмутимо, но немного растерянно. Стража не хотела, чтобы Хассан рассказывал Летии о том, что они рассказали ему в храме, но юноша настоял. Летия заботилась о его безопасности последние две с половиной недели и держала его присутствие в городе в тайне. Хассан был уверен, что ей можно доверить и этот секрет.
Хотя Летия и не выразила сомнений перед паладинами, Хассан видел, что она слушает их заявления со скепсисом. В принципе как и он сам.
– Доброе утро, ваша светлость, – сказала ему медноволосая воительница, когда он занял свое место во главе стола.
– Доброе утро, – ответил Хассан. Только через мгновение он понял, что капитан Везерборн отсутствовал.
– Капитан Везерборн передал свои извинения, – продолжила женщина, словно предвидя вопрос Хассана. – Караульные отправили сообщения, что желают поговорить с ним в цитадели. Я возглавляю вашу охрану, пока их с Наварро нет.
– Спасибо, э…
– Пенроуз, – ответила она с быстрой улыбкой.
Пенроуз. Он произнес имя про себя, клянясь, что запомнит его.
После натянутого разговора за завтраком Летия предложила показать паладинам сады. Хассан планировал уединиться в библиотеке на весь день и прочитать все, что сможет найти об Ордене, но потом понял, что лучше всего расспросить их, если воины согласятся.
– Итак, – сказал юный принц, когда все собрались в саду, наслаждаясь каскадом водопадов. – Вы все жили в форте Керамейкос? Каков он?
– Там тише, – ответил мечник по имени Петроссиан. Он казался самым старшим в страже, и, очевидно, ему не нравились пустые разговоры.
Осей, мужчина покрупнее, с кожей темной, как чернила, добавил:
– Холоднее.
Хассан услышал фыркающий смех и удивился, увидев, что он исходил от двух высоких, бледных паладинов, притихших за завтраком. Пенроуз представила их как Аннуку и Ярика.
– Пустынные жители, – сказала Аннука, кивая в сторону Осея. – Ни на что не годятся в холоде.
Осей усмехнулся. Его лицо казалось подходящим для улыбок.
– Не все были воспитаны пить растаявший снег вместо молока матери.
– Вы из степей Иншуу, не так ли? – спросил Хассан Аннуку.
– Племя Караши, – ответила она.
– Почему вы уехали?
Аннука нахмурилась.
– Многие племена в степях Иншуу полагаются на стада диких волов. Но животные начали умирать. Одной зимой погибла половина нашего стада. Другие племена начали нападать на нас. Мы с Яриком сражались с ними, но это не имело значения. Без волов наше племя вымирало. Одни ушли, другие нашли супругов из других племен. Когда остались лишь мы с Яриком, другие племена созвали Джанаал.
Хассан помнил, что узнал о практике Иншуу созыва Джанаала, когда делегация самых больших племен Иншуу посещала Назиру. Это был способ призвать к смешению племен – лучшие воины из каждого племени участвовали в соревнованиях, и если проигрывали, то присоединялись к племени победителя.
– Никто другой не мог победить нас, – сказал Ярик. – И в последний день Джанаала в круг вышел новый противник. Не член племени. А служитель. Она рассказала нам об Ордене последнего света. Подарила смысл сражаться, хотя нам пришлось бы отказаться от верности племени. Однако у нас не осталось никого. Так что мы отправились в путь и нашли новую цель.